Анастасия Туманова - Невеста Обалуайе

– Сын, я хотел бы… – Ошала не договорил. Стукнув о стену, открылась дверь, ведущая в спальню. На пороге вырос заспанный Шанго. Почесав грудь под растянутой майкой, он недоумённо воззрился на брата, нахмурился, заметив испуганное лицо матери, повернулся к дверям – и увидел отца.

Лишь на одно мгновение Шанго растерялся. А затем по физиономии Повелителя молний медленно расползлась ухмылка.

– Дон Оша-а-ала! Святая дева, какими судьбами?!. В моём доме! Какая честь! Кашасы [37] Кашаса – тростниковая водка, популярный дешёвый алкоголь в Бразилии. ?.. Прошу прощения, моя жена не может подойти под ваше благословение: она только что родила и ещё в постели! Но если вы прикажете, я, конечно, разбужу Ошун!

– Не валяй дурака, – вполголоса бросил ему Огун. Шанго и ухом не повёл.

– Итак – кашасы, дон Ошала? Кофе? Маконьи [38] Маконья (maconha) – марихуана. ? Я весь к вашим услугам!

– Не говори так со мною, сын, – не повышая голоса, сказал Ошала.

Улыбка пропала с лица Шанго. Он сделал шаг вперёд – чёрная гора мускулов, дышащая яростью.

– Шанго с каждым говорит так, как тот того заслуживает! Это справедливо, не так ли? Спрашиваю в последний раз, дон Ошала, – что вам нужно здесь, в моём доме?

– Ночью родились мои внуки. Я хотел бы увидеть и благословить их.

Шанго молчал. В кухне отчётливо слышалось его хриплое дыхание. Жанаина повернулась к нему с полными слёз глазами.

– Малыш, я прошу тебя…

– Мам, не бойся, ничего не будет, – тяжёлым от бешенства голосом пообещал Шанго. – Но этот сеньор не подойдёт к моим детям, пока я жив!

– Шанго, ты не можешь… – начал было дон Ошала. Но конец его фразы утонул в угрожающем рычании:

– Не вам решать, что я могу, а чего нет, сеньор! Убирайтесь вон! Только из уважения к матери… Огун, заткнись!.. Только из-за мамы я вообще разговариваю сейчас с вами! Прочь отсюда, дон Ошала! Мои дети не нуждаются… сядь, брат!.. В благословении человека, который вытер ноги о свою семью!

Горестный всхлип Жанаины заставил Шанго умолкнуть. Ошала молча смотрел на сына. Его карие большие глаза были печальны.

– Я могу хотя бы поздравить Ошун?

– Не стоит. Не беспокойте мою семью, дон Ошала. – Шанго презрительно улыбнулся. – Возвращайтесь домой. По моему Бротасу опасно ездить на таких машинах как ваша: всё, знаете ли, может случиться. Был рад повидаться, сеньор. Встретимся лет через тридцать, как обычно!

Дон Ошала молча повернулся и вышел за дверь. В кухне повисла тишина, которую нарушало только прерывистое дыхание Шанго. А затем Жанаина, разрыдавшись, неловко осела на стул.

– Боже… Боже… Зачем?.. Святая дева, Шанго, зачем?! Отец – он всегда отец…

Шанго сел рядом. Взяв руку матери в свои огромные ладони, поцеловал её трясущиеся пальцы. Медленно выговорил:

– Мам, ты всё забыла. У меня нет никакого отца.

– Шанго… Шанго!

Слабый голос Ошун послышался из спальни. Шанго вздрогнул, поднял голову. Неуверенно взглянул на мать.

– Иди к ней, сынок, – вздохнув, велела она. – Ступай, твоя женщина зовёт тебя. Ты сейчас ей нужен как никто, иди.

Шанго поднялся, пошёл к двери. Остановившись возле Огуна, вполголоса буркнул:

– И только попробуй мне что-нибудь сказать!..

– Я скажу «круто», брат, – ровным голосом отозвался Огун. Шанго недоверчиво вытаращился на него. Затем криво усмехнулся, мотнул головой – и вышел.

