Марина Кистяева - Я всё снесу, милый

Зоя засмеялась и пару раз хлопнула в ладоши.

— Представляю, как бились над этой проблемой многоуважаемые мрассы! Они же были почти что богами! Имели все! А главного — потомства от себя любимых им природа не дала! Кукиш большой показала! И правильно сделала! Дала хоть один щелчок по носу! — Зоя покачала головой, обрывая смех. — Давай, я уж и дальше предположу, что было… Однажды мрассы поняли, что поделать ничего не могут. А дети им нужны были, иначе кому оставлять корпорации и власть… И вот они вспомнили про находящихся в криосне. Странно, что их не уничтожили. Подстраховались на будущее? И девушки, которым хватило глупости оплатить путешествие в будущее, каким‑то образом подошли вашим мрассам. Я права?

— Ширас Зоя, у тебя аналитический склад ума. Ты абсолютно права.

— Какая ирония… Какая насмешка… — уже обращаясь к самой себе, произнесла Зоя. Полученная информация плохо укладывалась в голове. — Хорошо, дан, с мрассами я немного разобралась. Будут вопросы — спрошу. Теперь давай с ширас разбираться.

— А что с вами разбираться? Ты же знаешь, кто ты и для чего предназначена.

— Еще раз скажешь, для чего я предназначена, сделаю все, чтобы найти, где спрятана кнопочка, которая тебя запускает, — беззлобно пригрозила Зоя, поднимаясь со стула и направляясь к окну. Тяжелые шторы были занавешены. Она дернула их, открывая вид на двор. Темнело, и рассмотреть что‑либо было невозможно. — Я знаю, что ширас — это инкубатор для вынашивания детей мрассов. Меня интересует другое. Из центра меня выпроводили в чем была — то бишь, никаких документов не дали. Дан, мне положены документы?

— Нет.

Зоя выругалась.

— Так и знала… То есть у меня нет никаких прав?

— Никаких.

— Проклятье, — прошипела она, сжав кулаки. — Мрассы — сволочи, еще раз в этом убеждаюсь. Естественно, ни одна ширас никуда не может деться без документов. Это и ежу понятно. Бесправная кукла для продолжения рода. Сволочи!

— Ширас может получить документы. Зоя, ты заблуждаешься.

Она встрепенулась и обратила голову к потолку. Сердце забилось чаще.

Шанс.

У нее появился маленький шанс…

— Каким образом?

— Ширас рожает ребенка мрассу, отказывается от него. Тогда мрасс обращается в соответствующие органы и ей выписывают паспорт. Она становится полноценной гражданкой. Может работать, учиться, выйти замуж. Может распоряжаться жизнью по своему усмотрению.

Шанс испарился так же быстро, как и возник.

— Мрассы не сволочи. Они хуже, — тихо произнесла она. — Затейник, хватит. На сегодня хватит. Иначе не выдержу.

— Как скажешь. Если что — зови. Я рядом.

Конечно, он будет рядом. Бестелесный робот. Бездушный робот. Машина.

Но у нее‑то душа есть.

И сейчас она болит.

Обливается кровью.

Родить и отдать ребенка в обмен на свободу… И больше никогда его не видеть.

Зои хватило до трех часов.

В три ноль пять она откинула покрывало, взлохматила непослушные белокурые волосы и прошлепала в ванную комнату. Там натянула на себя рубашку от больничной пижамы и в таком непрезентабельном виде отправилась на кухню.

Есть не хотелось, но надо было себя чем‑то занять.

Иначе от мыслей, жужжащих, точно пчелиный рой, она сойдет с ума.

На кухне первым делом просмотрела все шкафы, даже в кладовку заглянула. Так, теперь знает, где что лежит. Приятно было еще раз убедиться, что в доме этого мрасса продукты только натурального происхождения.

Дальше — дело техники.

Через десять минут Зоя уже взбивала творог со сливками и яйцами. На столе аккуратными дольками лежал порубленный банан и высилась небольшая горка изюма. Самым сложным оказалось разобраться с духовым шкафом. Ничего, она сообразит, как работает этот «зверь».

— Что вы делаете? — женский голос заставил Зою вздрогнуть.

Обернувшись, она увидела застывшую в дверях женщину, просветившую ее насчет значения слова «ширас».

— Творожный пудинг, — Зоя пожала плечами и вернулась к прерванному занятию.

— Но зачем? — кажется, женщина была искренне удивлена.

— Чтобы съесть. Хотите, и вас угощу. Дан мне не может составить компанию, остаетесь вы. Как вам мое предложение?

Женщина прошла в кухню и остановилась напротив Зои, наблюдая за ее работой.

— Часто приходилось готовить? — спросила она, оставив предложение без ответа.

— Не поверите — каждый день!

— Готовка в доме господина Юлиана — моя обязанность.

Зоя улыбнулась.

— Кухня большая. Надеюсь, вы мне выделите небольшой участок для работы?

— Вы собираетесь готовить для себя отдельно? — женщина нахмурилась.

— Так точно. Только не подумайте, что я хочу вас оскорбить, отказавшись есть то, что готовите вы. Я иногда буду наведываться на кухню и стряпать для себя. Приготовление еды меня успокаивает.

Зоя пожала плечами. Чтобы ни сказала женщина, она все равно станет сюда приходить. Просто выберет время, чтобы никого не потревожить и не оскорбить чье‑то самолюбие.

С минуту женщина молчала, не скрывая во взгляде заинтересованности и легкого удивления. Потом сказала:

— Хорошо. Думаю, мы друг другу не помешаем, Зоя.

— Вы назвали меня по имени? — она замерла.

В горле запершило, а сердце заныло, поддавшись глупой надежде на неизвестно что.

— Да, а что в этом странного?

— Все называют меня ширас.

Женщина фыркнула.

— Я не все. Кстати, меня зовут Алисия.

— Приятно познакомиться, — Зоя не лукавила.

— Так ты говоришь: пудинг готовишь?

— Так точно.

— Ну‑ка, расскажи свой рецепт, — Алисия приставила стул к столу и села, наклонившись вперед.

Зоя растерянно моргнула, а потом начала комментировать свои действия.

Они в основном говорили о кулинарии, старательно избегая темы появления Зои в доме Варшавского. Девушка была благодарна за то, что ее ни о чем не расспрашивают, не поучают. Алисия девушке понравилась. Хоть у кого‑то в этом доме оказалась душа.

Творожный пудинг удался на славу.

— Ни за что бы не разобралась с духовкой! — призналась Зоя, выслушав объяснения Алисии насчет того, как правильно выбирать режим. — Столько наворотов!

— Привыкнешь. Пару раз воспользуешься и поймешь, что все очень просто.

— То есть ты не возражаешь, если я буду наведываться на твою территорию? — они перешли на «ты».

Кухарка фыркнула и достала из шкафа белоснежный фартук — неизменный атрибут кухни двадцать первого века, но никак не нового тысячелетия. Оказывается, есть неизменные вещи.

— А ты бы так меня и послушала! Наверняка решила тайком прибегать.

— Так и есть, — призналась Зоя.

— Бунтарка?

— Я? Никогда в жизни не была…

— По тебе не скажешь.

— Почему?

— Твое появление наделало шума. Я встречала других ширас — ты в корне от них отличаешься.