Тахера Мафи - Разрушь меня

Адам с секунду качает головой, а затем на его лице расцветает широченная улыбка. Он лучезарно улыбается мне, сильнее вжимая пистолет в черепушку Уорнера.

— Давай выбираться отсюда.

Я беру два вещевых мешка, спрятанных в шкафу, и кидаю один Адаму. Мы упаковались еще неделю назад. Если он хочет попытаться сбежать раньше запланированного, у меня нет претензий.

Уорнеру повезло, что мы проявляем к нему милосердие.

Но и нам повезло, что все здание эвакуируют. Ему не на кого положиться.

Уорнер прочищает горло. И смотрит прямо на меня, когда говори:

— Могу вас уверить, солдат, ваш триумф не будет долгим. Вы можете с тем же успехом убить меня прямо сейчас, потому что, когда я вас разыщу, я буду безмерно наслаждаться, ломая каждую кость в твоем теле. Ты дурак, если думаешь, что вам это сойдет с рук.

— Я не твой солдат. — Лицо Адама застывает. — И никогда им не был. Ты был так поглощен деталями собственных фантазий, что даже не заметил, что опасность была у тебя прямо под носом.

— Мы пока не можем тебя убить, — добавляю я. — Ты должен вывести нас отсюда.

— Ты совершаешь большую ошибку, Джульетта, — говорит он мне. И его голос даже становится мягче. — Ты выбрасываешь целое будущее. — Он вздыхает. — Откуда ты знаешь, что можешь доверять ему?

Я смотрю на Адама, мальчика, который всегда меня защищал, даже когда это не приносило ему какой-либо выгоды. Я качаю головой, чтобы очистить свои мысли. И напоминаю себе, что Уорнер — лгун. Сумасшедший идиот. Психически больной убийца. Он никогда бы не попытался помочь мне.

Я думаю.

— Пошли, пока не стало слишком поздно, — говорю я Адаму. — Он просто пытается задержать нас до тех пор, пока не вернутся солдаты.

— Да ведь он даже не заботится о тебе! — взрывается Уорнер. Я вздрагиваю от неожиданной, неконтролируемой напряженности в его голосе. — Он просто хочет сбежать и использует тебя! — Он делает шаг в мою сторону. — Я мог бы любить тебя, Джульетта… Я бы обращался с тобой, как с королевой …

Адам бросает его через спину, захватывая шею, и приставляет дуло пистолета к его виску.

— Ты, очевидно, не понимаешь, что тут происходит, — очень осторожно говорит он.

— Так просвети меня, солдат, — выдавливает Уорнер. В его глазах танцует пламя, опасное пламя. — Расскажи мне, что же такое я не понимаю.

— Адам. — Я качаю головой.

Он встречается со мной взглядом. Кивает. Поворачивается к Уорнеру.

— Звони, — говорит он, сжимая его шею немного сильнее. — Вытащи нас отсюда, сейчас же .

— Только мой труп позволит ей выйти через эту дверь. — Уорнер сжимает челюсть и сплевывает кровь на пол. — Тебя бы я убил ради удовольствия, — говорит он Адаму. — Но Джульетта — та, кого я хочу получить навсегда.

— У тебя нет права меня хотеть . — Я слишком тяжело дышу. Мне срочно надо выбраться отсюда. Я злюсь, что он не прекращает говорить, но как бы сильно я ни хотела разбить ему лицо, без сознания он нам ни к чему.

— Ты могла полюбить меня, знаешь. — Он улыбается странной улыбкой. — Мы были бы непобедимы. Мы могли бы изменить мир. Я бы сделал тебя счастливой, — говорит он мне.

Адам выглядит так, словно сейчас сломает Уорнеру шею. Выражение его лица настолько застывшее, настолько напряженное, настолько разозленное. Я никогда его таким не видела.

— Тебе нечего ей предложить, больной ублюдок.

