Мелисса Мэйхью - Хранитель нагорья

В нормальной ситуации никто никогда не принял бы Йена за повара, но теперь, когда на его кухне находился такой соблазн, что ж…

Лучше всего быть проще.

Как эта женщина, впрочем, как и любая другая, могла выглядеть настолько соблазнительно в мужской одежде? И как случилось так, что она выглядела настолько привлекательной в его вещах? Определенно, сейчас его способностей хватило бы только на приготовление самых непритязательных блюд.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Можете сесть. Вы моя гостья. – Он сверкнул улыбкой. – Уже через мгновение для вас будет приготовлена вкуснейшая еда на скорую руку.

Ха! «Вкуснейшая» – громко сказано. Но, как любил упрекать его Генри, Йен никогда не страдал от избытка скромности.

– Теперь вы согрелись?

Мужчина вытащил из ящика комода первые подвернувшиеся под руку вещи; повседневную домашнюю одежду: спортивные трикотажные брюки, уютную футболку с длинными рукавами, шерстяной пуловер и хлопчатобумажные носки.

Однозначно, на нем эти вещи никогда не смотрелись так привлекательно.

– Спасибо. – Неслышно подойдя к столу и сев, Сара наградила его застенчивой улыбкой.

Вскоре он поставил на стол тарелки с яичницей-болтуньей, тостами и консервированными дольками грейпфрута. К ее чести, перед тем как откусить кусочек, женщина бросила лишь один мимолетный подозрительный взгляд на еду.

– Вы редко готовите, да?

Так, женщина тактична.

– Это настолько очевидно?

– Нет-нет. Просто мне показалось, вы судорожно искали на кухне продукты, пытаясь что-нибудь из них приготовить.

Еще и наблюдательна.

– А я-то испугался, что меня выдала резиновая яичница.

– Вообще-то, сгоревший тост был большим фиаско, чем яйца.

Даже с чувством юмора.

Йен улыбнулся ей и был награжден в ответ тихим смехом и новым румянцем, нежно прилившим к ее щекам.

Просто очаровательна.

– Итак, почему для отпуска вы выбрали наш маленький коттедж?

– Рабочего отпуска, – поправила она, – который, боюсь, затянется месяца на три. А это место выбрала абсолютно случайно. Однажды я узнала, что должна отправиться в Шотландию…

Сара запнулась. Ее мерцающие глаза встретили его взгляд, передавая слабый сигнал тревоги, как будто она второпях сказала лишнее.

– Я… э, я села за компьютер и стала искать. Вересковый коттедж – первая запись, которая отобразилась в поисковике. Знаю, звучит глупо, но когда я зашла на сайт и прочла о нем, то просто почувствовала, что поступаю правильно. – Не поднимая взгляда, она пожала плечами. – Поэтому я отослала мистеру Мак-Каллоу – Генри – письмо по электронной почте. Он перезвонил мне и вот я здесь.

– Чем вы собираетесь здесь заниматься?

– Писать. – Сара украдкой взглянула на Йена.

– О, писатель. Что пишете?

– В основном женскую художественную литературу. – Она снова украдкой бросила на него быстрый взгляд.

– Хм-м! Не думаю, что разбираюсь в подобном.

– Правда? – Сильный румянец залил ее лицо, она встала и понесла тарелку к раковине. – По крайней мере, я могу помочь помыть посуду.

Итак, о работе она говорить не хочет. Действительно, очень интригующая женщина. Жаль, но в его жизни для женщины не было ни места, ни времени.

За разговором они завершили ужин. К тому времени ее усталость стала очевидной и Йен хотел как можно быстрее проводить Сару в комнату для гостей.

Они поднимались по лестнице, когда сверкнула молния и раздался сильнейший раскат грома, да так близко, что Йен почувствовал, как на руках волоски встали дыбом. И тут же в доме погас свет. Он понимал, отключение было лишь вопросом времени.

Было слышно тяжелое дыхание Сары.

Стоя рядом с ней, мужчина ожидал, что она бросится в его объятья или, по крайней мере, прислонится к нему.

По своему достаточно внушительному опыту Йен знал, что испуганные женщины ищут утешения и защиты у ближайшего мужчины. Особенно, когда он ближайший мужчина.

Это было не тщеславие, а простое наблюдение. Йен осознавал, какое впечатление производит на женщин, и давно привык к этому. В конце концов, на протяжении шести веков он встречал немало красивых женщин.

Но Сара не была одной из них.

Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что женщина стояла, как и в первый раз, в прихожей, замкнувшись в себе и обхватив себя руками.

– Не бойтесь. Это всего лишь электричество. – Мужчина дотронулся до ее плеча, и она вздрогнула.

– Я… я не боюсь. Просто встревожена.

Но не совсем честная? Он ощущал исходящие от Сары волны страха.

– Ну, может, испугалась совсем чуть-чуть, – исправилась она шепотом.

О, так значительно лучше.

Йен проводил ее в библиотеку, где от огня в камине было достаточно светло.

– Садитесь, а я пойду поищу светильник, чтобы вы смогли подняться наверх.

– Светильник?

– Точно. Ручной свет. Вы вставляете в него батарейки.

Вдруг до нее дошло.

– О, фонарик.

– Нет, светильник, – улыбнулся Йен. – Однажды вы, янки, должны все-таки научиться хорошо говорить по-английски.

Поблуждав около десяти минут во тьме в поисках новых батареек, Йен вернулся со светильником, но Сара уже спала, устроившись в углу дивана, а ее ноги все еще касались пола.

Что же делать? Йен мог разбудить женщину – выбор казался явно жестоким. Или мог легко поднять ее и отнести в комнату для гостей. И, хотя при мысли подержать ее у него чесались руки, была вероятность, что Сара проснется – еще один нежелательный результат. Лучше всего было позволить ей спать здесь. С выгодой для себя и без риска ее разбудить он мог сидеть и наблюдать за женщиной столько, сколько хотел.

А мужчина обнаружил, что ему бы этого хотелось.

Очень осторожно Йен положил ее ноги на диван. Теперь Сара могла вытянуться во весь рост, который, вероятно, не превышал пяти с половиной футов. Мужчина дотянулся до шерстяного пледа, висевшего на спинке стула, и укрыл женщину, подворачивая ткань вокруг ее плеч. Покрывало скорее обрисовывало, чем скрыло ее мягкие изгибы.

Она застонала и сильнее закуталась в плед.

Йен пересек комнату и подошел к расположенному в нише шкафчику, чтобы взять бутылку любимого виски.

С полным бокалом в руке он сел в кресло, закинул ноги на столик и, смакуя напиток, вернулся к изучению женщины, лежавшей на диване.

Даже во сне черты лица Сары выражали беспокойство, а брови были немного нахмурены. Слишком короткие, едва касавшиеся плеч, мягкие золотые завитки беспорядочно обрамляли тонкое лицо. Морщинки вокруг глаз указывали на женщину, ищущую положительные стороны в жизни, а также на ее зрелость. Йен предположил, что ей чуть больше тридцати. Пожалуй, не писаная красавица, но, тем не менее, очень привлекательная женщина в расцвете лет.