Дарья Кузнецова - Спасителей не выбирают (СИ)

— Распусти. Хочу посмотреть, — сказал он, ещё немного отстраняясь и стягивая свою рубашку.

Такой простой и прямой ответ почему-то тоже отозвался у неё внизу живота волной тепла, за которой почти сразу последовала ещё одна, когда Хар добавил:

— Только сначала разденься.

Она торопливо стянула сапоги, потом встала, сопровождаемая взглядом мужчины, завозилась с завязками ремешка. Руки отчего-то дрожали, и она с трудом вспомнила, как распустить простые и знакомые с детства узелки. Но в конце концов справилась, таким же нервным суетливым движением спустила штаны… А Хаггар молчал. Не подгонял, не раздражался её бессмысленными хаотическими движениями, просто смотрел.

Нет, не просто. Смотрел так, что она чувствовала жар. Как будто вслед за взглядом её касалась горячая шершавая ладонь мужчины, мягко сжимала грудь, ласкала бёдра. Один раз встретившись с Харом глазами, Брусника почему-то вздрогнула и опустила взгляд. То тёмное, жгучее, что читалось в его глазах, не терпело такого внимания. Взгляд в глаза у животных — вызов, и сейчас она ощущала: это именно тот случай. А провоцировать его она сейчас не хотела. Она пока ещё толком не разобралась в реакциях своего тела на некоторые слова и действия мужчины и ни за что не рискнула бы нарушить установленные им правила.

— Браслеты… снимать? — зачем-то тихо спросила она.

— Оставь, — после короткой паузы отозвался Хаггар с непонятным выражением. Наверное, чтобы разобраться в эмоциях мужчины, надо было взглянуть ему в лицо, но Брусника по-прежнему опасалась сделать это сейчас. Это было… не по правилам?

Она занялась косами, и к тому моменту, когда свободно спадающие пряди, лаская кожу, отчасти укрыли тело от горячего мужского взгляда, почти успокоилась. Точнее, справилась с дрожью, а до спокойствия ей было уже очень далеко: она чувствовала возбуждение настолько сильное, что почти болезненное.

Хар не прикасался, просто сидел и смотрел, а она уже хотела его настолько, что с трудом держала себя в руках. Эта его почти мистическая власть над её телом шокировала, но не пугала, а скорее восхищала. Брусника никогда даже не слышала о подобном, но оно приводило её в восторг.

— Помоги мне, — тихий голос прозвучал совсем рядом, и женщина вздрогнула от неожиданности: она не заметила, когда теневик поднялся с места и подошёл. Непонятная просьба — или приказ? — в первое мгновение заставила замешкаться, но потом Руся неуверенно потянулась к ремню, удерживавшему его штаны.

Пока она расстёгивала пряжку, он стоял неподвижно и по-прежнему не прикасался. Тяжёлая грубая ткань с шелестом упала к ногам, и обнажены оказались оба. Женщина всё-таки не удержалась и протянула ладони, коснулась обеими ладонями груди мужчины — а в следующее мгновения его рука сжала оба её запястья. Ещё одно быстрое порывистое движение, и Руся оказалась прижата спиной к груди мужчины, его ладонь накрыла её грудь, а поясницей женщина ощутила, насколько он возбуждён. Шумно сглотнула — в горле вдруг пересохло.

— Свяжу, — тихо пригрозил Хар. Брусника вздрогнула от хриплого голоса и тёплого дыхания, пощекотавшего ухо. Она жалобно всхлипнула в ответ и попыталась прижаться теснее, откинула голову ему на плечо. Даже при хорошей фантазии в этом звуке нельзя было бы услышать протеста.

Мужчина тихо удовлетворённо хмыкнул, и ладонь его двинулась вниз, по животу на бедро, лаская кожу и путаясь в спадающих до бёдер длинных золотисто-рыжих прядях волос, потом сместилась назад и крепко сжала ягодицу. Руся вновь не то всхлипнула, не то застонала и опять предприняла попытку прижаться плотнее.

— Какая ты горячая, — протянул он явно одобрительно. И добавил, когда рука его спустилась чуть ниже и два пальца проникли между её ног, заставляя вздрогнуть от интимного прикосновения и звука его голоса: — И уже влажная…

Не выпуская её запястий, он поднял руку, а второй ладонью мягко надавил на спину, заставляя прогнуться. В таком положении, с заведёнными за голову руками и приглашающе выставленной попой, Руся почувствовала себя особенно уязвимой и беззащитной перед этим мужчиной — и вновь всхлипнула от новой волны возбуждения прокатившейся по телу. Сжала бёдра, неловко потёрла ими друг о друга, пытаясь хоть немного унять жар — и тут же вздрогнула от лёгкого, но звучного шлепка, почему-то дополнительно усугубившего её состояние.

— Ай-ай-ай! — укоризненно протянул мужчина.

— Ха-ар, пожалуйста, — жалобно пробормотала она.

— Тебе не нравится? — В голосе прозвучала откровенная насмешка, до которой ей сейчас не было дела.

— Горячо, — едва слышно пожаловалась Руся. — Хар, пожалуйста!

— Пожалуйста — что? — уточнил он, явно продолжая издеваться.

— Пожалуйста! — с очередным всхлипом повторила она, не в состоянии подобрать нужные слова, и мужчина всё-таки прекратил её мучения. Длинное медленное движение — и женщина не удержалась от долгого стона.

А судя по тихому хриплому выдоху, больше похожему на рык, прозвучавшему в тот же момент над ухом, мучилась до сих пор не одна она.

По-прежнему не выпуская её рук, свободной ладонью стискивая бедро, Хар начал двигаться. Женщину накрыло волной удовольствия почти сразу — она выгнулась ещё больше, задрожала, дыхание сбилось, а перед глазами на несколько мгновений потемнело от острого и почти болезненного ощущения разрядки.

Несмотря на зашкаливающее возбуждение, мужчина не стал спешить. Выждал несколько секунд, пока его партнёрша опять обретёт связь с окружающим миром, и только тогда продолжил ритмично двигаться — глубоко и редко, каждый раз почти выходя, а потом резко и грубо входя до упора. В какой-то момент он выпустил руки женщины и ухватил ту за волосы, заставляя запрокинуть голову. Брусника что-то бессвязно шептала — кажется, умоляя его двигаться быстрее. От возбуждения и ощущения приближающейся новой вспышки удовольствия перед глазами опять темнело.

Вскоре он послушался — если, конечно, действительно слышал, что она говорила — и движения стали чаще, ещё резче, на грани боли. Может, в другое время и другом состоянии Русе это и не понравилось бы, но сейчас всё происходило именно так, как хотелось больше всего. Ей самой сейчас вот эта грубость, безоговорочная власть мужчины и собственное ему полное подчинение казались единственно правильными, желанными и нужными.

Тягучее, вязкое ощущение блаженства растеклось по всему телу, делая его слабым и безвольным, а в следующее мгновение Хар прижал женщину ещё крепче — и по его телу тоже прошла сладкая судорога наслаждения. Настолько острого и глубокого, что мир на его фоне как будто на несколько мгновений перестал существовать.

Десяток секунд мужчина постоял неподвижно, вспоминая, как дышать, а потом потянул вялую и едва стоящую на ногах женщину за собой к лежаку. Да ему и самому хотелось присесть, или даже прилечь — уж больно ярким и оглушающим получился финал. Собственно, чего-то подобного он и добивался, просто результат немного превзошёл ожидания.