Уорнер на секунду закрывает глаза.

— Джульетта. Не будь опрометчивой. Не делай скорых, необдуманных решений. Останься со мной. Я буду терпеливым с тобой. Я дам тебе время приспособиться. Я позабочусь о тебе…

— Ты ненормальный. — Мои руки трясутся, но я вновь наставляю пистолет ему в лицо.

Мне нужно вышвырнуть его из своей головы. Мне нужно помнить, что он сделал со мной. — Ты хочешь, чтобы я была твоим ручным монстром …

— Я хочу, чтобы ты раскрыла свой потенциал !

— Отпусти меня, — тихо говорю я. — Я не хочу быть твоим чудовищем. Я не хочу причинять людям боль.

— Мир уже причинил боль тебе , — парирует он. — Мир поместил тебя сюда. Ты здесь изза них! Ты думаешь, если ты покинешь это место, они примут тебя? Думаешь, можешь сбежать и зажить нормальной жизнью? Никто не позаботится о тебе. Никто к тебе даже не приблизится — ты будешь отверженной, какой всегда и была! Ничего не изменилось! Тебе будет лучше со мной!

— Ей будет лучше со мной . — Голосом Адама можно резать сталь.

Уорнер вздрагивает. Впервые он, кажется, начинает понимать то, что, я думала, было очевидно. Его глаза широко распахнуты, полны ужаса и неверия, он пялится на меня с каким-то вновь обретенным страданием.

— Нет. — Короткий, безумный смешок. — Джульетта. Пожалуйста. Пожалуйста. Не говори мне, что он запудрил тебе мозги всей этой романтической чушью. Пожалуйста, не говори, что ты повелась на его фальшивые признания…

Адам пинает Уорнера коленом в спину. Уорнер падает на пол с приглушенным стоном и резким вдохом. Адам значительно превосходит его. Я чувствую, словно мне нужно ликовать.

Но я слишком нервничаю. Я слишком поглощена неверием. Я слишком сильно во всем сомневаюсь, чтобы быть уверенной в своих решениях. Мне нужно собраться.

— Адам…

— Я люблю тебя, — говорит он мне, его глаза столь же искренни, какими я их помню, его слова столь же убедительны, какими и должны быть. — Не позволяй ему заставлять себя сомневаться…

— Ты любишь её? — практически выплевывает Уорнер. — Ты даже не можешь…

— Адам. — Не могу сфокусировать на комнате. Я смотрю на окно. И перевожу взгляд обратно на него.

Его глаза взлетают к бровям.

— Хочешь выпрыгнуть из окна?

Я киваю.

— Но мы на пятнадцатом этаже…

— У нас нет выбора, если он не собирается сотрудничать. — Я смотрю на Уорнера.

Наклоняю голову. — Нет никакого Кода Семь, не так ли?

Губы Уорнера дергаются. Он ничего не говорит.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я его. — Зачем включать ложную тревогу?

— Почему бы тебе не спросить об этом солдата, от которого ты вдруг стала без ума? — с отвращением огрызается Уорнер. — Почему бы тебе не спросить себя, почему ты доверяешь свою жизнь тому, кто даже не может отличить настоящую тревогу от ложной?

Адам выплевывает ругательства про себя.

Я встречаюсь с ним взглядом, и он отдает мне свой пистолет.

Он качает головой. Вновь выплевывает ругательства.

— Это была просто учебная тревога.

На что Уорнер начинает смеяться.

Адам смотрит на дверь, на часы, на мое лицо.

— У нас мало времени.

Я держу пистолет Уорнера в левой руке и пистолет Адама — в правой, оба направлены на голову Уорнера, и я изо всех сил стараюсь не замечать его глаз, сверлящих во мне дыру. Адам использует свободную руку, чтобы достать что-то из своего кармана. Он достает пару пластиковых кабельных затяжек и пихает Уорнера на спину, прежде чем связать его конечности.