Марина Суржевская - Янтарь чужих воспоминаний

— Нет, у меня свой водитель, — улыбнулась Кристина. — И спасибо вам. День был очень… насыщенным.

— Тогда до завтра, — куратор слегка наклонил голову, прощаясь. — Будьте осторожны на улицах, нынче не безопасно даже Старом Городе.

— Я могу за себя постоять, не беспокойтесь.

Он еще раз кивнул и сел в экипаж. Кристина проводила взглядом отъезжающую машину и бледный профиль Шелда за стеклом. Глубоко вздохнула и пошла обратно в хранилище. Навстречу ей выдвинулась темная фигура не замеченного ранее охранника. А она-то думала, что в здании действительно никого нет. И сразу подняла руку с браслетом.

— Орита Дирхойт, нулевой уровень, — верзила смотрел хмуро, и девушка очаровательно улыбнулась и добавила жалостливо: — Я такая глупая — забыла в кабинете сумочку, представляете? Всего первый день, растерялась. Столько нового… Вы не откроете мне дверь? Мой куратор уже уехал, а в сумочке ключи от дома… Откроете?

— Не положено без права доступа, — мрачно оповестил верзила. Почесал затылок и предложил. — Могу вызвать вашего куратора, он вроде только отъехал. Вернется.

— Ох, у меня ведь есть запасные ключи! — воскликнула Крис и снова засияла улыбкой. — Я такая бестолковая! Совсем забыла. Простите, мне пора.

Она развернулась и сбежала по ступенькам, цокая каблучками. Что ж попытка обшарить Хранилище не удалась, но все только начинается…

Дождь почти прекратился, лишь тянуло с реки сыростью и пахло тиной. Она нажала кнопку на браслете, вызывая своего водителя, и когда экипаж подъехал, с удовольствием залезла в сухое нутро машины. И снова посмотрела на ступеньки, где все еще стоял верзила-охранник. Рядом с ним темнела еще одна мужская фигура, но кто это был, Кристина не разобрала.

— Гарт, чего хотела леди Кристина? У нее что-то случилось?

— Дамочка забыла наверху сумку, — верзила поцокал языком, выражая свое отношение к пустоголовой орите. — Просила открыть ей кабинет. Но я предписания знаю, господин. Нет допуска — нет сумочки! — он засмеялся, довольный собственной шуткой. И оборвал смех под холодным взглядом дознавателя. Растянул губы в услужливой улыбке. — Может, вызвать для вас экипаж? Нынче снова затянуло, это до утра, точно вам говорю! Видите, как вода пузырится на камнях? Снова несколько дней лить будет! Так что насчет экипажа?

— Не нужно, — мужчина накинул капюшон куртки и засунул руки в карманы. — Спасибо, Гарт.

Охранник кивнул, не понимая до конца, за что его поблагодарили. Все эти дознаватели казались ему порой и не людьми вовсе, такие чопорные и непонятные, что в дрожь кидает. Гарт проводил взглядом быстро удаляющуюся фигуру. Этот по крайней мере здоровается, и даже помнит, как его зовут. И порой кажется совсем простым парнем, таким же, как сосед Ник, или Косой, его друг. А порой как посмотрит, и хочется стать мышью, чтобы забиться в какую-нибудь щель и не вылезать оттуда. И ходит этот рыжий бесшумно, даром что не мельче верзилы Гарта будет.

Охранник покачал головой и ушел в здание, внимательно проверив маячки. Панель показывала, что в здании осталась лишь охрана.

Лето

Кай

Ночь накрывает город резко, почти без сумерек. Как-то разом становится темно, и зажигаются фонари, оплетая тротуары кружевными тенями. Я люблю эти тени и эти фонари — старые, в металлической оплетке, изображающие то лозу, то цветы. От них на граните расцветают сказочные растения, и порой они кажутся мне более настоящими, чем живые. Цветы Мрака. Так я называю их.

Люди торопятся укрыться за стенами домов, спрятаться от ночных звуков и городских двуногих хищников. Таких, как я. И это правильно. Кривые тропки города таят в себе немало опасностей, каменный лес полон зверьем, разным — от серых волков, промышляющих разбоем, до мелких грызунов, что припугнут за углом кривым грязным ножом в обмен на ваш кошелек. Так что людям лучше сидеть в своих теплых гостиных, пить чай с молоком, и кутать ноги в клетчатый плед.

А мне и здесь неплохо. Только промозгло.

Поднял воротник, чтобы холодные капли не падали на шею: к ночи снова пошел дождь, на этот раз мелкий, жалящий ледяными каплями-иголками. На дождь мне плевать, но не люблю, когда шея мокрая…

Серые тени пару раз мелькали во мраке стен, но связаться со мной никто не решился. А жаль. Настроение на редкость паршивое, и я не отказался бы… размяться.

Краем глаза уловил движение сбоку, мягко перенес вес тела на правую ногу, развернулся. И никого. Кривая улочка пустынна, лишь покачивается, роняя капли, ветка липы.

Отвернулся и неспешно продолжил свою прогулку. Но теперь я слушал. Впитывал звуки города: гудки экипажей в стороне от этих дворов, на дороге — женский призывный смех, шорох капель по черепице и легкие шаги за спиной. Развернулся, и уже через песчинку прижимал к стене тщедушное легкое тело, сдавливая худую шею.

— Не убивайте, — прохрипела тень. — Это я!

Не отпустил, лишь чуть ослабил захват, испытав тяжелый приступ разочарования. Всего лишь любитель больших курток и облезлых котов. Вернее, любительница. Я надеялся на более увесистую добычу. Или, может, пережать эту тонкую цыплячью шейку, раз никого другого под рукой не оказалось? Хмыкнул, разжав руки. Вряд ли я получу удовольствие, убив мальчишку. То есть девчонку. В этой одежде трудно воспринимать несуразное бесформенное существо женщиной или девушкой. Какое-то недоразумение в грубых и явно слишком больших ботинках.

— Чего тебе? — грубо бросил я, разворачиваясь в сторону темного, затаившегося в глубине улицы дома. — Ты за мной следила что ли?

— Я… я не нарочно… — девчонка потащилась следом, пряча худые руки в широких рукавах куртки. — Простите. Я попросить хотела…

— Сколько надо? — я поморщился досадливо, доставая бумажник. Угораздило же меня столкнуться с мелкой попрошайкой. Надо было столкнуть мальчишку в реку еще утром. То есть девчонку! Вечность бы их побрала! — Держи, — сунул ей купюры, не считая. Она вскинула голову, в полутьме бледное лицо заалело, окрасившись румянцем. Мило.

— Я не деньги просила! — она гневно оттолкнула мою руку, и даже отошла, словно я ей гадюку предлагал.

— Нет?

— Нет! Я хотела… я думала… я попросить! — вскинул насмешливо бровь, а она зло фыркнула, сжала кулачки, словно готовясь кинуться в драку, и выпалила: — Возьмите себе Мрака! Пожалуйста! Вы должны его взять! Я знаю, это… мы в ответе за тех, кого выручили! Вот! — она распахнула куртку, вытаскивая животное. Кот протестующе мявкнул, пытаясь снова спрятаться от дождя на теплом животе девчонки.

— Приручили, — поправил я. — Но это не про меня. И мне совсем не нужен облезлый блохастый кот.

— Он не облезлый! И не блохастый! Почти… ну разве что самую малость… Мрак породистый! Настоящий лесной кот! Вот зуб даю!