Юлия Цыпленкова (Григорьева) - Тридцать дней (СИ)

— Видел его мгновение назад, потом айра с моим зеркалом…

Я кивнула, поняв, что не договорил водник.

— Начинаем плетение, он уже должен понять, что его твари сдохли, — заметила я, разворачиваясь к тому, что осталось от храма.

Скай сжал мою ладонь, и мы побежали. Нет, мы не собирались создавать новый мир прямо сейчас, но Вайтор должен был именно так и подумать.

— Что там? — спросила я, подхватывая энергетические токи.

— Бежит к башне, — чуть задумавшись, ответил Аквей. — Потеряли. Нет, снова нашли, он уже на верхушке. Тьма! Заметил айра.

— Выжил?

— Да, выстрелил для вида и умчался, другой наблюдает. Ого…

— Открыл Грани?

— Да! Уходим!

— Поверил?

— Вот и проверим на месте. От меня ни на шаг!

— Скай, я твой хвост.

— И только попробуй вильнуть в сторону, сам придушу.

Но перед тем, как исчезнуть, я успела уловить, как полыхнуло пламя. Вайторис поверил. Времени было совсем мало. Да что там, его не было вовсе! Сейчас он поймет, что мы всего лишь выманили его из замка, и помчится назад. Лишь бы добраться до башни, лишь бы добраться…

— Прорвались, — удовлетворенно заметил Скай, когда мы появились посреди замкового двора, в спешке не совсем точно определив точку выхода.

Как раз в это мгновение в ворота вбегали Регинис, «папа» так и не появился. Злорадно ухмыльнувшись, я помчалась за Аквеем, дорогу к башне он знал еще из моих видений. В ладони Ская скользнули два длинных легких глинка, я прикрывала нам спину, но пока никто не спешил напасть на нас. В замке царил хаос. Подобного сражения здешние обитатели еще не видели. И первый, кто все-таки попытался к нам приблизиться, был сражен с воздуха Оэном Быстрокрылым. Аквей отсалютовал ему мечом, но уже чрез мгновение сцепился со стражем, выскочившим на нас из-за угла. Голова стража покатилась по каменным плитам, и мы помчались дальше.

Я слышала Камилл Личфиелд, что-то кричавшую своим воинам. Лейда сорвала голос и теперь хрипела, как несмазанное колесо, но, главное, выжила, и это было одной из хороших новостей. Усиленный магией хрип смешался с рычанием тригов, влетевших в ворота следом за магами. Сражение теперь кипело не только снаружи, но и в стенах древней твердыни. Мы уже приближались к башне. Скай перестал отмахиваться мечами, и волны просто смывали с пути все препятствия, будь то люди или какая-нибудь телега.

— Почти, — выдохнула я. Еще никогда мне не удавалось подобраться так близко к башне с Гранями, сколько я не спешила к ней, стремясь избавиться от Вайториса.

— Уф, — веселый голос остановил нас перед самым входом. — Успел.

Из всполоха пламени, озарившим нутро башни, вышел Вайторис.

— И снова я успел, нежная моя, — жизнерадостно ухмыльнулся убийца, глядя мимо Аквея прямо на меня. — А я скучал. По твоим стонам особенно сильно.

Скай не стал выяснять отношения, тело его утратило человеческую плоть, сменив ее на водяную сущность, и водник пошел на огневика. И вновь противостояние двух стихий, наверное, Вайтор скучал по нему, потому что встретил нападение коротким:

— Ну, наконец-то.

Затем его взгляд скользнул на меня, и лицо лже-Вечного исказилось.

— С-слияние, — прошипел он.

