Анна Дашевская - Приключения архивариуса

– Почему? – она внезапно остановилась, так резко, что я чуть не влетел начальнице в спину. – Жак, чем Венеция отличается от всех других городов?

– Стоит на воде? – предположил я.

– Да, это одно из самых важных отличий. А как воздействует на магию текучая вода?

– Э-э-э… – замялся я.

– Правильно, вода её, можно сказать, размывает. Каналы Серениссимы – это одновременно и текучая вода, и стоячая. Поэтому на пространственную магию она воздействует самым непредсказуемым образом.

– Ага… – рука моя сама потянулась почесать в затылке. – То есть, тот, кто откроет портал оттуда – маг-водник, и его пути сродни этим самым каналам?

– Именно так, Дюпон! Я уже говорила, что в вас иной раз просыпается поэтический дар? Так вот, порой он сочетается с отличной смекалкой. И даже, может быть, умом.

С этими словами госпожа Редфилд распахнула дверь библиотеки и прошла к столу, оставив меня соображать, похвалили меня сейчас или отругали. Решив считать, что это была похвала, я тоже подошёл, окинул взглядом разложенные по датам тетради и спросил:

– Что мы берём с собой, кроме дневника за тридцать третий год?

Ровно в десять мы стояли во дворе замка. Пьер уже ушёл, я запер за ним ворота на солидный навесной замок и наложил поверх замка и петель заклинания. Моя начальница похмыкала и добавила ещё и свои, коротко сказал мне – Это орочьи практики, потом напомните – научу.

Напомню, конечно. Я уже убедился, что никакая наука в этой жизни не может быть лишней.

Просигналил коммуникатор госпожи Редфилд, она ответила и назвала координаты. Прямо перед ней засветилось небольшое окошко портала, уже знакомо расширившееся в овал. Меня подтолкнули к проходу, я шагнул в него и сразу в сторону.

– Спасибо, Джан-Марко, – госпожа коммандер пожала руку высокому молодому мужчине. – Разреши представить тебе моего помощника: Жак Дюпон, архивариус. Дюпон, это Джан-Марко Торнабуони, глава местной магбезопасности и мой давний друг.

Мы раскланялись. Я во все глаза смотрел на представленного мне синьора. Вернее, не на него, а на его костюм.

Нет, конечно, я такие видел, и сколько раз – на картинах в музее. Двухцветные обтягивающие штаны, белая рубашка с пышными рукавами, вышитый золотом камзол, бархатный плащ, отделанный мехом…

Тьма его побери, да у него в руке маска!

Госпожа Редфилд рассмеялась:

– Не пугайтесь, Дюпон, это Венеция. Здесь нормально всё, даже самое странное.

– Понятно, – пробормотал я.

С другой стороны, чего мне бояться? Никто не заставит меня обряжаться в попугайские шелка для работы в архиве, а больше я ни для чего не гожусь.

Приободрившись, я догнал этих двоих, уже выходивших из портального зала, и пошёл за ними.

Впрочем, следующее испытание ждало уже за дверью: ступени спускались прямо в серо-зелёную воду, пахнущую водорослями, рыбой и солью. Привязанная канатом к полосатому бело-синему столбу, на воде покачивалась узкая и длинная лодка, выкрашенная чёрным лаком, а её высоко задранный нос украшал нестерпимо сияющий на солнце латунный гребень.

– Прошу! – господин Торнабуони жестом пригласил нас занять места на обитой винно-красным бархатом скамье.

Поскольку госпожа коммандер без тени сомнения шагнула в лодку, я последовал за ней. В конце концов, катался я и по Сене, и давно, в детстве – по озёрам. И вообще, пожалуй, с госпожой Редфилд я бы и через мост над кипящей лавой пошёл…

Тем временем мужчина в соломенном канотье, стоявший на корме за нашими спинами, сделал движение длинным веслом, и без единого всплеска гондола двинулась вперёд.

– Каков план, Джан-Марко? – спросила моя начальница через пару минут.

– Костюмы в ателье Флавиа, и оттуда пешком до Ка’Торнабуони, – ответил тот. – На улицах сейчас толпа, быстро не дойдёшь. Да и господину Дюпону любопытно будет поглазеть на праздничное убранство города.

– Простите, – озадаченный, я позволил себе вмешаться в разговор. – А как же архив? И переодеваться в это… нет, я бы не хотел!

– Дюпон, – сурово произнесла госпожа Редфилд.

– Слушаю.

– Если я скажу вам прыгнуть за борт, что вы сделаете?

– Прыгну. Какой вы выбираете, левый или правый?

– Ну, так если я говорю – костюм, прогулка и кресло на балконе, значит, что вы должны делать?

– Переодеваться, госпожа коммандер, – ответил я со вздохом.

– Вот именно.

Над Серениссимой висела золотистая лёгкая дымка, сквозь которую солнечные лучи не жалили смертельно, а лишь гладили. Фасады дворцов и casa, расположенных вдоль Гранд Канала, сияли, с балконов свешивались красные с золотом полотнища, наряды публики, на этих балконах рассевшейся, окраской были подобны стайке тропических птиц.

– Для Венеции эта регата такой большой праздник? – спросила Лавиния, усаживаясь в кресло. – Я и не знала, всегда считала самым главным торжеством карнавал.

– Карнавал для туристов, – пожал плечами Джан-Марко. – Перелом года – для семьи, а регата – это для местных, для венецианцев.

– И как всё проходит?

– Начинается от площади Санта Лючия. По Гранд Каналу процессия доходит до Дворца дожей, там Serenissimo Principe бросит в воды лагуны зачарованный перстень и по водному мосту перейдёт во дворец.

– Serenissimo Principe? – переспросил Дюпон.

– Можно перевести как «светлейший князь», это титул дожа, – пояснил Торнабуони.

– А на что зачарован перстень?

Тут Джан-Марко хмыкнул:

– Вообще-то считается, что это символическое обручение дожа с морем должно принести городу мир и спокойствие, избавить от наводнений и болезней, купцам и торговым домам дать прибыль, ну, и так далее. На самом деле, сами понимаете, сейчас с наводнениями справляются водные маги, с миром разбираются дипломаты, и так далее. А заклинания на кольце только для того, чтобы оно вернулось к носителю. Всем это известно, но традиция, сами понимаете…

В этот момент его рассказ перебил тягучий, низкий удар колокола.

– О! Полдень. Это первый удар на часах гигантов, – пояснил любезный хозяин. – Отсюда их не видно, но потом я покажу вам эти часы, господин Дюпон.

Жак только кивнул, сказать что-либо он не мог, только считал про себя: «Два. Три. Четыре…». Звук плыл над водой, отражаясь от стен дворцов, дробясь и рассыпаясь, и казалось, что всё пространство вокруг заполнен только этим звоном. Наконец затих двенадцатый удар, и разноцветные фигурки на балконах отмерли, загомонили, засмеялись…

– Расскажи, как проходит регата? – попросила Лавиния, жмурясь на солнце.

– Традиционно, конечно, – усмехнулся Джан-Марко. – Первыми идут двенадцать гондол, везущие девушек. Каждый из шести районов города выбирает для этого двух красавиц. Потом три галеры, везущие проведиторов. Следом пурпурный Бучинторо, большая галера дожа, где с ним вместе находятся члены Совета десяти и главы шести районов города, систере. Наконец, за Бучинторо следует ещё одна барка, такая же большая, но выкрашенная чёрным. Она кажется пустой, поскольку там нет никого, кроме управляющего ею мага…