Валерия Чернованова - Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2

— И ты тоже с ревнивыми бабами? Тогда почему не в платье?

Ханар криво ухмыляется, а спустя мгновение я получаю удар под ребра и тяжело падаю на сиденье. Больно!

Перед глазами стремительно темнеет.

— Не шипи, Дерзкая. Так ведь он тебя называет? Тебе идет, Кара.

Значит, все-таки он исполнитель. Логично ведь, что убивает мужчина. Ну сколько там сил в этих сушеных спицах? Не будь на мне влияния Виктора и наркотика от синта, я бы с легкостью свернула шею каждой. Никакой тьмы для этого не надо.

Но теперь здесь Ханар, и это все усложняет. Еще и синт, как назло, появляется. Подходит к матери высшего и, кланяясь, словно какой-то дворецкий, протягивает ей обтянутый синим бархатом футляр. И как по команде дамы в масках начинают улыбаться.

Дряни!

Я очень люблю ужастики, но сейчас не тот случай. Вот серьезно!

Может, меня спасет кто-нибудь? Есть желающие? Кто-нибудь, кроме Виктора. Его я даже при сложившихся обстоятельствах не желаю видеть.

И, кажется, сейчас как никогда следует тянуть время. Потому что из футляра сонора психопатка достает кинжал с широким ребристым лезвием, сверкающим и переливающимся в свете софитов.

Уверена, именно им рвали феям крылья.

— Давно прошел посвящение? Или ты все это и затеял?

Ханар отходит на пол метра и, спрятав руки в карманах брюк, отвечает:

— Скажем так, о тайном увлечении матери я узнал недавно. Не поощряю, но и не обвиняю. У каждого свои капризы и маленькие слабости. Я люблю трахать фей. Она — убивать. В этот раз мы решили совместить приятное с приятным.

То есть… это… Во мне кончаются слова.

Не сразу удается выдавить из себя еле слышное:

— За что вы нас так ненавидите?

Резкая дробь каблуков. Это жена дипломата, отделившись от йоргового круга ненормальных, приближается ко мне.

— Разве Рита тебе не объяснила? Вы отнимаете у нас наших мужчин. За это вас и наказывают. — Она склоняется ко мне и цедит, отравляя все вокруг своим ядом: — Вы — шлюхи, разрушающие чужое счастье и чужие семьи. Вам мало быть любовницами, теперь метите в жены? — Низшая обнажает зубы в хищной улыбке: — Эления Лэй подала плохой пример. Других таких мы не допустим.

Боги, как все запущенно.

— По-моему, у тебя проблемы не с феями, а с мужем. Если он трахает все, что движется и имеет крылья, это значит лишь одно: он неверное чмо. С ним разбирайся, а не…

Приходится заткнуться, потому что приставленное к горлу лезвие не дает мне даже вздохнуть, не то что продолжить объяснять очевидное.

В общем, Кара, девочка, тянуть время ты не умеешь. И общаться с ненормальными тоже.

Нельзя мне в психушку. Я же там всех раздраконю.

— Еще одно слово, и я отрежу твой длинный язык, — с ненавистью шипит стерва.

Смотрю в ее глаза, такие же отмороженные, как и у сынка, и понимаю: отрежет. Еще и кайф от этого словит.

Вот Йорги!

Мне нужна моя тьма. Сейчас. Как никогда! Почему я ее не чувствую? Я же суперфея! Виктор восхищался моими способностями, но где они, когда так нужны?!

— Мама, не торопись. Мы договаривались: сначала я. — Ханар кладет руку ей на плечо, заставляя убрать оружие и отстраниться. — У меня к этой дряни свои счеты. Я хочу слышать ее крики и стоны.

Недовольно поморщившись, стерва отходит, и к ней присоединяется Рита. Та уже пришла в себя и теперь что-то обиженно втирает главе культа феененавистниц. Судя по выражению ее лица, пытается выцыганить для себя ножик, ведь это она должна была меня прикончить.

Остальные продолжают стоять безмолвными статуями, только усиливая ощущение нереальности происходящего. Но скоро оно исчезает, и на его место приходит злость и паника, когда Ханар, сбросив пиджак, хватается за пряжку ремня.

Тьма! Йорг побери! Где моя тьма?!

— Ну что ж, приступим, Дерзкая. — Губы темного искажает хищная усмешка.

— Вы же против этого! Вы все! Против отношений Темных и фей! — кричу я, рискуя сорвать голос. — Просто будете стоять и смотреть, как он надо мной издевается?!

— Это тоже своего рода наказание, — с улыбкой отвечает жена дипломата. — Чтобы другим было неповадно.

Избавившись от ремня, Темный легко вздергивает меня над полом, а потом на него же швыряет. В нем слишком много силы, слишком много тьмы, приумноженной похотью и азартом. Сейчас я для него добыча и жертва, и он не отступится. Надругается на глазах у ненормальных.

Если только…

Вместо того чтобы сопротивляться, я расслабляюсь и прикрываю глаза. Чувствую его руки, шарящие по телу, но концентрируюсь не на нем, а на силе. Она где-то там, глубоко во мне. Затаилась и ждет, чтобы я ее отпустила.

— Как насчет немного тьмы, Дерзкая? — сдирая с меня платье, похотливо шипит Морена. — Добавим тебе острых ощущений. Пусть обжигает, пока я буду тебя трахать.

Темные сгустки, отделившись от тела урода, накрывают нас зловонным коконом. Растекаются по сцене, подбираясь к изящным туфелькам этих стервей.

Тьма вонзается мне в плечо, оставляя ожог, но вместо того, чтобы закричать, я облегченно выдыхаю. Ощущение чужой магии заставляет пробудиться мою собственную силу. Родную. Самую любимую!

Хватаюсь за черную нить внутри себя и тяну, с силой, с яростью, представляя, как она жгутом овьется вокруг горла урода, а потом его от меня отбросит.

Именно это и происходит. Ханар, увлекшись моим нижним бельем, пропускает момент, когда тьма начинает его душить.

— Ты… — хрипит он, краснея.

— Хотела сказать: дерзкая? Лучше молчи, пока я тебе глаза не выжгла. Только он имеет право так меня называть!

Подвластная моему приказу, тьма отбрасывает его к ногам матери.

Ксанор

Время на борту самолета я посвящаю тщетным попыткам успокоиться. В то время как Ренард не отлипает от сейфота, все что-то выискивает в сети, с кем-то созванивается, не раз и не два упоминая имена задержанных психопаток, Гаранор успокаивается сильрой. Он не пьянеет — ему можно. К тому же это не его Эления в руках у сумасшедшего урода.

Теперь я понимаю, что он тогда испытывал. Страшно. Мне дико за нее страшно, и я безумно боюсь ее потерять. До холодного липкого пота и дрожи в руках.

А я ведь не привык бояться, и это новое чувство как ножом по оголенным нервам.

Единственное, что немного притупляет страх — это желание уничтожить да Коста. Заставить его заплатить за все то плохое, что он причинил девушке, которую я люблю.

Другого объяснения своим чувствам я не нахожу. Если это не любовь, тогда одержимость. Но, наверное, все вместе. Будь Кара просто мимолетным увлечением, я бы не нашел ее тогда в Акре. В ту ночь я отчетливо ощущал, что ей плохо, что она страдает. Как ищейка шел по ее следу.

Сейчас то же самое. Я знаю, каждым нервом ощущаю, что она в опасности.

Если эта светлая тварь с ней что-нибудь сделала…