…– Да, круто, мой мальчик, – медленно сказала Нана Буруку, выключая компьютер в своём роскошном офисе на улице Чили. – Шанго, ты даже не представляешь, какую услугу мне оказал! Твои дети остались без благословения Ошала! Теперь же всё окажется совсем просто! Через неделю Бротас будет мой! Я уничтожу деревья Ироко, и никто не сможет мне помешать!

Смуглые пальцы Нана с лиловым маникюром забегали по клавиатуре. На мониторе замелькали фотографии Бротаса: переулочки фавел, обшарпанные стены домов, мотки проволоки на столбах, полуголые чумазые дети на разбитых каменных ступеньках, чёрные и коричневые улыбающиеся лица, ящики с фруктами, парни с автоматами, растрёпанные женщины в цветных платьях… Нана так увлеклась просмотром снимков, что не услышала, как скрипнула дверь у неё за спиной.

– Любовь моя, ты занята?

– Это ты, Ошала? – не оборачиваясь, спросила она. – У меня прекрасная новость. Я только что получила ответ из мэрии насчёт Бротаса. Мы выиграли этот тендер! Район наш, и вся застройка – дело «Луар»! Мы боролись за это больше двух лет, и вот, наконец…

– Я не сомневался, Нана, что ты победишь. – Голос Ошала был глухим, усталым. – Поздравляю тебя. Ты этого хотела – и ты справилась. Но что ты намерена делать с населением Бротаса? Там живут тысячи людей…

– …и живут, как ты помнишь, незаконно! Вся застройка холма – это фавелы! Всё возведено без разрешения властей! Эти муравейники легко можно снести и уже к следующему году начать…

– Снести? – Ошала, подойдя, озабоченно уставился на монитор. – Ты же знаешь, что такое люди из фавел! Они не уйдут просто так! Там любой пузатый негритёнок бегает с пистолетом! Будет война! Будет много крови! Даже если вмешаются правительственные силы…

– Они не вмешаются, – ответила Нана, оборачиваясь к мужу с улыбкой, от которой у того пробежал холод по спине. – Они не вмешаются, Ошала. Я ведь не зря два года обдумывала этот проект! Я всё сделаю для того, чтобы очистить Бротас от этой гнили. Это замечательный район, рядом с историческим центром, и там должны стоять прекрасные дома, которые украсят город. А не эта чумная язва с уличными бандами, наркотиками и публичными домами. Ты не согласен со мной?

– Но куда денутся жители Бротаса?

– Они уйдут, – с усмешкой пообещала Нана Буруку. – Поверь мне, они уйдут. Уйдут сами и без единого выстрела. Не пройдёт и трёх месяцев, как Бротас будет совершенно пуст. Кстати, как там моя сестра и её внуки? Ты сделал то, что хотел?

Ошала взглянул на жену. Та ответила ему прямым, спокойным взглядом, в котором светилось торжество. Губы Ошала дрогнули, словно он собирался что-то ответить. Но, так ничего и не сказав, он повернулся и, прихрамывая, вышел из кабинета. Нана так же молча развернулась к своему компьютеру. На губах её играла улыбка. В глазах билась холодная, жестокая искра.

– Шанго, они оба так похожи на тебя…

– Дай-ка взглянуть, детка… Да ну! Они вообще на людей не похожи!

– Ну что ты говоришь, дурак! Они же очень красивые!

– Где?!.

– Да гляди же, бандит! Видишь эти носы? Лбы? Челюсть утюгом, будь она проклята?! Слава богу, что это не девочки! Бо-оже мой, какой кошмар… и хоть бы что-нибудь от меня! Это же я мучилась, таскала девять месяцев такую тяжесть, вся опухла! Упустила четыре контракта! В «Пляже надежды» вместо меня теперь снимается эта шлюха Мариалва! А двенадцать кило лишнего веса? А растяжки?! Да ещё чуть не умерла, пока рожала, а оба сына – на одно лицо с папашей! Где справедливость?