Марина Снежная - На демонов надейся, а сама не плошай

— Проклятье! — выругалась Олета, глядя куда‑то поверх моей головы, и я тут же обернулась.

К нам, наконец, присоединился принявший человеческий облик Витгор. Вынуждена признать, что он оказался куда привлекательнее, чем я предполагала. Красавчик с медово — каштановыми волосами и шоколадно — карими глазами. Немного ниже ростом, чем Огрис, но зато с более атлетической фигурой. Чем больше я его разглядывала, тем больше понимала, что внешне даже Дайрен ему проигрывал. Что ж Олета так противится этому браку? Стоило Витгору открыть рот, как вопросы отпали сами собой.

— Не ждала, красавица? — ощерился он в наглой ухмылке. — Все равно моя будешь. Я упорный.

— Твоя буду разве что в мечтах, Витгор, — процедила Олета. — Слушай, тебе девок из твоего поселения мало? Ты чего ко мне привязался?

— Люблю обламывать строптивых! — скривил глумливую гримасу оборотень.

— М — да, волком ты, пожалуй, мне больше нравился, — сочла своим долгом заметить я.

Оба парня уставились на меня с удивлением. Олета же издала смешок.

— Теперь понимаешь, почему я в Академию сбежала?

— Ага, понимаю, — подмигнула я ей.

Парни возмущенно засопели.

— Пора в поселение возвращаться, — сказала Олета и мы, не сговариваясь, двинулись прочь.

Эти двое потащились следом и вскоре снова начали доставать нас.

— Между прочим, сестрица, — заговорил первым Огрис, — по Витгору у нас все девки сохнут. Ты гордиться должна, что он на тебя глаз положил. Лучше не найдешь, как ни старайся. Не все оборотни терпеть будут, что жена с таким характером. Откажешь Витгору — на тебя никто и не глянет.

Олета лишь засопела сильнее, стискивая руки в кулаки. Зато я не выдержала:

— А с чего ты взял, что не глянет? Да Олете у нас в Академии проходу не дают! — соврала, конечно, но решила, что это немного собьет спесь с самодовольного оборотня.

— И кто ж тебе там прохода не дает? — хмуро бросил Витгор.

— Не тебе с ним тягаться, — я подмигнула ошарашенной Олете. Сообразив, на кого намекаю, подруга прошипела:

— Прекрати сейчас же!

Может, и правда, не стоило на Дайрена намекать?

Но поздно, парни уже сильно заинтересовались оброненными словами.

— Ну и с кем ты связалась там? — процедил Огрис. — Он хоть из волков?

Меня почему‑то при этих словах разобрал смех. Я представила, как Дайрен превращается в волка. Рыжего. Масть более чем странная.

— Не связывалась она ни с кем, — поборов неуместное сейчас веселье, пришла я на выручку подруге. — Просто она кое — кому нравилась, вот и все.

Ой, мамочки! Вот зачем я это сказала? Глаза у Витгора стали стремительно темнеть от ярости.

— Кто он, Олета?

— А по какому праву ты мне такие вопросы задаешь? — подруга улыбалась, и я поняла, что она теперь тоже получает удовольствие от того, как мы вывели Витгора. — Говорил же, что на меня никто не позарится! Вот и пребывай в такой уверенности.

— Между прочим, он лорд… — бросила я новый намек.

Потрясение на лицах оборотней стоило того, чтобы рискнуть. Олета же протяжно вздохнула, поддерживая мою игру.

— И красавчик, к тому же… — продолжила я.

— Ага, еще скажи, что демон, — прищурился Огрис.

— Более того, архидемон, — невинно заметила я.

— Да врут они все! — сплюнул Витгор. — Не может такого быть! Чтобы архидемон на обычного оборотня глянул.

— Ага, они еще сейчас наплетут, что у этой человечки тоже архидемоны в поклонниках, — заржал Огрис.

Мы с Олетой дружно переглянулись и чуть ли не согнулись от смеха. Смеялись долго, не в силах остановиться. Парни же, не понимая причин веселья, засыпали нас гневными восклицаниями. Отсмеявшись, Олета хитро сказала им:

— Слушайте, вы газеты вообще читаете?

— Да на кой они нам? — отмахнулся Витгор. — Так, как и всегда, раз в несколько месяцев к нам в поселение кто‑то привозит из города. Что у нас в мире может измениться?

— М — да, ничего у нас и правда не меняется, — вздохнула Олета, имея в виду явно не мир, а отсталые поселения.

Я предостерегающе сжала ее локоть, и она все поняла правильно. О том, что не хочу, чтобы кто‑то из ее сородичей знал подробности моей личной жизни. Взяв меня за руку, Олета потащила бегом с пригорка, на который мы как раз вылезли. Со смехом и воплями понеслись вниз, совсем, как дети. Даже осадок после общения с парнями — оборотнями ушел.

Хорошо еще, что другие члены семьи Олеты оказались более приятными, чем братец. Особенно понравилась ее мать — Джойна. Внешне скромная и сдержанная, в ней чувствовался железный стержень, объединяющий всю семью. Ко мне она проявила такую доброжелательность, словно я тоже ее ребенок. Старалась, чтобы я ни в чем не знала недостатка. Младшие братишки и сестренки Олеты оказались веселыми и шумными. Представляю, как бедная Джойна управляется с ними! Отец Олеты, Кадл, несмотря на внешнюю суровость и неуступчивость, тоже понравился. В нем чувствовалась надежность и отсутствие настоящей жестокости. Пусть даже он и при мне не стеснялся высказывать Олете недовольство ее жизненным выбором, в этом чувствовалась своеобразная забота. Он и правда считал, что для девушки лучше остаться здесь, стать женой и матерью.

В честь нашего приезда поселяне устроили небольшой праздник. На площади разожгли костры. Каждая семья приносила что‑то из еды и выпивки, а потом все веселились и разговаривали за вкусной, хоть и простой трапезой. Нашлись даже музыканты, благодаря которым все это сопровождалось еще и танцами для тех, кто желал размять ноги. В основном танцевала молодежь, но раз даже Кадл Клинг срывался с места, ухватив за талию свою Джойну. Я заметила, с какой теплотой, смешанной с грустью, смотрит на родителей Олета. Интересно, что сейчас происходит в ее голове? Может, задумывается о том, правильный ли выбор сделала?

Вокруг нас с Олетой сгрудилась стайка других девушек. Они жадно выпытывали подробности о столичной жизни. Причем к нашему разговору прислушивались и другие поселяне, хоть и старались так явно не демонстрировать интерес. Одна из девушек, русоволосая и голубоглазая пышечка, отличалась особой неугомонностью. Ее интересовало абсолютно все. Насколько я поняла, раньше она была лучшей подругой Олеты.

— А правда, что с вами учится сын Небироса? — новый вопрос заставил подругу замереть и отвести глаза от танцующих родителей. Щеки Олеты залила краска, и я поспешила прийти ей на выручку.

— Правда, — улыбнулась я девушке, и все внимание переключилось на меня.

— А какой он? — послышалось со всех сторон.

— Заносчивый болван, — выпалила я и заметила, как шокированные поселяне, слышавшие мою реплику, прервали остальные разговоры.

— Тш — ш-ш! — схватила меня за руку одна из девчонок. — Ты что?! Нельзя так говорить!