Раса проклятых (СИ)

— Что-то не припомню, чтобы полтора года назад, овладевая мной на холодном полу метро, он хоть на секунду задумывался о своей «первой любви»! * — Лили была в отчаянии, и ей хотелось хоть как-то задеть седоволосую, но похоже, что всё было тщетно. Тесса лишь снисходительно на неё взглянула.

— Я принадлежу ему, а он мне. Так было задолго до твоего рождения, девочка. И так будет, спустя века после твоей смерти. Полтора года назад он просто об этом не помнил.

Эти слова окончательно вывели Лили из себя. Сама мысль о том, что единственной причиной её связи с Первым Объектом являлась лишь его амнезия, была невыносима для неё. Ей необходимо было выместить на ком-то свою обиду и злобу. Сжав кулаки, светловолосая отдала мысленный приказ, и Голем возник между ней и S-02. Красный гигант, походивший на демона-они из японской мифологии, протянул огромные лапы к сестре Первого Объекта, но прежде, чем он успел её коснуться, Тесса сама приложила ладонь к его мускулистой груди. Мгновение и безмолвный слуга Лили обратился снопом алых искр, разлетевшихся во все стороны, напоминая рой светлячков.

Лили оторопела от неожиданности, уставившись туда, где только что стоял Голем, широко распахнутыми глазами, а Тесса воспользовалась её замешательством. Подойдя к ней вплотную, S-02 замахнулась и ударила блондинку тыльной стороной ладони по лицу. Лили упала и, почувствовав привкус крови во рту, прижала руку к разбитой губе. Седоволосая девушка нависла над ней, глядя на Лили сверху вниз алыми глазами, пылающими в темноте и вселяющими ужас. Столь мгновенная перемена поразила блондинку, напомнив ей о ранних днях её знакомства с S-01.

— Будь осторожна. Ведь сейчас ты тоже далеко от лагеря, одна, и некому тебя защитить.

Сказав это, Тесса просто развернулась и ушла, а Лили осталась сидеть на холодной земле. Размышляя о том, как всё обернулась, блондинка вскоре заплакала. Тихо, но отчаянно, не замечая, как течёт время, и как к ней медленно приближался чей-то силуэт. Лишь когда рука легла ей на плечо, девушка подняла взгляд. Рядом с ней стоял Чад.

— О чём ты только думала? — спросил телепортер, помогая Лили встать на ноги. Та поспешно стёрла слёзы с щёк, опомнившись. Ей, как лидеру своей группы, нельзя было показывать слабость даже близким друзьям.

— Ни о чём. В том-то и проблема…

— А стоило бы задуматься. Чего ты могла добиться этим глупым поступком? Убила бы Тессу (если это вообще возможно) — Асура бы тебя возненавидел. А просто подравшись с ней, ты бы точно ничего не изменила. Тебе пора остановиться.

— Не могу, — Лили расплылась в безнадёжной ухмылке. — Я не умею сдаваться.

— Ну, так научись! — Чад неожиданно повысил голос, и Лили невольно «сжалась». По взгляду больного юноши было видно, что он всерьёз беспокоится за неё. — Ради своего же блага, оставь Тессу в покое! Неужели, смотря на неё, ты не видишь того же, что вижу я? Я вижу силу! Жестокость, порождённую страшными муками длиною в целую жизнь! Я вижу Асуру в те времена, когда он совсем не ценил чужие жизни! Продолжишь в том же духе, и она убьёт тебя! Прошу, пообещай мне, что ты бросишь это гиблое дело!

— Ладно, ладно, — пробормотала светловолосая, но телепортер вдруг схватил её за плечо и потряс, заставляя взглянуть ему в глаза. Напуганные, полные искреннего беспокойства, глаза.

— Пообещай!

— Обещаю! — помутнённый тревогой рассудок телепортера прояснился, когда блондинка вскрикнула. Он понял, что напугал её. И в то же время по её взгляду он понял, что она солгала, лишь затем, чтобы его успокоить. Вздохнув и отпустив девушку, он виновато опустил голову.

— …Не смей умирать раньше меня, ладно?

Ник, занявший один из пустующих кабинетов завода на втором этаже, стоял, склонившись над старым рабочим столом, пока большинство Объектов укладывалось спать. Он кропотливо изучал стопки бумаг, карты, на которых было помечено перемещение Часовщика и его текущее местоположение. Записи обо всём том, что касалось его разрастающейся группы и о совершённых им деяниях. Часть этой информации удалось узнать благодаря тому самому анонимному информатору, что уже давно помогал «Новой ветви» и разделял ненависть Тёрнера к Часовщику. Именно информатор предоставил фотографии, сделанные различными камерами, в поле зрения которых за последние несколько дней попадал вор способностей и его войско.

Две не особо качественные фотографии имели для Тёрнера особое значение. На одной из них был сам Часовщик, а на другой — небольшой белый грузовичок, всюду следовавший за ним. Если верить информатору, наведшему справки, в этом самом грузовичке днями на пролёт сидел тот Объект, что взорвал сравнял с землёй город восемь дней назад. Этот Объект излучал радиацию, а свинцовая прослойка контейнера грузовичка её кое-как глушила, так что «Объект-ядерная-бомба» никогда не покидал свой укромный уголок без причины. Фотографий самого Объекта сделано не было, так что Николас понятия не имел, как он выглядел, но это не мешало ему ненавидеть его. Ненавидеть в какой-то степени даже сильнее, чем Часовщика.

В общем и целом, Тёрнер провёл за изучением всей имевшейся информации достаточно времени, чтобы выучить её наизусть, и куда полезней для него было бы просто выспаться, как следует, а не тратить время на изучение того, что и так было ему известно. Однако он не мог остановиться. Одержимость местью не давала ему покоя, ни на минуту не оставляла его, словно болезнь, ставшая неотъемлемой частью его организма. И было лишь одно лекарство, способное подарить ему избавление.

Когда в дверь кабинета постучали, Николас понадеялся, что это Кэндис решила навестить его в поздний час. Девушка ведь почти не разговаривала с ним после того, как он заставил её выискивать жертв для Калеба и Асуры, вынудив цыганку пойти против всех её принципов. Но обнаружив, что это Чад пришёл к нему, лидер «Новой ветви» всё равно обрадовался, и лицо его сделалось чуть менее угрюмым.

— Что-то случилось? Как твоё самочувствие? — эти два вопроса в понимании невидимки были тесно связаны, когда речь шла о телепортере.

— Я в порядке, — отмахнулся Чад и тут же перешёл к делу: — Ты должен поговорить с Лили. Или Тессой. Или Асурой… А лучше со всей троицей сразу.

— Зачем?

— Дело в Лили. Лично я люблю эту девочку, как родную…

— Как и я, — вставил своё слово невидимка.

— …но она далеко не лишена недостатков, — продолжил лысый юноша.

— Несомненно. Так о каком же из её многочисленных недостатков пойдёт речь?

— О её неумении сдаваться. О вспыльчивости. И о ревности, — по последней фразе Тёрнер уже мог предположить, о чём пойдёт речь. Он и сам замечал, как назревает конфликт между сестрой Первого Объекта и его бывшей, но до сих пор предпочитал не вмешиваться. У него были дела поважнее.