Юлия Цыпленкова (Григорьева) - Тридцать дней (СИ)

— Что ты думал? — спросила я, вновь приближаясь.

Он осторожно разлепил веки и посмотрел на меня.

— Зачем ты приходишь сюда?

Я неопределенно пожала плечом.

— Ты был дерзок. — Затем коснулась кончиком пальца его щеки, собирая соленую каплю. — Прошло столько времени, а ты только задумался об этом?

— Времени нет, — усмехнулся пленник. — Оно остановилось в тот день, когда я попал сюда. Сначала я считал дни по твоим приходам, но усомнился в точности своих подсчетов и больше не считаю.

— На какой цифре ты остановился?

— Сотня, — ответил пленник и облизал сухие губы, прикрыв глаза. Он был обессилен, и мне подумалось, что стоит вновь подпитать его. — Зачем ты приходишь сюда?

— Я ответила.

Отошла на шаг, изучая взглядом тело, некогда бугрившееся мышцами. Сейчас от них ничего не осталось… жаль. Когда-то пленник был красив, теперь и от красоты ничего не осталось, кроме его глаз. Щетина покрывала впалые щеки, нужно распорядиться, чтобы ее убрали. И помыли.

— Ты сегодня на редкость разговорчив.

— Если я не буду разговаривать, я превращусь в зверя.

Борется. Всё еще борется за свою сущность. Разум по-прежнему светится в поблекших глазах. Это радует. Если бы он сдался, я бы потеряла к нему интерес.

— Зачем ты приходишь?

— А как ты думаешь?

Пленник усмехнулся, попытался выпрямиться, но цепи не позволили ему. Впрочем, благодаря цепям он мог стоять хотя бы так. Без них изможденный пленник уже не мог бы подняться на ноги.

— Тебя тянет ко мне, — наконец ответил мужчина. — С первого дня. С той минуты, когда ты впервые увидела. Тебя злит это, и вся твоя ярость достается мне.

Мои брови взметнулись вверх, а через мгновение я уже хохотала и никак не могла остановиться.

— Нет? — пленник не был смущен. — Тогда что? Ощущаешь свою ничтожность рядом с хозяином и идешь сюда, чтобы почувствовать себя хозяйкой? Ты кажешься себе значительней, когда терзаешь меня?

Мой смех оборвался. Я склонила голову к плечу, вновь рассматривая бывшего воина.

— Угадал?

— Любопытно, — протянула я и сделала шаг к пленнику, встав с ним лицом к лицу. — Ты уже потерял счет дням, от тебя мало что осталось, жизнь почти покинула тело, но стараешься зацепить меня. Ты борец, мы оба это знаем. Но где заканчивается предел твоей прочности? За какой чертой ты перестанешь осознавать себя? — Я подняла руку и провела пальцами по плотно поджатым мужским губам. — Я знаю, о чем ты думал на самом деле. Понял, что пропасть уже близка и решил бороться. Мне это нравится.

— Ты забавляешься, — уверенно произнес пленник. — Я знаю. Всегда знал. Но для любой игры однажды наступает конец. Однако ты продолжаешь приходить, всё еще не пресытившись своим игрищами. Зачем?

Я приблизила к нему лицо настолько, что почти коснулась губ бывшего воина. Он судорожно вздохнул и попытался отстраниться.

— Ты борец, — повторила я. — Мне нравится твое сопротивление. Ты… вкусный.

— Что ты принесла сегодня?

— У тебя появился интерес, — отметила я. — Это мне тоже нравится. — Наконец отодвинулась и поднесла кубок к губам мужчины. — Вино. Я хочу, чтобы ты его выпил.

— Не просто вино, — пленник стал настороженным.

— Не просто, — я не стала лгать.

— Что в нем?

— Всего лишь толика меня, — я улыбнулась, вышло издевательски. — Я хочу, чтобы ты его выпил.

— Что там? — в голосе, некогда полном силы, послышалось напряжение.

