Вера Окишева - Его двуличная любовь (СИ)

Открыв глаза, Нейтман кинул последний взгляд на кольцо с сапфирами, затем позвал продавца, своего знакомого, и попросил подать ему украшение с бриллиантами.

Нужно думать о жене. Нужно думать о детях. Но только не о Софии. Повторяя это, Нейтман убрал бархатную коробочку в потайной карман, вышел из ювелирного магазина и заметил Ясину, которая шла к нему с детьми. Взглянув на часы, Мелори понял, что они направляются в школу. Сделав знак одному из охранников, Нейтман подождал, когда тот достанет большой букет алых роз. Взяв его в руки, Мелори направился к Ясине, которая радостно и, кажется, с облегчением улыбнулась ему. Сыновья заверещали, хлопая в ладоши.

- Мама, мама, какой большой букет! - слышал Нейтман их голоса и не мог не улыбаться.

Вот оно, его счастье - семья! Он приблизился к жене. Встал на колено, протягивая букет. Ясина приняла его, зарываясь носом в бутоны. Мальчишки тоже хотели услышать аромат роз и стали вырывать букет из рук матери.

Нейтман прикрикнул на них, чтобы не ломали цветы, а сам достал коробочку и, открыв крышку, протянул её Ясине. Слёзы на глазах жены подсказали Нейтману, что он прощён. Любимая жена была, как и прежде, понимающая и всепрощающая. Она его так же любила, как и он её. Нейтман встал, достал осторожно кольцо и одел на палец подставленной руки Ясины.

- Спасибо, дорогой! - шепнула она от переполняющих её чувств.

- Это тебе спасибо, родная. Прости меня за всю боль, что я тебе причинил. Прости.

Они поцеловались, скрепляя свои слова. Прохожие завистливо и с восхищением наблюдали за четой Мелори. Их сумасбродства давно не были в диковинку, но чтобы прямо на улице признаваться в своих чувствах - это было впервые.

Дети веселились, обнимая и отца, и мать, и забыта была школа, и всё на свете. Мальчишкам достался букет, который мама им отдала, чтобы зацеловать отца в губы.

***

Добраться на байке до бара, где собирались друзья Рика - маленькая ступенька, которую я преодолела, чтобы совершенствоваться, пытаясь дотянуться до мастерства Рика. Я с трудом остановилась, чуть не влетев в ограждение. Но, выключив двигатель, стянула с головы шлем и с огромным облегчением выдохнула. Это было тяжело. Так тяжело, что руки тряслись, а сердце в пятки ушло. На негнущихся ногах я ковыляла к бару, когда заметила оживление на улице. И замерла с открытым ртом - Нейтман со своей женой целовались, а двое детей прыгали вокруг них, пытаясь вырвать друг у друга большой букет роз. Умом я понимала, что это Нейтман, понимала, что она его жена, но отчего-то в груди стало холодно. Жалость к себе накрыла с головой, сметая хорошее настроение. Я не понимала Мелори, как он мог говорить мне такие слова на кухне, угрожать своей любовью и тут же целоваться на улице с женой. Ведь видно было, что у них всё хорошо. Они счастливы вместе, тогда зачем всё это ему? Зачем? Чтобы я уехала поскорее? Или он лицемерный и подлый, как предупреждал Рик?

Неожиданно меня заключили в объятия и закружили, весело бася на ухо:

- Моя малышка сделала это! Ты сама прилетела! Ты лучшая моя ученица!

Ринальдо искрился от счастья, словно я ему миллион кредиток отвалила и возвращать не надо! Я улыбнулась ему в ответ, упираясь руками о могучие плечи. Вот же буйвол. Такой хребет переломит и не заметит даже.

- Да, да, я это сделала! - похвасталась, глядя на остальных друзей, которые высыпали на улицу и поздравляли меня. Вот он - триумф, моя победа над собой.

Ринальдо ставил меня на землю, и тут случилось необъяснимое. Меня буквально оторвали от него, вырвали из медвежьих объятий. Налетевший Нейтман со всего маху врезал кулаком в челюсть Ринальдо, а тот поднял руки, пытаясь его успокоить:

- Эй, эй, Рик, всё хорошо. Я же просто обнял её. Я не претендую на твою женщину!

Остальные друзья рассмеялись и стали хлопать Нейтмана по плечу, поздравляя с возвращением. А я стояла с открытым ртом и переводила взгляд с опешившего Мелори на его жену, которая прижимала к себе детей и с каменным лицом наблюдала за мной. Мне стало неудобно.

- Парни, это Нейтман, - решила я остановить комедию.

Друзья Рика в недоумении смотрели на Мелори, который поправил пиджак, пригладил волосы и направился через дорогу к своей семье.

- Совсем сбрендил, - тихо шепнул Ринальдо, потирая скулу, но Нейтман услышал и остановился. Затем развернулся и выкрикнул:

- Да, я сумасшедший! А эта... - он указал на меня. Я внутренне сжалась, не понимая, что хочет сказать Мелори. Наверное, очередную колкость, или того хуже. Но Нейтман, встретившись со мной взглядом, протяжно вздохнул, опустил голову. Все внимательно за ним наблюдали. Тёмный флаер подъехал к Мелори, из него вышел секретарь и стал что-то нашёптывать Нейтману, а тот выпрямился и, бросив взгляд на жену, направился за ним к флаеру.

Тяжелая рука опустилась мне на плечи, и Ринальдо произнёс:

- Крепись. У него обострение. Значит, скоро вернётся Рик. Такое бывает. Больной он на голову, что уж тут поделаешь.

Я кивнула, млея от радостной новости. Поскорее бы. Кинув взгляд на Ясину, я передёрнула плечами. Столько ненависти было в её глазах и предостережения.

Госпожа Мелори взяла детей за руки, и они направились в сторону центра города. Гордая, уверенная в себе. Ей словно не ранило то, что натворил её муж на глазах у горожан. Словно это было запланировано. Я поразилась её силе воли и благородству. Не понимала, почему Рик её терпеть не мог. Наверное, из-за желания той вылечить своего мужа.

Грустно вздохнув, я подняла лицо на Ринальдо.

- Поехали, прокатимся? - предложила ему.

- Парни, девочка хочет нас уделать! - громко пробасил мой учитель остальным, и друзья Рика, радостно улюлюкая, направились к стоянке, каждый к своему байку.

- Эй, ты что такое говоришь! Я же только учусь! - возмутилась я.

Но Ринальдо уже меня не слушал, подвёл к моему байку и приказал немедленно на него заскочить. Поездка будет с ветерком.

Я давно не испытывала такого восторга. Пусть и была в самом хвосте, а парни явно меня поджидали и не гнали вперёд, но это чувство сплоченности, что ты одна из банды, окрыляло. Люди оглядывались, осуждая и возмущаясь нарушителям спокойствия. Мы хотели повторить рейд за границы купола на гору Марии, но стоило нам подлететь к воротам, как нас догнали мои телохранители и чуть ли не силком заставили меня слезть с байка. Парни заступались, попытались меня отбить, правда, с кулаками не кидались и внимательно слушали доводы телохранителей. Приказ Рика не выпускать меня с территории города был очень чётко озвучен, а я поняла, что нахожусь в ловушке. Вот так вот просто Рик посадил меня в клетку. И выбраться из неё я не смогу без его разрешения, о чём уверял телохранитель друзей этого наглого паршивца. Почему он сразу не сказал? Боялся, что я сбегу от него? Не поверил моим словам, или что? Отчего он так поступил со мной?