Алёна Кручко - Жаркая зима

Заккендаль тем временем наспех подлатал раненых лазутчиков, Грент отдал приказ их увезти и подступил к Джегейль с расспросами. Девушка рассказывала, лишь изредка вздрагивая, коротко, но внятно, не путаясь, и в какой-то миг Грент даже сподобился ее похвалить:

— Вы отличный свидетель, барышня.

И тут же переспросил:

— Что, вы говорите, вы закричали, швырнув в него чашкой? «Проявись»?

— Кажется, — виновато ответила та. — У меня как смешалось все в голове, помню, что орала, помню, как будто оттолкнуть пыталась, что ли… или не так, простите, я правда не могу объяснить, у меня слов не хватает для магических ощущений. Вот сейчас еще вспомнила, что ругалась на родном, но уж это точно не заклинания… хм, хотя дома всякое об этом шутят.

— А скажите, барышня, — вклинился, не спросившись, Заккендаль, — вот сейчас вы что-нибудь магическое наблюдаете?

Джегейль подняла голову, медленно обвела взглядом библиотеку, и с каждым мгновением этого очень долгого взгляда на ее лице проступало все большее изумление.

— Ничего не вижу, доктор. Вообще ничего необычного, даже аура у Черного Лотоса куда-то делась. Стопроцентно нормальный мир.

— Что ж, я знаю, что вам этого хотелось, поэтому позволю себе вас поздравить. Полагаю, вы истратили весь свой оставшийся запас магии на… как вы сказали, проявление?

— Очень своевременно, должен заметить, — ввернул граф.

— Добро пожаловать в компанию обычных людей? — Джегейль тоненько хихикнула. — С тирисским не успели, простите, граф. Ну, с другой стороны, в самом деле, хотя бы в нужный момент сработало. И то хлеб.

Фенно-Дераль покачал головой:

— Боюсь даже предположить, что бы мы здесь обнаружили без вашей магии, барышня. Вполне возможно, что лишь обгоревшие трупы на пепелище.

— Не нужно ее пугать, Грент, — вздохнул граф. — Если у вас все, предлагаю поручить дам вниманию доктора. Дальше, полагаю, мы обойдемся без их присутствия.

Гелли встала, отставив опустевшую чашку:

— Пойдемте в гостиную, доктор. Деточка плохо выглядит, ей и впрямь нужна ваша помощь. — И добавила, покачав головой, с легкой улыбкой: — Деточка ошиблась, сплетни сезона из нашей помолвки не получится. Ведь все это, как я понимаю, следует держать в строгой тайне?

— Не переживай, — подбодрил граф, — что-нибудь придумаем. Правдоподобное и романтическое, чтобы вашему кружку любительниц чая пришлось по душе.

— Да уж пожалуйста, братец, — рассмеялась Гелли. — Нельзя же упускать такую чудную возможность!

Новость о магии Женю добила. То есть да, она не хотела этой непонятной, странной силы, она ждала, когда заемная магия в ней иссякнет, и можно будет снова верить собственным глазам, точно зная, что именно ты видишь. «Бойтесь своих желаний»…

Она еще помнила кровавую ауру вокруг Черного Лотоса, но теперь это была просто катана, торчащая из пронзенной груди просто трупа — не мерцающего радугами, вполне видимого и полностью обыденного, от намокших в крови русых волос до кончиков стертых сапог. А если снова объявятся такие вот невидимки?! Она больше не сможет увидеть. Все они, ее друзья, семья, окажутся беззащитны.

Бойтесь своих желаний…

В конце концов Женя разрыдалась, прижимаясь к обнявшей ее тетушке и бессвязно пытаясь объяснить, какая же она дура, что не ценила таких полезных возможностей. Вдруг, если бы она сразу начала как-то их развивать, магия прижилась бы в ней?!

Заккендаль покачал головой:

— Нет, барышня, рано или поздно, но закончилось бы именно так. Магом нужно родиться, а заемная сила как приходит, так и уходит, и те, кто полагаются на нее, обычно плохо кончают. Вам повезло, барышня, вы использовали отведенную вам судьбой магию разумно, хотя, полагаю, по большей части это получалось случайно.

— Погляди с другой точки зрения, пока у тебя была эта сила, ты всех нас спасла, — мягко сказала тетушка. — Куда хуже было бы, если бы твоя магия ушла вчера.

— Она не могла уйти вчера, — хлюпая носом, возразила Женя, — доктор говорил, еще месяц-полтора…

— Но вы сумели выплеснуть ее разом, направив на тех, кто желал вам зла. Вот, барышня, выпейте.

— Что это? — зубы стучали о край чашки, и Женя чуть не расплескала пахнущую мятой и чем-то еще воду.

— Успокоительное. Вам нужно заснуть сейчас. Такие резкие выбросы магической силы даже для урожденных магов тяжелы. Может быть сильная слабость, не пугайтесь. Я прописываю вам покой, отдых и приятные эмоции, будьте добры исполнять, барышня.

Женя всхлипнула еще раз и достала платок.

— Поняла, доктор. Спасибо. И вам спасибо, тетушка. Черт, ну вот что ж я так расклеилась? Все равно ничего уже не изменишь.

— Вот именно. Лучше порадоваться, что все сложилось на редкость удачно. Отправляйтесь в постель, барышня, это довольно сильное успокоительное, вы совсем скоро уснете.

— Солли, проводи деточку и помоги ей лечь.

До спальни Женя добрела, как в тумане. Солли помогла снять платье, прохладная мягкая подушка притянула голову, словно магнитом, а как старая служанка укрывала ее одеялом, девушка уже не почувствовала.

Ей ничего не снилось.

На этот раз расследование не обещало быть сложным: след явно и без всяких ухищрений вел к Одару. Очевидно, пославший убийц враг и помыслить не мог, что их невидимость подведет в самый решающий миг. Граф уже предвкушал подробный и обстоятельный допрос вместе с Фенно-Дералем, уже прикидывал, какими путями добывать новую разработку одарских магов и в чьи руки можно отдать ее здесь, в Андаре. Очевидно, один из захваченных амулетов невидимости придется пожертвовать в качестве опытного образца, а вот остальные, пожалуй, разумней всего отдать Ларку, в горах пригодятся. Да и утечки секретных сведений не будет, он-то уже видел лазутчиков-невидимок.

Или приберечь все же хоть один для собственных агентов?

Граф отдавал себе отчет, что в таком вопросе окончательное решение будет за его величеством, но тем важнее заранее подготовить убедительные доводы.

Предстояло много, очень много работы. Но эта работа была понятна, увлекательна и сулила многое. Сегодняшнее происшествие, пусть крайне неприятное, дало Андару преимущество: как выразилась однажды Джегейль, «кто владеет информацией, тот владеет всем».

Грент, очевидно, думал о том же.

Когда Ларк и оба фор Гронтеша распрощались, наверняка мысленно проклиная манеру Фенно-Дераля вести допрос, когда вокруг дома была выставлена дополнительная охрана, а Тил Бретишен отправился накладывать новые щиты и сигнальные чары на окна, граф оглядел разгромленную библиотеку, поморщился и пригласил друга в кабинет. Разлили вино, и Грент, усмехнувшись, поднял тост:

— За покойного Страунгера. Хоть и мерзавец был изрядный, а его желание дармовой силы в который раз уж нас спасло.