Дана Арнаутова - Избранная морского принца (СИ)

— Я не такой мастер, как Тиаран, — спустя несколько мгновений угрюмо признал Герлас.

— Ничего, — усмехнулась Джиад. — Мне достаточно вашего слова, что вы сделаете это честно и не желая причинить намеренный вред. Я рискну.

— При всем моем глубоком уважении к присутствующим… — раздался вдруг мягкий и будто скучающий голос с самого конца ряда. — Могу я спросить?

Дождавшись общего внимания, Эргиан невозмутимо продолжил:

— Насколько я понял, данная процедура способна повредить этой… двуногой, так? Тогда, как посол Карианда, я решительно против. Если эта… как ее там… Джиад обезумеет, запечатление может передать болезнь тир-на Алестару. Моя сестра не заслужила быть супругой безумца.

Холодное презрение, равнодушная брезгливость… Куда подевался любезный веселый партнер по игре в риши? Джиад растерянно закусила губу. Несомненно, это тоже было частью игры, но что хотел выиграть кариандец? Он приплыл с Тиараном…

— Я предлагаю поставить вопрос на голосование, — сказал один из советников. — Мы слышали достаточно и можем рассудить по своему разумению, виновна ли эта женщина.

— Вы пристрастны, Герувейн, — тихо сказал старик с изможденным лицом. — Она спасла вашу дочь. Вам не следует голосовать.

— Она заняла место вашей дочери, — парировал отец Эруви, — тогда и вам не следует голосовать тоже, Руаль.

Старик-советник выпрямился и сверкнул глазами, открыл было рот, но ничего не сказал, только впалые щеки нездорово побагровели. Джиад подумала, что следовало бы позвать целителя. На всякий случай… Руаль тяжело осел в кресле.

— Пусть будет голосование, — стынущим от отчаяния голосом сказал Алестар. — Я слушаю вас, каи-на. Будьте мудры, справедливы и милосердны, как велят Трое.

Он закусил губу, на глазах бледнея еще сильнее и алея скулами.

— Виновна, — уронил кто-то незнакомый со стороны жрецов.

— Невиновна! — громко сказал Ираталь и обвел всех тяжелым взглядом.

— Виновна.

— Виновна… — скривил губы кто-то еще.

— Невиновна, — твердо заявил отец Эруви.

— Виновна… — прошелестел из кресла Руаль.

— Виновна, — подтвердил Тиаран.

— Виновна…

— Невиновна…

— Невиновна.

— Ви… — начал неуловимо знакомый Джиад иреназе, но тут же, страдальчески передернувшись, поправился: — Невиновна.

Судя по удивлению Тиарана, этого жрец не ожидал. Под гневным опаляющим взглядом амо-на советник стыдливо опустил глаза и стал так похож на провинившуюся Миалару, что Джиад, поняв, чей это отец, и сама удивилась подобному голосованию.

Последним остался Герлас. Пять за оправдание против шести за обвинение… И ненавидящий её жрец Глубинных. Джиад вздохнула и постаралась убрать из сознания позорный страх. Ну что ж, бывает… Малкавис знает, что она не виновата.

— Невиновна, — с отвращением буркнул Герлас и рявкнул: — Не смотрите на меня так, Тиаран! Девчонка не дура. Я бы и сам не дал вам залезть мне в голову. Но если уж она готова была пустить туда меня… Не знаю я, понятно? А вдруг все же не она?!

«Малкавис и Трое… — выдохнула про себя Джиад. — Неужели…»

— Шесть против шести! — ликующе выкрикнул Алестар. — И мой голос…

— Недействителен, тир-на, — мурлыкнул разъяренным тигром Тиаран. — Право, я в затруднении. Но есть предложение. На Совете присутствует незаинтересованное лицо. Юноша королевской крови, облеченный высшим доверием…

— Это он-то незаинтересованное?!

«А вот и козырь из рукава, — поняла Джиад, глядя, как расцветает любезная улыбка на губах кариандца. — Мы думали, что играем в риши, но там все фишки сразу на доске. А это были карты, оказывается. Только вот чей это козырь? Точно ли Тиарана?»

— Он не имеет права голосовать, — с упорством отчаяния процедил Алестар. — Он не каи-на Акаланте.

— Скоро будет, — хмыкнул Тиаран. — Дело пары дней.

— Я уступаю ему свое место в совете прямо сейчас, — проскрипел Руаль. — С сохранением моего сегодняшнего голоса. Пусть решает кариандец.

— Пусть решает, — поспешно заявил кто-то еще, радуясь возможности переложить бремя выбора на чужие плечи.

— О, я горд таким доверием… — начал Эргиан.

Дверь отворилась. Торопливо вплыв, Кари наклонился к принцу, что-то ему сказал. Алестар недоуменно пожал плечами. Кивнул. Кари повернулся, и Джиад увидела на его поясе ножны злосчастного ножа. Покореженные, изжеванные старательными острыми зубками. Картина из сотни кусочков, великолепнейшая партия в риши щелкнула — и сложилась в ее разуме.

Она привстала, готовясь сказать то, что еще только просилось на язык, но Эргиан опередил. Обведя взглядом и Джиад, и закусившего губу Алестара, и ожидающих советников, он мягко промолвил:

— Невиновна.

— Что? — выдохнул Тиаран. — Невозможно…

— Ну, простите, — пожал плечами кариандец. — Но та, кто так играет в риши, не сделала бы подобной глупости.

— Ираталь! — громко и звонко спросила Джиад единственное, что еще должна была узнать. — Скажите, ножи совершенно одинаковы?

— Нет, — незамедлительно отозвался начальник стражи. — Ваш на две ширины пальца короче и чуть уже. Почти незаметно.

— Для хороших ножен и это важно, правда, господин Кари? — спросила Джиад в обрушившейся тишине. — Они тоже разные. Потому вам и пришлось менять нож вместе с ножнами. А их — вот незадача, успел погрызть Жи. Я все думала, почему не сходится по времени? А вы привели его и заперли в комнате раньше. Увидели ножны с ножом на кровати. И когда ваш нож остался в ране короля, вы просто вернулись и взяли мой.

— Боги, — восторженно выдохнул Эргиан. — Какой игрок…

Про кого он это сказал, Джиад так и не поняла. Не успела понять. Кари рванулся к выходу, потом, забив хвостом, попятился в воде…

— Ложь! — неправдоподобно громко сказал Руаль. — Мальчик невиновен. Кариалла убил я.

— И это действительно так… — сказал кто-то в дверях. — Я подтверждаю. Но госпожа Джиад тоже права. Их было двое.

— Санлия? Ты?

Никто не смог бы сейчас осудить Алестара за растерянность. Джиад и сама замерла, во все глаза глядя на появившуюся в дверях наложницу.

Алестар смотрел на Санлию — и не узнавал ее. Куда исчезла томная красавица, всегда безупречно наряженная, причесанная и накрашенная? Самая соблазнительная из дворцовых жемчужин удовольствия сегодня выглядела простолюдинкой в скромной темной тунике, с туго заплетенными волосами и без единого украшения. Алестар понял вдруг, что впервые видит настоящее лицо Санлии, смуглое, с тонкими резкими чертами, не смягченными краской. Лицо истинной суаланки.

Санлия медленно проплыла внутрь зала, далеко обогнув так и застывшего посередине Кари. Остановилась перед креслами Совета, то ли гордо, то ли беспомощно закинув голову, словно тяжелая толстая коса тянула ее назад. Что-то во всем этом было неправильное…