Галина Чередий - Ключик

— Нет времени на это, Пич, — возразила Эмма мягко, но уверенно. — Рассуди здраво. Ей что-то очень надо от меня. Я не нужна ей ни мертвой, ни искалеченной. Если она использует шантаж, значит грубую силу применить нельзя. Все очень просто. Я иду и говорю с ней, и потом мы уже все обсуждаем и решаем вместе как быть. Вы же слышали, она обещала вернуть лейтенанта, если я просто соглашусь сделать то, что ей нужно.

— А теперь на минуточку слушай меня! Демоны лгут! Всегда!

— Я это знаю!

— Видимо, недостаточно хорошо, если собираешься повестись на слова этой суки! — Пич почти кричала, и когда Харрис положил ей руку на плечо, призывая успокоиться, она гневно смахнула ее. — Да не трогай ты меня! Хватит одной идиотки, меня, купившейся на льющееся из ее рта дерьмо. Тебе я этого сделать не позволю!

— Но пойми, Пич, моя смерть ей точно не нужна. Хотела бы убить — сделала бы это давно, — не уступала Эмма.

— По фиг! Не убить, значит задурить, принудить к чему-то… да хрен ее знает, что еще!

— Меня больше беспокоит ее уверенность в том, что, когда она вернет лейтенанта, мы пойдем выполнять ее задание, а не отправимся просто искать путь домой, — вмешался Харрис.

— Да, откуда такая уверенность, что мы не забьем на ее приказания? — почесал затылок Брант.

— Пока я не поговорю с ней, мы не узнаем. Я иду, — Эмма глубоко вздохнула и повернулась.

— Нет! Я запрещаю! — взвилась Пич.

— Прости. Но в этой ситуации ты уже не мой командир, — печально покачала головой Эмма. — Это то, что я должна сделать именно сама, не слушая чужих приказов.

Пич тяжело дышала, сдерживая злость, но в этот раз промолчала, неохотно, но все же смиряясь.

— Эй, пичуга! — окликнул Эмму Сидда, в то время как Пич стояла, хмурясь и сжимая зубы. — Мы прямо тут, рядом. Только один звук от тебя. Может, нашим железом ее и не убить. Но ранить точно можно. А еще у нас есть руки, ноги и зубы.

— Много зубов! — хмыкнул Кирос, с тревогой наблюдая за шагающей прочь от них девушкой. — Лишь бы их хватило в случае чего.

Эмма замерла у входа в скрытый в стене неглубокий грот, глядя на демонессу, комфортно расположившуюся в тени на плоском голубом камне.

— Ой, да зайди ты! — взмахнула она рукой, словно приглашала на стаканчик лимонада.

— Я и тут себя нормально чувствую, — переступила с ноги на ногу Эмма.

— Если ты думаешь, что ты там в большей безопасности, чем внутри, то глубоко заблуждаешься.

— Ты сказала, что у нас всех маловато времени. Стоит ли тратить его на угрозы? — девушка, демонстрируя отсутствие страха, шагнула в густую тень.

— Да еще и не начинала угрожать, Клюу-у-учик мо-о-ой, — последнее Беллами пропела с довольным видом.

— У меня есть имя, — возразила девушка, стараясь скрыть раздражение. Нельзя сейчас эмоциям позволять вырваться из-под контроля. Иначе вполне можно пропустить нечто важное.

— Точнее уж, кличка, как у животного, хочешь сказать? Потому что имя, данное тебе при рождении, знаю теперь только я. Хочешь скажу, как тебя родители назвали?

— Родители? — Эмма нервно сглотнула, но тут же отвесила себе мысленный подзатыльник. Демонесса продолжала свою игру по лишению ее концентрации.

— Да. Родители. Они есть или были у всех. Ведь должен же кто-то был произвести каждого из нас на свет, — Беллами слегка поменяла позу, выжидательно глядя на девушку.

— Если мое настоящее имя, с твоих слов, знаешь только ты, то о моих родителях можно сказать, что они были, а сейчас их нет?

— Увы, — последовал ответ без малейшей тени сожаления.

— Тогда оставь этот секрет себе. Я не за ним сюда пришла. Скажи мне, где Сеймас?

— Скажи мне, что я получу за это! — передразнила Беллами голос и интонацию девушки.

— А чего ты хочешь?

— Твое искреннее стремление дать мне то, что я желаю. Поверь, я действительно хочу, чтобы вы с красавчиком воссоединились и жили счастливо до самой смерти. И даже чтобы, как в сказке, умерли в один день. Правда, романтично? Я вообще жутко сентиментальна, — когда Эмма промолчала, Беллами продолжила: — Но за любую вещь в этой Вселенной нужно заплатить определенную цену. Твоей будет исполнение одного-единственного моего заветного желания. Это ведь не так уж и много за возможность быть с любимым до последнего вдоха? Причем, если ты сейчас согласишься, я тебе верну твоего мужчину практически моментально, оставив себе только малюсенькую страховочку! Через несколько жалких часов вы сможете уже трахаться, как кролики, возможно, прямо в этой пещере. Я не изверг и дам вам несколько часов в качестве компенсации за испорченную первую ночь. Я ж все понимаю!

— Как ты можешь быть уверена, что я не обману тебя, когда Сейм будет со мной? — спросила Эмма, игнорируя неуклонно растущую волну удушливого смущения.

— Я же сказала ма-а-аленькая страховочка! — Беллами свела указательный и большой палец, изображая нечто крохотного размера.

— Какая?

— Мы с тобой скрепим договор твоей и его кровью, есть одна легенькая процедура. Буквально секундочка боли — и все. И тогда, если ты свернешь со следа, по которому пойдешь для меня, лейтенанту заплохеет. Вообще остановишься больше, чем на одни сутки, и он умрет. Как думаешь, справедливо?

— Справедливо? — Эмма гневно смотрела в голубые глаза жестокой бестии. — Если я откажусь — он умрет. Если остановлюсь — умрет. Если ошибусь и сверну — умрет. Где тут справедливость? — Беллами кивала на каждое слово Эммы, будто они вели светскую беседу, а не торговались за жизнь.

— Ну, так бывает, знаешь ли. Просто выбора нет, и все, — пожала она плечами и поджала губы в наигранном сожалении.

— А если я просто откажусь? — сжала Эмма кулаки, изо всех сил сдерживая желание напасть на эту холеную тварь и бить ее всеми самыми изощренными и болезненными способами, которым ее обучили за эти годы, и совершенно наплевать, что в этой драке ей не победить. Просто впервые в жизни у девушки появилось невыносимое желание причинить кому-то боль. Хотя даже не так. Скорее уж вернуть, дать ощутить этой дряни, что демонесса заставляет ее переживать каждым жестоким словом и каждой минутой жутких предположений о судьбе Сейма.

— В смысле? — подняла идеальную бровь блондинка.

— Вообще никуда не пойду. Если практически, как не поверни, Сеймасу не жить, то смысл мне пытаться? Пусть умрет сейчас, чем жить и томиться в ожидании смерти из-за моей ошибки день за днем? Проще мне отправиться на поиски обратной дороги, раз я все равно его почти потеряла! — Эмму ужасали собственные слова, но она ни за что не позволила бы сейчас своему голосу дрогнуть.

— Ну, допустим, я ни черта не поверю, что ты просто откажешься от своего единственного мужчины вот так, без всякой борьбы. Второго шанса в этой жизни у тебя не будет, — Беллами откинулась назад, опираясь на локти и теперь почти возлежала на плоском камне. — Но попытка хорошая, Ключик мой!