Я, молча, отсалютовала ему прозрачной рукой. Попробуй теперь убить меня, мразь. Фальшивую жизнерадостность Вайториса сменила ярость. Тело его вспыхнуло, превращаясь в огонь, и удар водной стихии он отразил без особого труда. Две стихии схлестнулись. От мощи, щедро разлившейся в воздухе, задрожали стены замка. Огонь и вода — извечные враги и соперники с яростью накидывались друг на друга. Потрясающее зрелище сплетения обжигающего пламени и сверкающих в отблесках огня потоков воды. Я на мгновение позволила себе увлечься чужим сражением, но вскоре отвернулась от противников, сцепившихся ни на жизнь, а на смерть.

В нашу сторону мчались браннеры, выжившие в схватке с водным войском и откликнувшиеся на зов своего хозяина. В ладони скользнули клинки, и я, стараясь не удаляться от Ская, бросилась им навстречу. Разъяренные схваткой твари, были наполнены злобой. На одного бросился триг, и его визг, когда огонь охватил зверя не только снаружи, но проник внутрь, разнесся над замком, болезненно резанув по ушам. Горестно вскрикнув, я с яростью, в мгновение ока охватившей всё существо, снесла голову первому из браннеров.

А дальше всё смешалось, мир расцвет незатухающим огнем. Он был вокруг, его жар проникал в каждую пору, и даже водяная суть не спасала, я чувствовала пламя внутри себя. Но это было лишь гнев. Он полыхал во мне, толкая вновь и вновь поднимать и опускать свои клинки. Рубить, колоть, резать, вонзать в горящую плоть и упиваться визгом очередной сдыхающей твари.

Я настолько поддалась своей ярости, что ослепление стало мне наказанием. И когда сверху навис браннер, оскалив пылающую пасть, я вдруг оказалась беззащитной. Тварь зарычала, глядя на меня черными провалами глаз и… голова ее покатилась по земле. Я вскинула глаза и встретилась со взглядом «Региниса». И мир вдруг перестал существовать. Я, словно та семнадцатилетняя девочка, смотрела в лазоревые глаза и не смела вдохнуть…

— Ирис! — окрик Ская привел в чувство.

Я кивнула водяному воину и вскочила на ноги. Созидающий и Разрушающий уже сдвинулись от входа в башню, и теперь Аквей закрывал его собой, не давая подойти Вайторису. Я сорвалась с места и помчалась к башне, чтобы завершить начатое. Вайтор попытался достать меня всполохом огня, но Скай отразил, закрыв меня.

— Ирис! — выкрикнул огневики. — Хороший у тебя защитник. Ему плевать на всё, что я ему говорю. Не сердце, а кусок льда! Наверное, также плевать на то, что ты никогда не подаришь ему детей.

И я остановилась, оглушенная тем, чему никогда не придавала значения в минуты счастливой близости. Вайторис рассмеялся:

— Ты забыла, нежная моя, что сама себя лишила счастья быть матерью? Тебе так хотелось мне угодить, что ты уничтожила для себя эту маленькую радость, да, Ирис?

— Мы — Созидающие, исправим, — отмахнулся Ская, наступая на огневика.

— О, нет, Аквей! — снова рассмеялся Вайторис. — Она изменила себя на энергетическом уровне. Даже ее возрождение ничего не изменит. Ты никогда не станешь отцом, Аквей! Ты выбрал себе пустышку!

— Здесь только одна пустышка, и это ты, рыжий, — ответил водник, нанося удар веселящемуся лже-Вечному. — Ирис, не медли!

— Скай…

— Любовь моя, ты опять позволяешь ему завладеть своим разумом! — с яростью воскликнул мой супруг. — Меня не сразила эта новость, спеши!

И я больше не медлила. Взлетела по ступеням башни потоком воды и вновь собралась в единое целое на проклятой площадке. Кристалл Реальностей висел в воздухе на прежнем месте, переливаясь гранями. Он разросся с того времени, когда Вайторис пытался заполучить все четыре стихии, Граней стало больше. Я посмотрела на единственную темную Грань. «Здесь будущее еще неизвестно», — так сказал мне Вайтор, когда лгал четыреста с лишним лет назад.