Вера Аржанова - Огненная роза. Несущие смерть

— Отрежь ему голову! — И он указал на труп Овадьи. — Немедленно отнеси её в подвал и отдай старшему технику. Скажи, я приказал сохранить! Живо, пока он ещё тёплый!

А ещё через несколько минут в коридоре случилось что — то страшное. Барон уже видел такое восемь лет назад, когда ему случилось потерять Рейзу. Сквозь бронированную дверь и толстую кладку стен прошла волна смертоносной энергии Плектра. Она обрушилась на головы солдат, и снова, как и тогда, Барон оторопело смотрел, как гибнут его наёмники. Это маленький паршивец извёл уже большую часть здешних обитателей! Ещё немного, и Барону самому придётся стирать своё исподнее. Но гнев тут же уступил место ужасу: неужели это опять случилось? Неужели Рейза погиб?!

— Ломайте! Ломайте эту проклятую дверь! Сделайте что — нибудь, немедленно!

Барон захлёбывался дикими воплями, переходящими в визг и хрипы. Он знал, что времени осталось слишком мало. Если Рейза и правда только что умер, то каждая минута промедления может лишить их шанса исправить необратимое, и великая, уникальная сила Плектра будет утеряна. И красота тоже. Нет! Он сжимал в трясущейся от ужаса руке сапфировый кулон, наполненный мерцающим светом, и отчаянно жал на все кнопки своего коммуникатора. В ответ на его призыв остервенело завыли сирены во всех уголках Замка, и перепуганные солдаты, побросав назначенные им посты, заметались по этажам в поисках своего господина. Кое — кто додумался пошарить в спальне Барона, и так был обнаружен тайный ход. Ещё минута, и вооружённая толпа, толкая и отпихивая друг друга, кинулась наперегонки по противной, узкой и крутой лестнице, спеша первыми прибыть на зов своего повелителя. Это было, конечно, не безопасно, но тут в последнее время таки дела творились, что неплохо было бы проявить себя в такой громкой истории и заслужить милость господина Бар — Арона. И те, кто спустились к тоннелю первыми, застали страшную картину. Бар — Арон, мёртвенно бледный от ужаса, вжимался в стену и тискал в руках синий камень, что висел у него на груди, а вокруг него бились в судорогах те, кому не посчастливилось выжить после короткой, но убийственной атаки Плектра. И ещё — трупы. Много трупов! Они лежали у подножья лестницы, завалили подходы к двери в тоннель, сидели и, скрючившись, лежали вдоль стен и посреди коридора. Солдаты, оцепенев от увиденного кошмара, мысленно проклинали ненавистного Плектра — сумасшедшего, бездушного убийцу, бешеного монстра, убивающего просто фактом своего существования. Зачем эта полоумная тварь господину Бар — Арону?

Взорвать бы этот тоннель вместе с теми, кто внутри, и дело с концом! Но хозяин отчаянно завопил, требуя немедленно открыть проклятую дверь, и солдаты кинулись убирать трупы и взламывать бронированную плиту. Но прошло не меньше получаса, прежде чем им это удалось. Наконец стальная махина рухнула на пол, и передовой отряд стражи ворвалась в тайный ход.

Барон увидел его сразу. Тоненькая фигурка неподвижно покоилась у стены шагах в тридцати от входа, и огромное пятно почерневшей крови разлилось вокруг бездыханного тела. Сатрап понял, что его худшие опасения подтвердились. Проклятый убийца не смог — таки заставить своего заложника пойти с ним и застрелил несчастного юношу. А потом бросил его здесь и сбежал. Группа солдат кинулась в погоню, а Барон опустился на колени подле своего обожаемого фаворита. Он погладил его холодное лицо, на мгновение прильнул ртом к его неподвижным, бесчувственным устам, надеясь различить хоть самое слабое дыхание. Но жизнь и правда покинула тело Огненной Розы. И сатрап взвыл, зарыдал в голос от горя и боли, потому что и правда обожал этого неуправляемого, прекрасного демона. Несколько секунд он боролся со своим отчаянием, а потом решительно сорвал с шеи висевший на золотой цепи флакон и поднёс его к сомкнутым губам Рейзы. Своими грубыми, толстыми пальцами он раздвинул тонкие коралловые лепестки прекрасного цветка, и сапфировые капли выплеснулись из флакона. Живительный эликсир проник в тело юноши и запустил тайные механизмы жизни и смерти, заставив последнюю сдаться и отступить.

