Лана Ежова - Цена принцессы

– Тебе нравится?

Взрослые и дети кричали и веселились, ловили в ладони пламенеющие лепестки. Обсыпали ими друг друга. И смеялись, смеялись… Посветлевшие лица выражали искреннюю радость. Напряжение от того, что ими будет править темный, отпускало. Ведь богиня одобрила, явив красивое чудо! Выходит, жизнь наладится, все будет хорошо у них!

– Да, очень нравится, – ответила честно, не задумываясь, переполненная восторгом, как и все присутствующие на площади.

Шальная улыбка озарила лицо довольного чародея.

– Цена на иноземные духи в этом году взлетит в несколько раз, – как бы между прочим, заметил он. – Ты бы заказала крупную партию, пока не поздно.

Все еще зачарованная прекрасным зрелищем, я не поняла, о чем он.

– Ради этого «чуда» я опустошил заклинанием всю долину роз, – объяснил он невозмутимо.

– Ох, зачем? – Руки зачесались треснуть по плечу великовозрастного дурака.

– Не переживай, их все равно срывают для изготовления розового масла.

– Мне не цветы жаль! Ты посягнул на чужое имущество!

С циничной ухмылкой он возразил:

– Император Ирдии не обеднеет.

О богиня, почему он выбрал розовые поля не Кронии, а демонов? Они ведь под патронажем императорской семьи!

– А если узнают, кто это сделал?

Только международного скандала нам не хватало. Да еще из-за чего! Из-за цветов! Я уже представляю, что напишут в учебниках истории: «Война Мизгира с Ирдийской империей началась из-за цветов и получила название Розовой!» Фу!

– Не трусь, Рина, я ни при чем. Это все ваша богиня, Милосердная Мать похулиганить решила.

Я только рот открыла. Вот ведь… вот ведь темный!

Отвернувшись, натолкнулась взглядом на его мать. Ее красота сегодня была подчеркнута дорогим нарядом – стройную фигуру облегало щедро вышитое рубинами черное платье. Казалось, что на мрачной ткани застыли капли крови. Крупные алые кабошоны оттягивали мочки предсказательницы, массивные браслеты из золота украшали запястья. Еще немного драгоценностей – и она пышностью наряда затмила бы меня.

Ладно, преувеличиваю – традиционное свадебное платье принцесс Мизгира сложно превзойти, особенно когда к нему в комплекте шел целительский артефакт с большим изумрудом и корона из белого золота и таких же крупных камней, как и в ожерелье.

Лорида наблюдала за нами и улыбалась, но в глазах застыло неодобрение и еще какое-то чувство. Ревность? Ей не понравился романтический поступок сына?

– Децем, понимаешь… – Я не договорила, на нижнюю губу упала капля. Соленая.

Почему-то в голове молнией пронеслась мысль, что это кровь! Ну, не может темный не сделать какую-нибудь гадость!

Дождь из лепестков сменил новый. К счастью, не кровавая капель из перерезанных вен невинных жертв, как мне подумалось.

С неба посыпалась рыба. Крупные тушки с непередаваемым звуком шлепались на площадь, иногда задевая озадаченных людей. Но никто не возмущался, быстро смекнув, что это молодой мундец – деликатесная морская рыба, которая бывает на столах только аристократов и богачей.

– Зачем? – только и спросила я, уже не переживая, акваторию какой державы на этот раз ограбил новоиспеченный супруг.

– Как зачем? Народ любит хлеб и зрелища. Я ему все это предоставил, – снисходительно объяснил он.

Над нашими головами теперь дрожал полупрозрачный синеватый щит, отталкивающий рыбу и капли морской воды, ее сопровождающие.

– Зря старался, «хлеб» будет, – заметила я. – К вечеру установят столы для народных гуляний, выкатят бочки с вином и пивом.

– Смотри, они не жалуются, – веселился темный.

Люди хватали скользкий мундец, порой не давая ему коснуться земли. Выпавшие первыми красные лепестки давились ногами, постепенно превращаясь в кровавую кашу. О красоте забывают быстро, когда перед носом мелькает выгода.

Бо-о-оммм!

Медный голос храмового гонга гулко зазвучал над площадью. Кто-то во время праздника решил попросить у богини справедливости?

Сердце, испуганно екнув, сжалось, когда я обернулась ко входу в обитель богини.

У подвешенного на опору вогнутого диска стоял герцог Холгер и вместо деревянной колотушки держал в руках меч. Не просто просьба о справедливости, а требование! Которое он готов отстаивать ценой жизни.

Не пряча Скайлир, Кайрон стал медленно спускаться к нам по широким беломраморным ступеням.

В синей форме генерала Сапфирного легиона, с регалиями главнокомандующего, он выглядел суровым воином, вышедшим на свой последний бой, безумно притягательным в своей опасности.

– Рука принцессы Кьярин была обещана мне королем Рихардом! – воздев вверх пламенеющий кубовым пламенем клинок, крикнул он. – Я мечом готов отстоять свое право!

О чем он? Отец не мог меня ему обещать! Моим женихом много лет считался герцог Маруш.

К Тенебришу подбежали его наемники с оружием наготове. Чародей взмахом руки велел не вмешиваться.

И, сделав несколько шагов навстречу, с вызовом заявил:

– Что ж, попробуй отбить мою жену! – Его ладони наполнила тьма с белыми всполохами внутри.

Сильный ветер трепал мои волосы и королевские стяги, взметая пыль и красные лепестки. Несколько цветочных гирлянд вмиг оборвало, точно они были тонкими ниточками. Небо стремительно затягивали мрачно-фиолетовые тучи.

Недовольный ропот, испуганные вскрики заставили оторваться от главных фигур моего кошмара наяву и оглядеться.

Площадь заполоняли легионеры, они вклинивались в толпу, стекаясь к подножию длинной храмовой лестницы. Простой люд смекнул, что пахнет жареным, раньше знати и спешил покинуть будущее место бойни. Завизжали женщины – аристократки громче, чем простые горожанки. Давка, крики… Спокойнее всего оказалось на лестнице, ведущей к воротам храма Милосердной Матери.

Что происходит? Ничего не понимаю! Холгер ведь не мог поднять войско против убийцы короля из-за проклятия! Ох… Неужели вмешалась богиня в земные дела? Услышала мои молитвы – и сняла проклятие?

Но если сняла, то почему на щеке Кая все еще кровоточит шрам?!

– Пока брак не подтвержден, Кьяра тебе не жена, – процедил сквозь зубы герцог.

– Опоздал ты, братец! – цинично рассмеялся чародей. – Брак мы подтвердили еще вчера.

Кайрон бросил на меня быстрый угрюмый взгляд:

– Это еще ничего не значит.

В шоке от слов темного, я едва удержалась на ногах. Пускай его слова слышали только Кайрон и застывшая неподалеку как истукан Лорида, мне все равно стало безумно стыдно и больно. Словно я совершила самое страшное и подлое в мире предательство! Тогда как я спасала свою жизнь, сестру и Мизгир.

Между противниками проскакивали искры. Короткие молнии, слетавшие с рук чародея, гасил меч генерала.

– Ничего не значит? А то, что принцесса стонала подо мной от удовольствия? – похабно ухмыльнулся чародей и хлестнул противника плетью из тьмы. – И отдалась она мне добровольно, Рон!