— Выпей, узнаешь, — ответила я.

Свободная ладонь легла на затылок пленника. Он мотнул головой, звякнули цепи, но я сжала его волосы в кулак, не давая отвернуться. Мужчина замычал, губ он не разомкнул.

— Ты же знаешь, я получу то, что хочу, — произнесла я. — Зачем тебе боль?

Он смотрел мне в глаза, и взгляд пленника полыхал ненавистью. Я прижалась к нему, с тихим стоном вдохнув пьянящую ярость. Остро, жгуче… приятно. Отстранившись, улыбнулась.

— Так даже лучше. Продолжай сопротивляться, я хочу насладиться тем, что ты чувствуешь.

— Еда, — неожиданно произнес пленник. — Я для тебя еда.

И вновь я приблизила к нему лицо и шепнула в сомкнувшиеся губы:

— Ты мое наслаждение.

Пламя сорвалось с пальцев, скользнуло узким змеиным телом к ногам пленника, обвило их, и он закричал. Запах паленой кожи заполнил темницу и тут же развеялся. Я влила в раскрытый в крике рот вино. Воин захлебнулся, закашлялся, но проглотил большую часть. Теперь я окончательно отошла от мужчины и с интересом наблюдала за ним.

— Что меня ждет? — спросил пленник. Боль от ожогов он перестал замечать быстро. Терпеть бывший воин умел.

Не ответила. Стояла и наблюдала за капелькой пота, скатившейся с виска. Бледные щеки мужчины покрылись легким румянцем. Он гулко сглотнул, не сводя с меня взгляда, но теперь он смотрел не на лицо.

— Боги, — выдохнул пленник сквозь плотно стиснутые зубы и зажмурился. — Ты…

На моих губах снова заиграла легкая полуулыбка. Новая капля пота скатилась по лицу воина, переползла на шею, на ключицу… Он весь был покрыт испариной. Неожиданно для себя я судорожно вздохнула. Желание, которое должно было терзать только мою игрушку, передалось и мне.

— М-м-м, — он застонал и распахнул глаза, с жадным вожделением скользя взглядом по моему телу, плохо скрытому полупрозрачной тканью. Веки снова сомкнулись.

Сколько он сможет бороться с собой? Сколько будет сопротивляться охватившей его похоти? Я облизала губы, почти ощущая, как желание разливается в крови пленника, как разгорается огонь в его чреслах. Огонь желания, которое не будет удовлетворено.

— Тварь, — хрипло произнес мужчина. Веки распахнулись.

Я сделала шаг к нему, жадно потянула носом и не удержала мучительного стона. Его вожделение пахло необычно. Оно не было тяжелым, как похоть стражников, не сводило с ума, как желание Господина, чей терпкий аромат воспламенял меня с первого вдоха. Запах воина был пряным с ноткой горчинки, добавленной моей кровью. Он кружил голову, зачаровывал, манил, и я сделала еще один шаг, не удержав ответного стона. Я скользнула по своему телу ладонями, задержала их на груди и застонала громче, коснувшись напряженных сосков.

Шаг, еще шаг… Взгляд пленника полыхает подобно костру. Я ощущаю его так ясно, словно по моему телу скользят его руки. Остановилась, мотнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Кажется, это была моя самая неудачная выдумка. Прикрыла глаза, и теперь слушала хрипловатое прерывистое дыхание воина. Его аромат вязал меня путами, притягивал, и не было сил устоять. Последний шаг я сделала, так и не открыв глаз. Приблизилась вплотную. Кажется, он выругался, а в следующее мгновение мои губы оказались в плену губ воина. Моя ладонь поползла по его телу вниз, накрыла через ткань штанов вздыбленный член. Мужчина застонал, не разорвав поцелуя. Его язык протиснулся мне в рот, ответила. Ответила, забыв о запрете Господина. Казалось, еще мгновение, и я отдамся своей игрушке…