— Я не отпущу тебя! Никогда не отпущу! И мёртвый ты будешь принадлежать мне, и, если надо, я заставлю тебя служить мне даже не вернув тебе жизнь. Мне всё равно, насколько ты будешь живым, если я смогу иметь тебя в своей власти безраздельно и во все времена!

Он снова поцеловал безжизненное, прозрачное лицо Плектра и прислушался. Прошло ещё несколько секунд, и наконец он решил, что пора. Повелительным жестом он подозвал к себе солдат и указал на тело:

— Несите в лабораторию к мастеру — алхимику. Пусть техник подготовят его к обработке; я приду через несколько минут, и мы вместе с мастером сделаем всё, что необходимо. Ну, живо!

С дюжину крепких солдатских рук подхватили тело Плектра и понесли прочь из залитого кровью коридора. А Барон, всё ещё сотрясаясь от рыданий и ненависти, с трудом поднялся, опираясь на стражников, и решительно заспешил по тоннелю к дальнему выходу, что открывал сбежавшему убийце путь к свободе. Он хотел немедленно схватить его, и самолично наказать. О, Великие Демиурги, дайте только добраться до него!

… Амит Рафи ненадолго задремал, согревшись у вечернего огня. Слуги, подбросив душистых веточек в камин, бесшумно удалились. Они давно уже беспокоились о своём хозяине. С тех пор, как командор Нерия покинул его, господин Рафи места себе не находил. Он целыми днями бесцельно бродил по комнатам и террасам своего дворца и нервно сжимал руки, то заламывая их у груди, то постукивая кулаками по изящным балюстрадам и мраморным подоконникам. Он явно был немного не в себе, и никому не позволял приблизиться и оказать помощь. Да и как можно было поддержать его? Уже много лет рядом с ним всегда был Лиор Нерия, командор его стражи, верный друг и надёжное плечо. Но вот господин Рафи отдал ему какой — то приказ; они простились, — кажется, навсегда, — и хозяин остался один. И вот уже два с лишним месяца он тихо страдал, почти не ел и по ночам не спал. Он мог только ненадолго забыться нервным, тяжёлым сном, но почти сразу пробуждался, и в глазах его полыхало отчаянье. Он словно таял от тоски и тревоги, и слуги из кожи вон лезли, что бы сделать для него хоть что — то. Они любили его. Кто — то говорил, что Амит Рафи не просто Свободный Медиатор из Таксона Волхвов, а самый настоящий Плектр, и магическое имя его — Чароит. Но, даже если он и правда в прошлом был Плектром, то никто не мог бы назвать его чудовищем, монстром, которыми пугают провинившихся слуг и неприятелей. Господин Рафи был по — настоящему добрым человеком, и его великодушие имело целительную силу. Рядом с ним было очень легко и приятно жить, а щедрость его стала легендарной. И вот теперь он тихо страдал, и никто не знал, как ему помочь. Слуги могли только следить за тем, что бы по вечерам в его комнатах весело плясал огонь в каминах, и красные розы, которые он так любил, всегда стояли возле его ложа. Вот и сейчас постельничий и столовый прислужник, пытавшийся побаловать своего господина деликатесными закусками — ну надо же хоть что — то съесть! — с беспокойством крутились по близости, надеясь, что он всё же чего — то пожелает. Они откинули шторы, что бы вечерний свет проник в тихую комнату, расправили прекрасные розы в драгоценной малахитовой вазе, и развели огонь — так любил отдыхать по вечерам Амит Рафи. И тогда они обнаружили, что их повелитель наконец — то уснул. Прямо сидя в кресле, повернув лицо к нежному, переливчатому закату, и вдыхая тонкий аромат любимых цветов. Они укрыли его покрывалом и тихонько удалились, шёпотом выражая надежду, что, может быть, хоть сейчас он сможет немого расслабиться? Мужчины вышли на красивую, уютную террасу, с которой открывался великолепный вид на синеющие в лёгких сумерках горы, и закурили. Некоторое время они молча наслаждались тишиной и покоем: хорошее это место! И хозяин у них хороший.