Разбуди меня (СИ)

Тео и Гермиона быстро пересекли пыльный коридор второго этажа и юркнули в гостиную. Времени и сил вновь применять шумоизоляционное заклинание не было, но на благо ребят опилки в трактире были рассыпаны, похоже, повсюду, и этот оригинальный ковёр заглушал их торопливые шаги, которые были бы отчётливо слышны, будь скрытый под стружками каменный пол ничем не устлан.

Гостиная была не менее тёмной и грязной, чем остальные комнаты «Кабаньей головы», с видавшими виды диваном в окружении пары кресел, тяжёлыми засаленными шторами и камином, над которым по-прежнему висела большая картина маслом: портрет светловолосой девочки, глядевшей в пространство рассеянными ласковыми глазами.

— Надеюсь, камин в кабинете Крама не заблокирован, — сказал Тео, снимая с себя и Гермионы куртки и вступая в каминный проём. — У тебя остался Летучий порох? Доставай.

— Да, конечно, — Гермиона выудила из своей изрядно потрёпанной, пострадавшей при обвале бисерной сумочки горсть пороха и присоединилась к Нотту. Он бросил под ноги щепотку (между решётками камина вспыхнуло ярко-зелёное пламя и бликами заиграло на стенах, однако в мрачной комнате от этого уютнее не стало) и чётко произнёс: — Камин в кабинете защиты от Тёмных искусств, Хогвартс!

Гермионе стало очень жарко, и на неё второй раз за последние сутки нахлынуло ощущение горения. Она закрыла лицо ладонями, таким образом защищаясь как от головокружения, так и от копоти, и быстро завращалась вокруг вертикальной оси. Однажды — кажется, год назад, в одну из зябких ночей, когда была её очередь охранять вход в палатку — она от нечего делать размышляла над всеми этими методами перемещения, сравнивая их: каминную сеть, портал, трансгрессию, полёт на метле, фестрале, гиппогрифе или драконе — и в итоге пришла к выводу, что ни один из них ей не по нутру. Все они имели кучу недостатков, и сейчас она с нетерпением считала секунды, ожидая, когда уже отступят неприятные ощущения.

Наконец всё закончилось, и Гермиона, чуть пошатнувшись, вышла из камина в гораздо более приветливый, освещённый первыми робкими лучами солнца кабинет.

— О, да я смотрю, тебя совсем ноги не держат, — заметил Тео, возвращая камин к первоначальному «спящему» состоянию.

— Могу сказать одно, — Гермиона сглотнула стоящий в горле ком, собираясь с силами, — волшебникам, с их-то способами передвижения, нужно обладать вестибулярным аппаратом, натренированным как у космонавта. А вообще лично я предпочитаю магловский транспорт.

— Ну ещё бы! — рассмеялся Тео, заботливо опуская на её плечи пуховик. — Но ты и впрямь вся дрожишь. Замёрзла, несмотря на порох?

Он развернул Гермиону к себе лицом. Она смело встретила его взгляд, уже собираясь запротестовать, но огонёк в тёмных глазах заставил её потерять дар речи — Тео вновь смотрел на неё как на лакомую жертву, даже не пытаясь скрыть своё откровенное желание.

— У вас озноб, мисс, — вкрадчиво прошептал он, убирая волосы со лба Гермионы и нарочно касаясь пальцами её нежной кожи. — Могу предложить вам три способа согреться.

— На самом деле я не замёрзла, а просто... — начала было Гермиона, но запнулась.

— Просто — что? — ухмыльнулся Тео, двумя пальцами приподнимая её подбородок и испытующе заглядывая в глаза. — А, ну всё ясно. Наша отважная гриффиндорка стыдится признаться, что чего-то испугалась.

Гермиона мотнула головой.

— Ничего я не...

— Итак, — перебил её Тео, не желая слушать очередные выдумки, — способ первый: пойти к себе в гостиную и погреться у камина. Раз уж мы не воспользовались вашим камином как проходом, пусть хотя бы согреет... но этот способ отметается, так как я хочу греться вместе с тобой, а в гостиную Гриффиндора мне путь заказан. Далее, способ второй: принять горячий душ. Ванная на пятом этаже просто обалденная, и мне не раз довелось в этом убедиться, хоть я никогда не был старостой. Сама обстановка вкупе с горячей водой уймут твою дрожь, от чего бы та ни была — страх, холод и так далее.

Это «так далее» прозвучало так красноречиво, что Гермиона фыркнула.

— Я, пожалуй, соглашусь на этот вариант, даже не слушая третий, — решительно сказала она, делая шаг к двери, но Тео удержал её за руку.

— Видишь ли, тебе всё равно не избежать третьего варианта. Я слишком давно хочу тебя.

Гермиона снова наткнулась на его горящий страстью взгляд и чуть не застонала. Её тело в тот же миг отозвалось уже на один только голос, на одно прикосновение, и её пугала мысль о том, что может быть дальше. Она понимала, что тоже хочет его, хочет безумно, но боялась дать ему это понять, потому что так же хорошо понимала и другое: тогда его будет не остановить.

А зачем останавливать?..

Но вдруг в её рациональный, логически устроенный мозг вихрем ворвалась мысль, которую Гермиона озвучила прежде, чем успела принять решение о необходимости этого.

— Но мы ведь ещё даже не встречаемся...

Едва эти слова сорвались с губ, как она мгновенно осознала скрытый в них подтекст, который Тео, конечно же, уловил. Залившись краской, она пулей вылетела из кабинета, спиной чувствуя на себе его заинтересованно-скептический взгляд, словно говоривший: «Ну-ну, давай посмотрим, какой финт ты выкинешь на этот раз».

Съедаемая недовольством и досадой на себя, Гермиона не заметила, как поднялась в башню Гриффиндора, покидала в сумку все подряд учебники, попавшиеся ей под руку, и с тяжёлой головой отправилась на уроки.

Боже мой, ну кто меня за язык тянул?! Получается, этой опрометчивой фразой я уже как бы выразила согласие на то, чего Тео так долго добивается, и дала ему понять, что мне — о ужас! — лишь для формальности необходимо знать, что мы с ним действительно пара.

До самого обеда мысль о ненароком оброненных словах не давала Гермионе покоя, вытеснив даже раздумья о том, что всё-таки произошло сегодня ночью в Министерстве. Радовало лишь одно: подруги не заметили её отсутствия, так как сами провели всю праздничную ночь вне стен своей спальни, а потому не задавали лишних вопросов, которые могли окончательно выбить её из колеи.

Сидя рядом с компанией пятикурсников, Гермиона рассеянно ковыряла вилкой в жарком, испытывая гораздо большее желание спать, чем есть, когда в зал неожиданно влетела большая серая сова и, даже не потрудившись спуститься ниже, бросила Гермионе скатанную в шарик записку, которая едва миновала стакан с тыквенным соком и упала девушке на колени.

Она быстро развернула клочок пергамента и пробежалась глазами по строчкам:

«Как по мне — мы с тобой встречаемся уже месяца два. И оба понимаем, что настало время третьего шага.

В ближайшую субботу приглашаю тебя в Хогсмид. Официально.

P.S. Ванная старост и я каждый вечер в твоём распоряжении».