Галина Чередий - Ключик

В этот момент со стороны базы появился еще один джип, в котором ехали четверо бойцов в увольнительную. Притормозив напротив, сидевшие там явно поняли, что происходит в машине Сейма и Эммы. Они оглушили их сигналом, заставляя очнуться и отпрянуть, и, отпустив несколько похабных шуток, помчались дальше.

— Господи, Джимми, малышка, что же я творю?! — ужаснулся Сеймас, поняв, где находятся его руки, и быстро ссаживая оцепеневшую Эмму с себя. — Ты, черт возьми, должна была врезать мне за такое!

Мужчина выскочил из машины и стоял согнувшись, успокаивая тело и разум. А Эмма, вернувшись из их общей невесомости, вдруг почувствовала себя такой глупой и одинокой, что слезы без спросу сорвались, делая окружающее мутным и размытым.

Сейм тихо ругался себе под нос, осыпая свою тупую башку самыми последними словами. Как он вообще позволил этому выйти из-под контроля? Мудак, тупой мужлан! Усадил Джимми себе на колени и задрал юбку, будто она шлюха, для которой быстрый перепих в машине в порядке вещей! Если бы не случайность, он бы, наверное, опомнился, только когда было бы уже слишком поздно. Одурел, как мальчишка, первый раз допущенный до женского тела, в самом-то деле! Если теперь Джимми, отойдя от возбуждения, решит послать его, то он поймет девушку на все сто. Сеймас выпрямился, когда монстр внутри недовольно заворчал. Поймет. Но это не значит, что отступит. Для него ведь вопрос не стоит, сумеет ли он добиться Джимми или нет. Главное — когда и какими средствами. Но она будет с ним, несмотря ни на что. А эта несдержанность только что может отодвинуть желанный момент. Джимми неопытная, еще толком не осознающая своих желаний и может испугаться, если он будет напирать. Ему ведь от нее нужен не разовый секс, после которого она почувствует, что совершила ошибку, и не захочет больше даже смотреть в его сторону. Хотя, случись даже так, он ей не позволил бы отдалиться. Если придется, Сейм готов был удержать свою женщину любым возможным и невозможным методом. Но все же ему мечталось о том, что она будет хотеть принадлежать ему так же сильно, как он хотел этого. А значит нужно сдержать свою сжигающую похоть и добиваться в первую очередь чувств, а не покорности и отклика тела Джимми.

Нужно. Но, гори оно все огнем, как же она отвечала ему, когда Сейм ее поцеловал. Робкая, неуверенная девочка обратилась в живое пламя в его руках, настолько мощное, что едва не спалило их обоих. Сейм сжал зубы и глухо застонал, когда тело, чуть только успокоившись, снова налилось жаром и отозвалось болезненной тяжестью в паху от того, как он, облизнув губы, ощутил вкус Джимми. Самый лучший из возможных. И теперь единственно желанный. Его руки задрожали, желая снова ощутить ее изгибы и восхитительную кожу гладких бедер.

— Твою мать, вот же ж наказание, — пробормотал мужчина и отошел от машины подальше. За спиной послышался звук открываемой дверцы.

— Сейм, я что-то сделала неправильно? — девушка, горевшая ярче солнца в его объятиях, исчезла, и вернулась робкая Джимми, и, кажется, в ее голосе он даже слышит слезы.

Черт, эгоистичный придурок! Стоит тут, беспокоясь только о себе и тех целях, что планирует достичь, и совершенно не думает о том, что может сейчас переживает Джимми. Осел!

— Джимми, маленькая моя, все в порядке. Прости меня, я… черт, я слегка увлекся, и мне нужна минутка.

— Если что-то не так, то мы можем все отменить, — тихо сказала девушка.

Сеймас сделал глубокий вдох и с усилием выдохнул, очищая и беря под контроль свой разум и эмоции.

— Ни в коем случае. Мы запланировали свидание, и я ни за какие богатства мира не откажусь от него, — Сейм обернулся и тепло улыбнулся Джимми, стоящей около машины. Он должен быть спокоен и собран. Ага, конечно. Но при виде этой хрупкой, маленькой женщины его грудь сжимало как тисками, а нутро превращалось в средоточие желающего все пожрать огня. Хоть, на хрен, руки себе связывай, чтобы теперь, когда он уже знал, какая Джимми на ощупь, не касаться ее снова и снова. Она стояла там и смотрела на него, а в его размягченных вожделением мозгах застряла навязчивая картинка, как он подходит и опускается перед ней на колени. Как целует ее ноги и снова задирает подол этого проклятого платья. Как добирается ртом и трясущимися руками до ее лона и ласкает сквозь уже влажную тонкую ткань. Как жадно втягивает ее аромат и ловит языком вкус. А Джимми будет дрожать и стонать. Будет впиваться в его волосы и толкаться навстречу его лицу, требуя дать ей еще больше наслаждения. И он даст… О Господи Боже, он даст столько, сколько она захочет. Столько, сколько никогда не хотел дать никому.

— Сейм? Все в порядке? — голос Джимми, совсем не стонущей от его ласк, возвращает его на землю.

Да что же это такое? Он же успокоиться хотел. Успокоился, мать твою! Снова такой стояк, что и ходить-то непонятно как!

— Джимми, садись в машину. Мы сейчас едем.

Да, сейчас они поедут. Как только он обуздает свое гребаное богатое воображение и сможет видеть реальную дорогу, а не фантазию, где Джимми, голая и мокрая от пота и собственного возбуждения, раздвигает ноги, чтобы открыть ему дорогу в его нирвану. Мог бы — сам бы себе в морду двинул, чтобы встряхнуть мозги.

Спустя пять минут Сейм все же сел в машину. Смотрел он строго перед собой, и в салоне повисла еще более напряженная тишина, чем даже в начале их пути. Подъехав к уединенному дому подполковника Лейна, Сеймас заглушил двигатель. Девушка снова нервно теребила ткань своего платья. Он повел себя, как озабоченный идиот, и вот она сидит теперь снова зажатая и далекая.

— Я быстро, — Джимми взялась за ручку двери.

— Постой! — Сейм поймал ее руку. Какая же все-таки она маленькая по сравнению с его лапищей. И так правильно при этом эта ладошка прячется в его ладони. Так, словно там и должна быть до конца времен.

— Джимми, я, возможно, напугал тебя своим поведением.

— Что? Нет. Нет, конечно.

— Не нужно лгать, просто потому что ты такая добрая и не желаешь меня обидеть. Я понимаю, что этот поцелуй и… то, что было дальше, слишком быстро для тебя. Мне следует лучше контролировать себя и дать тебе гораздо больше времени. Единственное, что хоть немного оправдывает меня, это то, как безумно ты меня привлекаешь. Ты даже представить не можешь, как невыносимо я… как я хочу быть ближе. Но я не собираюсь торопить тебя. Ни в чем. Просто иногда мои желания берут верх, и я слегка теряю голову.

Девушка расслабилась, и загадочная улыбка заиграла на ее губах, вызывая опять у Сейма сильнейшее желание поцеловать. Делать это снова и снова, пока они оба опять не опьянеют… Стоп!

— Но ведь то, что ты теряешь голову, это совсем не плохо. Значит, я действительно нравлюсь тебе, — взгляд из-под длинных ресниц, от которого опять начинает сладко ныть в груди.