Лори Хэндленд - Полночная луна

Тогда почему я непрестанно о нем думала?

— Готова? — спросил Мерфи.

Нагрузив рюкзаки, мы отведали изысканные зерновые батончики и запили их восхитительно теплой водой.

— Оставишь его там? — Я кивнула подбородком в сторону джипа.

— Не могу придумать, как взять его с собой.

На мой взгляд, брошенная машина, словно большая стрелка, указывала, куда мы направились.

— Это перекресток, — сказал Мерфи уже серьезнее. — Уверен, ты понимаешь, что это значит.

Я кивнула в знак того, что понимаю.

Перекрестки и кладбища считались средоточием черной магии. Ни один уважающий себя гаитянин и близко не подойдет к этому месту.

Мы с Мерфи безостановочно поднимались по склону. У меня ныли ноги, а из-за тропической жары пот стекал из-под кепки с эмблемой «Нью-Орлеан Сэйнтс» на дорогущие новенькие туристические ботинки.

Почти всю лесистую местность на Гаити расчистили под сельскохозяйственные угодья, которые впоследствии засеивали так часто и нещадно, что почва истощилась. Однако здесь ничто на это не указывало. Чем выше мы поднимались над уровнем моря, тем плотнее росли деревья. Некоторые участки настолько заросли, что Мерфи пришлось прорубать путь мачете.

К полудню я совсем перестала ориентироваться. Солнце могло бы помочь, но сквозь густой полог листвы проникали лишь редкие вспышки света. По моим подсчетам, мы отдалились от утеса на несколько километров.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросила я.

— Не думаешь же ты, что я подрядился бы в проводники, если бы не знал свое дело?

Я полагала, за деньги Мерфи сделает что угодно. Интересно почему? Он получил образование… где-то. Явно имел склонность к языкам. Если бы снял перья и бусы, мог бы работать в ООН. Ну и почему он здесь?

— А почему бы и нет? — спросил Мерфи.

Ой. Кажется, я высказала последнюю мысль вслух.

— Ты живешь в лачуге над таверной, прорубаешь путь на гору, увиливаешь от кредиторов и уклоняешься от пуль. Ты заслуживаешь большего.

Он глянул через плечо.

— По-моему, и так довольно захватывающе.

— Ищешь острых ощущений?

— Кое-что да, ищу, — пробормотал он.

Во второй половине дня жара, скорость передвижения и на удивление вездесущие джунгли свели разговоры к минимуму. В преддверии сумерек я учуяла запах воды.

Поначалу я подумала, что это сводящий с ума аромат Мерфи в сочетании с моей неутолимой жаждой. Мы пили регулярно, но понемногу. Для такого путешествия воды не напасешься.

Когда я осознала, что запах и правда исходил откуда-то неподалеку, а не от Мерфи… Слава богу. А то я уже начала воображать, как лижу кожу Мерфи и ощущаю вкус кристально-чистой воды. Теперь мне приходилось бороться с желанием толкнуть его на землю и пробежать по его спине.

В последний раз взмахнув мачете, он могучим ударом разрубил лианы, и перед нами открылся уединенный пруд, окруженный папоротниками. Тихо плескалась о берега вода, воздух был напоен влагой, веяло приятной прохладой. Я снова призадумалась, уж не наткнулись ли мы на затерянное место.

Я сделала несколько поспешных шагов к воде. Мерфи выбросил руку вперед, чтобы меня остановить.

— Убери ее или умрешь, — выкрикнула я.

— Там могут водиться змеи.

— У меня живет ручной питон. Змеи не проблема.

Мерфи очень медленно моргнул, чем лишь подчеркнул длину черных ресниц.

— Кто у тебя живет?

Полагаю, непосвященному это показалось странным.

— Я жрица вуду. Мне нужна змея.

— Как скажешь.

Вообще-то, змея мне была не нужна. Я сама захотела ее завести.

Лазаря не назовешь приятным, однако после предательства мужа и смерти дочери все умильное меня раздражало. В то время идея завести змею в качестве компаньона показалась мне удачной. Лазарь был верным и редко писал на ковер.

— Будь осторожна у воды. — Мерфи убрал руку.

— На Гаити не водятся ядовитые змеи.

— Так говорят. — Мерфи не выглядел убежденным.

Припав ртом к чистой, изумительно холодной воде, я пила несколько долгих чудесных минут, потом окунула голову, плеснула на шею и болтала руками под водой, пока жара не отступила.

Вновь почувствовав себя человеком, я осмотрелась кругом, полагая, что Мерфи занят тем же, чем и я, либо разбивает лагерь. Вместо этого он пялился на меня.

Капли воды сверкали в его волосах, стекали по шее, смачивая ворот футболки. Я вытерла губы тыльной стороной ладони. Его зеленые глаза подернулись дымкой, словно сливаясь с листвой, когда он проследил за моим жестом.

— Ты и правда не понимаешь? — прошептал Мерфи.

— Не понимаю чего?

Он легкой неторопливой походкой направился ко мне и все же, казалось, сгорал от нетерпения.

— Как ты чертовски сексуальна с разгоряченной кожей и холодными губами.

Мои холодные губы раскрылись.

— Я не понимаю, и я не…

— Может, и не понимаешь, но ты сексуальна.

— А?

«Ну и кто теперь сексуален?» — пронеслась насмешливая мысль.

Впрочем, я не хотела быть сексуальной. У меня не было времени на свидания, на мужчин, вообще ни на что, кроме миссии по спасению Сары.

Вот только из-за этого мужчины я постоянно думала о сексе. О безудержном сексе посреди джунглей, на земле, в воде, у дерева. Черт, да где угодно, везде и всюду, как он пожелает.

Мерфи подошел так близко, что я почувствовала жар, который, подобно пару, поднимался от его кожи. Он опустил глаза, и я проследила за его взглядом.

Во время омовений моя майка намокла. А лифчик — всего-навсего клочок хлопка — благодаря которому соски не должны были неприлично проступать под тканью, не справлялся со своей задачей. Неудивительно, что Мерфи не мог оторвать от меня глаз. От них. Они практически молили, чтобы на них смотрели. Прикоснулись к ним.

Я попыталась отвернуться, но Мерфи меня остановил, дотронувшись кончиками пальцев до руки.

— Что ты ищешь, Кассандра?

Вопрос был настолько не к месту, что я едва на него не ответила. Почему Мерфи так интересовало, что я делала в джунглях?

— Отличная попытка. — Я чуть отодвинулась.

Вместо того чтобы отпустить, Мерфи рванул меня в свои объятия.

Может, его интерес все-таки не был наигранным. На это намекали неистовый поцелуй и явно возбужденный член.

Я почти ничего не знала о мужчинах, зато слышала, что они могут возбудиться при малейшем поощрении вроде небрежного «привет» или, возможно, секундной демонстрации затвердевших сосков.

Я не сомневалась, что Мерфи меня хотел, но еще он хотел знать правду. Очень жаль, что я не собиралась ее выдавать. Однако я могла дать ему кое-что другое.

Потому что целовался он как дьявол. Ну или так, как по моим представлениям мог бы целоваться дьявол, если бы тратил на это время.

И почему он этим не занимался, если умел так целоваться? Сатана завербовал бы огромное число душ, предлагая поцелуи, а не желания или что там полагалось нынче в обмен на душу.