Дарья Кузнецова - Спасителей не выбирают (СИ)

Странную реакцию в нём вызывала маленькая шаманка. Обычно женские страхи и слёзы будили разве что раздражение и недовольство, а здесь… бояться у неё получалось тоже удивительно естественно. Легко, правильно, своевременно и вполне объяснимо.

Да, пожалуй, именно в этом заключалась разница: Брусника боялась не какой-то глупости вроде мышей и насекомых, а только того, с чем физически не смогла бы справиться, даже если бы не боялась. Объективно опасного, а не выдуманного. И при этом женщина не закатывала истерик. Прижималась, пряталась у Хара под мышкой и затихала, сразу чувствуя себя в безопасности. Последнее было приятно и даже, пожалуй, немного льстило.

— Как ты посмел?! — наконец, в бешенстве выдохнул Амирад, медленно поднимаясь со своего места.

— Посмел что? — насмешливо уточнил теневик. — Заступиться за то, что принадлежит мне, а, стало быть, за самого себя? А что убил… так он со мной тоже не выпить хотел. Послушай, у меня нет никакого желания убивать вас всех вместе с женщинами и детьми. Давай договоримся по-хорошему: ты отдаёшь мне ту шаманку, которую твои люди похитили недавно и которая находится сейчас в этом доме, и возвращаешь нас троих туда, откуда взял, и на этом мы расходимся полюбовно? — предложил он.

В общем-то, можно было начать разговор с этого сразу, когда их только привели в этот дом, но Хар тогда предпочёл подождать и немного осмотреться. Стараниями Омелы они уже «осмотрелись», и маг сомневался, что из местных удастся вытянуть ещё что-нибудь полезное. Собственно, единственное, что его всё ещё интересовало, это способ построения портала, но вряд ли аборигены так просто обо всём расскажут.

Более того, они почти наверняка так просто не отпустят его, да ещё с шаманками, но пока Амирад, скрипнув зубами, согласился. И даже не высказался на тему неблагодарных гостей, а жаль: ответ на эту претензию уже был готов.

За подготовкой к отбытию Хар наблюдал особенно пристально. Ощущение подставы, ловушки, желания отомстить буквально висело в воздухе, и обойтись без чего-то подобного не могло. Но откуда ждать удара? Вариант с ядом уже испытали, с магией — тоже. Что остаётся? Обычное оружие? Защищаться от него теневик умел. Пусть чары эти энергоёмкие, и в других обстоятельствах маг даже при всей своей силе вряд ли удержал их достаточно долго, да ещё растянутыми на трёх человек, но этот мир позволял некоторые вольности.

Приведённая кем-то Вишня выглядела… плохо. От смешливой круглолицей женщины с тёплой улыбкой мало что осталось: измождённая, бледная, она казалась раза в два старше собственного возраста. Лет добавляли и нити седины в традиционно собранных в две косы медно-рыжих волосах. Но это полбеды, гораздо сильнее Бруснику встревожили совершенно пустые глаза той, безучастные ко всему. Руся стряхнула оцепенение и остатки страха, подобралась и, взглядом спросив разрешения у Хаггара, обхватила спасаемую за плечи. Та продолжала бездумно таращиться в пространство перед собой, жизнь и сила в ней едва теплились.

Всё это приключение оказало на шаманку гнетущее впечатление. Больше всего ей хотелось оказаться как можно дальше от этого жуткого места, и единственное, что позволяло хоть немного держать себя в руках, это присутствие найдёныша, вновь непоколебимо уверенного в себе и собственных действиях.

Пугал Русю страшный мир, без Леса кажущийся мёртвым и враждебным. Пугали здешние жестокие непонятные порядки. Пугали эти люди — тёмные, недобрые. Хар походил на них, это сложно было не заметить, но Брусника упорно не хотела придавать значение этому факту. Не могла не видеть, насколько уверенней он чувствует себя среди местных, но запрещала себе думать об этом. И поначалу, когда он разговаривал с тем странным седым мужчиной в большом общем зале, и потом за ужином, и даже в отдельной комнате, где разговор продолжился. А вот когда в отведённой им комнате появилась Омела, не думать об этом стало уже невозможно.

Руся не могла не заметить, насколько похож рассказ женщины на её собственную историю, и это вызывало оторопь. Да и сама чужая шаманка, насквозь пропитавшаяся холодом этого места, пугала, пожалуй, гораздо сильнее всего прочего. Бруснике не верилось, что когда-то Омела была такой же, как она сама, и перспектива уподобиться ей вызывала дрожь подлинного ужаса.

Только вот на этом фоне Руся с неожиданным безразличием поняла, что готова повторить её судьбу. Она настолько привыкла к присутствию Хаггара рядом и настолько не хотела расставаться с мужчиной, что готова была последовать за ним куда угодно. Остаться здесь? Пусть. Измениться, привыкнуть, перетерпеть, даже увидеть пренебрежение? Пусть. Главное, сейчас он рядом. Потому что если его не станет… Куда ей идти тогда?

Женщина вдруг особенно остро ощутила, насколько одинока она была до встречи с Харом. Когда в родном селении её встретили неласково, как чужую, поняла умом, но сердцем осознала только сейчас, когда перспектива расставания стала ясной и отчётливой. Она, наверное, поэтому и уцепилась так крепко за этого мужчину, который без посторонней помощи наверняка умер бы: потому что ей даже заботиться было не о ком, кроме него.

Бруснику уже вовсе не пугала его жестокость, она бы закрыла глаза, даже если бы он сейчас растерзал Омелу зубами. Она полностью оправдала для себя мужчину: в конце концов, та шаманка лгала, и он честно предупредил перед тем, как ударить. Глупо спрашивать с белого зверя за отсутствие жалости.

И задавая свой вопрос о планах Хаггара, она готовилась услышать как минимум о его намерении подумать, или вовсе прямолинейно высказанное желание остаться. Поэтому поначалу даже не поверила в прозвучавший ответ, только вцепилась крепче в ладонь мужчины, пытаясь унять торопливо колотящееся сердце — на этот раз, для разнообразия, не от страха, а от невероятного облегчения. Она не задумывалась, как именно Хар планирует вернуться обратно, оставив этот вопрос полностью на его усмотрение. Ей хватало одной мысли о том, что всё это ненадолго, что не придётся привыкать к этому страшному месту, что осталось потерпеть совсем немного — и их опять встретит Лес. Родной, живой, добрый…

Увлечённая собственными радостными переживаниями, она даже на некоторое время забыла о враждебном внешнем мире, вот только тот очень быстро и неприятно напомнил о себе. Толком разобраться в происходящем Руся сумела уже потом, сидя под боком у Хаггара, а в тот момент просто вновь перепугалась.

Но окончательно избавиться от страха и взять себя в руки заставило появление Вишни. Как это часто бывает с деятельными людьми, необходимость оказания кому-то поддержки помогла преодолеть собственные страхи гораздо лучше, чем любые слова утешения. На местных Брусника смотрела уже не со страхом, а с неприязнью и даже отвращением. И уже сама корила себя за сравнение Хара с местными жителями. Нет, не похож на этих людей её найдёныш! Он во много раз лучше их — честнее, добрее. И уж точно она совсем их не жалела — ни Омелу, ни этого мерзкого незнакомца, который схватил её, ни всех остальных. И ничего доброго она им не желала. Более того, приходилось прилагать усилия, чтобы не пожелать чего-нибудь очень недоброго…