Дана Арнаутова - Избранная морского принца (СИ)

Для Алестара кариандец тоже стал неожиданностью. Высокомерно подняв бровь, молодой король холодно поинтересовался у Руаля:

— Господин старший советник, с каких пор число членов Совета увеличилось?

Вместо Руаля ответил Тиаран, наклонившись из кресла и сложив перед грудью ладони:

— Прошу прощения, что не успел предупредить вас, ваше величество. Тир-на Эргиан присутствует в Совете по моей просьбе. Сегодняшнее дело касается его напрямую.

— Каким образом?

Голос Алестара походил на ледяные осколки, но тон оставался безупречно вежливым.

— С вашего позволения объясню это позже, — сладко отозвался Тиаран.

Алестар пожал плечами и бросил, старательно глядя мимо Джиад:

— Советник Ираталь, доложите обстоятельства.

Размеренный ровный голос Ираталя, усиленный отражением от стен, зазвучал, легко достигая ушей каждого в зале. Джиад внимательно слушала, жалея о табличке с записями, оставшейся в спальне. Впрочем, ничего нового начальник охраны не сказал.

Кровь на ноже Джиад принадлежит королю. Нож Дару и Кари, проверенный целителями, чист. Охрана была снята по распоряжению самого короля, это свидетельствует советник Руаль. Курьер отлучался трижды. Первые два раза совсем ненадолго, за тинкалой, которую для его величества всегда держали горячей в специальном сосуде на кухне. Естественно, тинкалу готовили под присмотром, а целители исключают отравление. Третий раз король послал курьера за документами. Следует отметить, — Ираталь запнулся, но продолжил так же монотонно, — что данные документы уже находились у его величества, так что мотивы его поступка неизвестны…

Не переставая слушать, Джиад взглянула на Алестара. Молодой король был бледен. А может, так казалось из-за непривычно темной туники? Нет, вот и губы почти сливаются с лицом. Сердце Моря, впервые увиденное Джиад — фальшивое, напомнила она себе — пульсировало на груди короля тревожным багровым огоньком, словно настоящее сердце, в собственном ритме.

А Ираталь продолжал, размеренно перечисляя точно установленные обстоятельства. В том крыле дворца — иреназе назвал крыло плавником — почти никого не было в день праздника. Стража, стоявшая дальше убранного поста, видела только Джиад и Кари, по очереди проплывавших в поисках салру. Стражники не видели и не слышали ничего подозрительного, курьер плавал не мимо них, а другим путем. Тревогу подняли амо-на Герлас и Тиаран, когда нашли тело его величества короля Кариалла…

«Мог ли тот жрец, что остался наедине с телом, украсть Сердце Моря? — подумала Джиад. — По времени мог, но позволила бы это магия самого Сердца?»

Ах, как будет жаль, если её все же осудят, не дав разобраться в этой загадке до конца. Никогда Джиад не попадался такой клубок хитросплетений. И уже не попадется, если только…

— Амо-на Тиаран, — ледышками рассыпался голос Алестара, когда Ираталь, иссякнув, замолчал. — Вы обвиняете мою избранную, хотя ни одного прямого доказательства у вас нет. Никто не видел её в то утро с ножом, которым совершили преступление. На двери её покоев нет замка, и нож мог взять любой. Каи-на Джиад не знала, что отец удалит охрану. Значит, не могла замыслить преступление заранее. И, наконец, если бы она это сделала, то ничто не мешало ей забрать нож. Вы не хотите отказаться от обвинения?

— Боюсь, что нет, ваше величество. Теперь, рассудив и учтя все обстоятельства, я готов признать, что в этом деле много странностей…

«Еще бы тебе это не признать, — подумала Джиад. — Что же не так с показаниями курьера? Время…»

— Я даже могу предположить, — мягким сочувствующим голосом продолжал Тиаран, — что преступление не было подготовлено заранее. Но оно свершилось. То ли ненависть к вашей семье взяла верх над рассудком этой… женщины, то ли вековая вражда двуногих к нашему народу…»

— Моя избранная не из Аусдранга, — с тем же ледяным высокомерием бросил Алестар. — У её народа нет вражды с иреназе.

— Она двуногая! Земное отродье… — прорычал со своего места Герлас. — Я требую раскрытия мыслей! Пусть докажет, что ей нечего скрывать!

— Да вы с ума сошли, Герлас! — ледяное спокойствие Алестара треснуло и разлетелось на сотни звенящих, смертельно острых осколков. — Раскрытие мыслей переживают пятеро из десяти! Да и те…

— О, но мысль неплоха… — вкрадчиво прозвучало со стороны Тиарана. — Я бы провел раскрытие как можно бережнее…

Джиад не знала, о чем идет разговор, но по лицу Алестара, подавшегося вперед из кресла, поняла: предложенное жрецами смертельно опасно. Раскрытие мыслей? Божий суд, как это принято у некоторых народов, или нечто более утонченное?

— Ваше величество, — вставила она в миг тишины. — Не могу ли я узнать, о чем говорят почтенные амо-на?

— В любом случае этого не будет! — отрезал Алестар.

— И все же?

— Его величество, — со змеиной улыбкой сообщил Тиаран, — отвергает самый легкий путь узнать истину. Опытный жрец, раскрыв мысли разумного существа, точно видит, что именно было им совершено…

— А потом существо умирает или остается безумцем, — процедил Алестар. — Не доказав вину Джиад, вы решили убить её иначе?

— Если ей нечего скрывать, разум не станет сопротивляться, — невозмутимо парировал Тиаран. — Но если ваша избранная совершила это чудовищное преступление или… покрывает кого-то другого…

— Я согласна! — услышала Джиад собственный голос.

— Нет!

— Я согласна, — повторила она, глядя в упор на Алестара и молясь Малкавису, чтоб просветил разум этого дурня.

Неужели не понимает, что замыслил жрец? Да, возможно, доказать ее вину он и не сможет. Но при этом на самого Алестара ляжет грязная липкая тень подозрения, от которой рыжий уже не отмоется.

— Вы не можете запретить ей, ваше величество!

— Я… Джиад, ты тоже сошла с ума?

Забыв обо всех, кто смотрел на них сейчас, Алестар глядел на Джиад. Отчаянно, испуганно… Джиад медленно покачала головой.

— Нет, ваше величество. Но у меня есть одна просьба. Или, если хотите, условие…

— Какое?!

Джиад вздохнула. Время будто сжалось в тонкий луч, и она чувствовала, как этот луч пронзает насквозь ее память. Джиад посмотрела на жрецов, сидящих рядом. Алчный блеск в глазах Тиарана, презрительная ухмылка Герласа… Глубинный жрец — понятно, но откуда такое торжество у служителя Троих? Он ведь не может не понимать, что испытание выявит невиновность. Если только… Испытание будет нечестным? Или… Ему как раз только оно и нужно!

В памяти Джиад вспыхнула сцена в саду короля. И липкие щупальца, лезущие к ней в сознание.

— Я прошу, — сказала она ясно и четко в наступившей тишине, — чтобы испытание провел амо-на Герлас.

Изумление в глазах одного и разочарование во взгляде другого на мгновение показались вполне достойной наградой за опасность.