Алисон Ноэль - Зачарованные

— Давай! И бросай биту — думаешь, я слепой? Мы — одна команда. Мы должны научиться доверять друг другу, если собираемся работать вместе, верно?

Но я стискиваю биту и молчу.

— Ладно, — говорит Кейд. — Будь по-твоему, — он кивает в сторону металлического сосуда и спрашивает: — Ты когда-нибудь лицезрела что-нибудь столь же чудесное?

Шар освещает комнату калейдоскопом цветов — как призма, преломляющая солнечный луч.

— Понимаешь, какая энергия в нем заключена? — завороженно произносит он. — Он гораздо ярче, чем другие пленники…

Мои пальцы зудят, тело наполняет страх.

— А знаешь почему? — дразнит он, заставляя меня ответить.

Но я не могу. Нельзя.

— Дайра, ты ведь умная девочка. Думай! Итак, чья душа сверкает, как алмаз? Кто источает магию, доброту и чистоту, а, Дайра?

Я делаю шаг вперед, мои руки дрожат, и я едва не роняю биту.

— Боюсь, твоей дорогой Паломе недолго осталось. За смерть Джанго надо платить, да и ты опоздала. Я собирал ее душу по крупицам целый год, и вот она здесь. Но ты, наверное, догадалась? Ты видела, как она угасала с того момента, как ты приехала сюда. Палому теперь не спасешь. Тебе надо смириться и, воспользовавшись удачным моментом, присоединиться ко мне. И клянусь, Дайра, если ты решишь бороться со мной, я буду вынужден украсть и твою душу тоже.

Он опускает пальцы в сосуд и демонстрирует своим дохлым предкам душу Паломы. Те подпрыгивают, щелкают зубами, подаются, не в силах сдержать свой голод. Кейд доводит их до безумия, потом косится на меня с довольным видом.

Я напряжена. Мои ноги широко расставлены. У меня есть только одна секунда. У меня не будет второй попытки.

— Ну, что — ты со мной? — ухмыляется он, и бархатцы вокруг глазниц его маски подрагивают.

Я бросаюсь вперед, высоко держа биту, в моей голове звучат слова Паломы:

«Я прожила замечательную жизнь. Сосредоточься на своей миссии. Останови Эль Койота любой ценой. Я многому тебя научила, хотя и не успела показать тебе всего. А теперь, ньета, ты должна меня отпустить».

Она хотела, чтобы я уничтожила шар. Она предчувствовала все заранее. Значит, она готова пожертвовать своей душой, чтобы спасти человечество от жестоких Рихтеров. Именно так поступает Искатель.

Кейд широко улыбается, дескать, я жду. Я прицеливаюсь и ударяю по шару изо всех сил. Я сокрушаю его битой, моля Палому о прощении. Но прощаться было так просто, когда я не позволяла себе заботиться о ней.

Осколки стекла рассыпаются по комнате, отскакивают от алтаря: стол со сладостями, фотографиями и хрустальным графином падает. Я в ужасе смотрю на Кейда: мы оба знаем, что я сделала свой выбор.

Он сверлит меня тяжелым взглядом и швыряет остатки белого шара в толпу зомби. Издав торжествующий крик, самый огромный из Рихтеров ловит душу моей абуэлы и глотает ее.

Лицо Кейда выражает торжество, победу — неправильно поняв меня, он счел, что я просто спятила и перешла на его сторону. Время будто замирает, пока я не снимаю свою маску. Внезапно пол подо мной вспыхивает. Уголки безымянных обожженных фотографий скручиваются. Меня пронзает догадка — я узнаю лица людей, изображенных на них. Это — не предки Кейда, а снимки его жертв, души которых он украл ради своей цели.

Он протягивает мне руку, а языки горячего пламени лижут его ботинки и извиваются. Меня охватывает паника. Что я натворила? И я в отчаянии кидаюсь навстречу армии мертвецов, пытаясь поймать тварь, которая проглотила мою абуэлу. Урод трансформируется, а вокруг него разливается изумительное сияние. Не представляю, можно ли еще спасти Палому, но я должна попробовать и остановить вторжение в Нижний мир, иначе пострадают все.

Я бегу в атаку, а вслед мне несется злорадный смех Кейда. Койот покусывает меня за пятки, заставляя припустить еще быстрее. Я пролетаю через комнату, сердце бешено колотится, легкие готовы вырваться из груди. Я почти настигла Рихтеров, но они исчезают в открывшемся проеме стены, который ведет в пустыню. Койот делает прыжок и впивается клыками в ногу. Хорошо, что на мне джинсы! Вырываюсь и, глядя прямо в его красные глазки, бью его в морду. Он временно оглушен, и я проскальзываю наружу.

Но я совершенно забыла про песок. А впереди — бескрайние мили песка. Однако он достаточно плотный и утрамбованный, и вскоре я догоняю свору Рихтеров. Поднятая ими пыль попадает мне в глаза.

Щурясь, с трудом тащусь за ними, пытаясь не терять из виду самого огромного. Они направляются к холму, взбираются на него, и я теряю их из виду. «Я не успеваю!» — думаю я и вдруг начинаю проваливаться. Зыбучие пески засасывают меня все глубже и глубже. Прямиком в Нижний мир.

Значит, Рихтеры собираются нанести непоправимый урон обители духов, а сила, которую получили из души моей бабушки, позволила им проникнуть сюда. И они обогнали меня. Но как мне остановить врагов? Я безвольно скатываюсь вниз и уже ничего не вижу. Крепко зажмуриваюсь, но песок забивается в уши, застревает между губами и скрипит на зубах.

Это ужасно и невыносимо. Я не способна дышать, и я больше не могу терпеть. Но я слышу, что армия Рихтеров упорно продвигается — это напоминает мне о миссии Искателя и дает стимул бороться. Их визг не смолкает, он раздается мучительно близко и в то же время далеко. Неожиданно я чувствую, что вырвалась. Падаю на землю, усыпанную воющими зомби.

Я моргаю и сплевываю песок. Потом вскакиваю на ноги и несусь за гигантским уродом Рихтером, намереваясь его поймать. Но душа Паломы удесятерила его мощь. Его родственнички быстро обступают меня, носятся вокруг зигзагами, пытаясь сбить меня с толку. Затем они разделяются на несколько групп и идут разными тропами. А у меня опять нет выбора: я буду драться с каждым из них, прежде чем доберусь до самого главного.

Я стараюсь не размышлять о количестве Рихтеров, свободно болтающихся в Нижнем мире. Не хочется думать о том, что подвела Палому, и Искатель из меня, прямо скажем, никудышный. Поэтому продолжаю бежать за своей добычей, не спуская с удирающего зомби глаз. Он мчится к густым зарослям, и тотемные животные разбегаются прочь. Не привыкшие к беспокойству, а тем более к вторжению зла, они в ужасе прячутся. Он несется во всю прыть, и я сомневаюсь, что выиграю битву. Мне надо что-то предпринять, иначе меня ждет поражение.

И тогда я вызываю Элементалей, Ворона и своих прародителей. Если Палома была права, говоря о том, что они повсюду и являются частью мироздания. Первым появляется Ветер, он кружится, поднимая огромные клубы пыли, закрывающие весь обзор. Затем Земля начинает трястись, и урод спотыкается. Я кидаюсь к нему, хватаю и вдавливаю его лицо в пыль. С победным криком я усиливаю хватку, но мой триумф длится недолго. Я попросту не знаю, что делать дальше.