Анастасия Волжская - Брак с правом на счастье

– Да.

– Магия, которую старый лорд Джоаккино Себастьяни ненавидел так страстно, что готов был убить за одно лишь подозрение в том, что ктo-то из приближенных к нему людей может обладать опасными ментальными способностями.

Новый кивок.

– Эта тайна связала нас так, как не смогла бы связать общая кровь. Вам не понять… – он обвел нас серьезным взглядом, - даже тебе, Корвус. Хоть ты и Сантанильо, но ваши семейные отношения совершенно иные, чем в других первых домах. В доме моего отца страх, презрение и равнодушие были возведeны в абсолют. Страх, презрение и равнодушие – вот те чувства, что я должен был испытывать к любому – к многочисленным мачехам, сменявшим одна другую, к сводным братьям, к представителям низших ветвей рода Себастьяни, которые напропалую заискивали перед отцом, но втайне мечтали о его смерти. После того, как я встретил Лей, я понял, что всю жизнь чувствовал лишь одно – ужасающее, бесконечное, невыносимое одиночество. А Лей… ментальная связь с Лей изгнала его навсегда.

***

Майло помрачнел, пальцы, накрывшие мою ладонь, сжались. Я не видела его лица, но чувствовала, что даже годы спустя рассказ лорда Фабиано о близости с леди Элейной – близости, «которой она никогда не смогла бы дать Майло в полной мере» – ранил его, и ранил глубоко.

– Ты знал oб ее истинных целях? ¬– нарушил молчание лорд Сантанильо.

Помедлив, лорд Фабиано кивнул.

– Со временем – да, я узнал, что изначально ею двигала жажда мести. Но… это не было ее истинной целью. Лей просто хотела жить – нормальной, полноценной жизнью. Хотела быть счастливой – и я хотел этого не меньше. Мы уже учились в университете, когда… обстoятельства изменились. Прошлое настигло ее. Она пришла ко мне в слезах – и рассказала правду.

– Про менталиста, убедившего ее притвориться дочерью Джоаккино Себастьяни?

– Да. И про то, что ее жизнь никогда не принадлежала ей. Что она поклялась – нерушимой магической клятвой – помочь уничтожить моего отца. И эта была не единственная ее клятва – лишь первая из многих. Прежде… когда она не видела смысла в собственной жизни, запертая в мире унижения и насилия, она давала их слишком легко.

– И что помешало тебе сразу же обратиться к законникам? - возмущенно спросил Майло. - До того, как ситуация окончательно вышла из-под контроля. До того, как мы…

– А что помешало тебе, когда это случилось с Дарреном? – последовал закономерный ответ. - Лей была единственным близким мне человеком.

– За спиной которого стояло чудовище.

– Это не ее вина. Ты же не обвиняешь свою нынешнюю жену, которая находится сейчас в точно таком же положении. Они обе преступницы – но и жертвы – а правосудие в сложных ситуациях, увы, редко становится на нужную сторону.

– Скажи, - с трудом произнес помрачневший Майло, - ты знал, что замужество Лейни… что наш с ней брак… был лишь частью плана менталиста?

– Да.

Короткое слово, казалось, вышибло из груди Майло весь воздух. Я почувствовала, как он вздрогнул и замер, с каждой секундой все яснее видя нагромождение лжи, которое окружало его жизнь все эти годы. Сердце мое сжалось, разделяя боль супруга.

– Так вот, значит, почему тебя не было на церемонии… – проговорил Майло скорее для себя, чем из желания узнать настоящую причину. - Ты не смог…

– Да.

– Как ты мог… молчать? Ты мой друг… я считал тебя другом, а ты… Как ты мог не понимать, сколько жизней вы рушите? Она же… она же просто легла под…

Маска бесстрастнoсти на лице лорда Фабиано дала трещину. Насыщенно-синие глаза яростно сверкнули.

– Еще слово, и…

Я отпрянула назад, то ли закрывая Майло от прикосновения взбешенного менталиста, то ли прячась в надежных объятиях супруга. Лорд Сантанильо подскочил со стула и бросил на нас возмущенный взгляд.

– Кастанелло, успокойся, - адвокат предупреждающе вскинул руки. – И ты, Себастьяни, вспомни о клятве «не навреди». Малоуважаемые милоpды, мы здесь не за тем собрались, чтобы бить друг другу морды, как матросы в портовых кабаках, – убедившись, что Майло не собирается делать глупостей, лорд Сантанильо вновь обратился к лорду Фабиано. - Скажи, Себастьяни, как я понимаю, месть Элейны все же удалась? Семь с половиной лет назад, если кулак Кастанелло не повредил мою бесценную память, лорда Джоаккино нашли мертвым в заброшенном доме у восточной границы земель Аллегранцы. Законники констатировали смерть от естественных причин. Кровоизлияние в мозг. Пусть старый лорд и был сильным магом, но возраст все-таки взял свое. Сохранившаяся обстановка жилых комнат намекала на то, что он устраивал там тайные свидания. Не стоило, как говорится, в его-то годы…

– Ровно такую картину нам и описали законники, - бесстрастно подтвердил лорд Себастьяни. Он ни на мгновение не изменился в лице, хотя речь, казалось бы, шла об убийстве его отца. - Они нашли это тело через полгода после исчезновения лорда Джоаккино и, разумеется, опознали в иссохшем трупе правителя земель Аллегранцы. Рядом была женская сорочка. Было расследование, женщину долго искали. Не нашли – что неудивительно после стольких месяцев.

Обрывки воспоминаний внезапно нахлынули на меня, ударив под дых.

Богато обставленная, комната, треск разгоравшихся поленьев. А перед огнем, спиной ко мне – одетый в длиннополый халат немолодой мужчина. Отвратительные липкие прикосновения, шорох сорочки, соскользнувшей с плеч. Мои руки – одна на его шее, другая на груди рядом с сердцем…

– Я помню, - из глаз брызнули слезы, я вцепилась в руку Майло как в спасительный якорь. - Помню… мужчину… старого мужчину посреди комнаты с камином… все пальцы в перстнях, кристаллы светятся красным… Он не был менталистом, менталист приказал мне… убить его. Я сбросила сорочку и… прикоснулась к нему, а потом… – я с шумом втянула воздух сквозь крепко сжатые зубы, - он упал… прямо на меня…

Горло сдавилo так, что говорить стало невозможно. Я сжалась в комок в крепких руках супруга.

– Да, - лорд Сантанильо кивнул. - Задачей Лей было довести отца до такого состояния – злоупотребление алкоголем, запрещенными восточными веществами, пристрастие к молоденьким девицам… с каждым годом некогда гoрдый лорд Джоаккино опускался все ниже и ниже, пока совершенно не потерял любую разборчивость. В какой бы притон его ни позвали, oн ехал туда с радостью. В одном из них он и встретил свой конец.

– Притон? - побагровел от возмущения Майло. – Выбирай слова!

– А как ты хочешь назвать полузаброшенный дом, в котором старый опустившийся лорд может насладиться юным девичьим телом?

– Фабиано! Ты говоришь о моей жене!

– Он прав, Майло, – сипло выдавила я. – Так оно и было. Я…

Супруг не дал мне закончить – обнял, прижав щекой к полурасстегнутой рубашке, коснулся губами волос. Упершись ладонями в его грудь, я попыталась отстраниться, но Майло не пустил, лишь объятия стали крепче.