К Кроуфорд - Агент тьмы [ЛП]

— Ты умеешь сделать так, чтобы девушка почувствовала себя хорошо.

— Ты приехала сюда на поиски убийцы. Ты его нашла. Теперь пора двигаться дальше. Твоя биологическая мать мертва, и ты ничего не можешь поделать.

В моём горле встал ком.

— У меня не осталось семьи. Люди, которые воспитывали меня, мертвы. Я убила своего биологического отца. Я знаю, я говорила, что родословная не имеет значения… — я сделала глубокий вдох. — Только я уже не уверена, что в это так легко поверить. Только не тогда, когда я чувствую, что питаюсь ужасом других людей. И это ещё не всё. Мне показалось, что Камень… живой или наделён сознанием. Что, если сознание моей матери до сих пор заточено там? — я потёрла свой пульсирующий висок. — Я не знаю. Понятия не имею, как это работает.

— И дай угадаю. Для этого понадобится углубиться в мир фейри, даже если кажется, что это убивает тебя, и честно говоря, это рушит твою жизнь. Как ты можешь с такой уверенностью говорить, что это голос твоей матери? Ты никогда прежде не слышала её голос. Как ты и сказала, у тебя не осталось семьи. И я знаю, это ранит… но не может ли это быть принятием желаемого за действительное? Ты психолог. Как ты бы ты интерпретировала, если бы кто-то сказал тебе, что слышит голос своей матери в камне?

— Ты не понимаешь! — я раздражённо заскрежетала зубами. — Я чувствовала, что мы каким-то образом связаны. Я не могу это объяснить. Я просто это почувствовала.

Как только слова слетели с моих губ, я возненавидела себя за то, что сказала их. Я никогда прежде не полагалась на чуйку. Я всегда всё продумывала, а теперь цеплялась всего лишь за какое-то чувство.

— Позволь мне предложить другое объяснение, самое очевидное — ты не спала несколько дней, ты пьяна и тоскуешь по семье. И я не виню тебя, Кассандра, правда, не виню. Быть потерянным и одиноким — это вовсе не замечательное чувство. И ты боролась с ним уже сколько?

— Мои родители умерли, когда мне было тринадцать. С тех пор я была одна. Но в этот раз всё ощущается… иным, — пустота поедала мою грудь изнутри, и я уставилась в пол. — Я знаю, что почувствовала связь. Я знаю, что это была она.

— Слушай, Кассандра, — он смягчил свой тон. — Ты узнала весьма шокирующие факты о себе и своём происхождении. Может, я не знаю, через что ты сейчас проходишь, но я думаю, что ты отчаянно ищешь какую-нибудь цель, лёгкое средство почувствовать себя лучше. Поэтому ты пошла помогать Роану, верно? Ничто так не помогает избежать своих проблем, как нырнуть с головой в проблемы фейри, верно? Ты буквально пытаешься сбежать в другой мир.

Меня накрыло волной измождения.

— Ладно. Ты уже выразил своё мнение. Оно принято к сведению. Ты хочешь, чтобы я забыла об этом. Я думаю, ты неправ. Мне не нужна твоя помощь, — моя голова пульсировала. — Мне надо выяснить, что случилось с моей мамой. У меня больше никого нет.

— У тебя есть Скарлетт. У тебя есть я. И сейчас ты выглядишь так, будто нуждаешься в моей помощи, — словно подчёркивая свои слова, Габриэль бросил резкий взгляд на бутылку вина, которую я оставила на полу — ту, на этикетке которой моим почерком было написано ШИКАРНОЕ.

— Не надо мне снисходительного отношения, — лёд в моём тоне удивил меня саму. — Если ты не поможешь мне узнать о Камне, то ты только путаешься под ногами. И давай будем честны: ты ничего и не знаешь о фейри.

Габриэль медленно поднялся на ноги.

— Да, ты и сама отлично справляешься, Кассандра.

Я ничего не сказала. Он пересёк комнату и вышел, бесшумно закрыв дверь за собой.

Спустя пять минут я спешила по лестнице вниз за Габриэлем, торопливо натянув джинсы и футболку. Я двигалась так быстро, как только позволяли мои ноющие мышцы. Я распахнула входную дверь хостела, отчаянно просматривая залитые ярким светом узкие улочки в поисках его силуэта. С каких это пор Лондон сделался таким солнечным, чёрт возьми?

Не увидев его нигде, я поспешила по Картер-лейн, предположив, что он направился в сторону собора Святого Павла.

Как только Габриэль ушёл, я сразу же пожалела, что оттолкнула его. Может, Габриэль прав — я не совсем одна. Какая разница, были ли они моими кровными родственниками или нет? Семья — это те люди, которые заботятся о тебе и о которых заботишься ты. Семья — это тот, кто готов прийти в твой дерьмовый хостел и помочь тебе справиться с ужасным похмельем. Кто знает, какой была моя биологическая мама? Но я знала, каков Габриэль. С самой нашей первой встречи он поддерживал меня.

Когда я добралась до собора Святого Павла (кафедрального собора периода Реставрации, который возвышался над своим двором), я осмотрела улицы в поисках Габриэля. Я увидела утомлённую женщину, толкавшую коляску с ребёнком, и двух мужчин, державшихся за руки. Габриэля нет.

Я поспешила к ближайшему офисному зданию, расположенному напротив собора Святого Павла, и посмотрела в окно, нащупывая отражение и ища Габриэля. Стекло замерцало, и там появился Габриэль, крепко стискивающий зубы. Я едва не прыгнула в отражение, но я была слишком слаба и не могла рисковать — вдруг застряну. Вместо этого я присмотрелась к его окружению, чтобы опознать район. Он уже шагал по Чипсайду, направляясь к метро.

Я перешла на бег, хотя каждый шаг отдавался резкой болью в пульсирующем черепе. Заслуженное наказание. Я не замедляла темпа, игнорируя тошноту и головокружение.

Время от времени я останавливалась и смотрела в витрину магазина или боковое зеркало машины, убеждаясь, что по-прежнему могу отследить Габриэля. Город, который ещё несколько недель назад казался таким чужим, теперь ощущался как знакомый друг. Я начинала заучивать его изгибы и повороты.

Заметив Габриэля в окне кофейни, я увидела, что он поворачивает на Олд-Джюри, узкую улочку в центре города. То есть, он шёл не к метро и находился всего в минуте от меня. Я ускорилась, подавляя возражения своего тела. В животе нарастала тошнота, но я повернула в аллею и побежала. Каменные стены как будто смыкались вокруг меня.

Я оживила в памяти прошлую неделю. Как агент, переставший выходить на связь после расследования, наверное, я уже лишилась работы в Бюро. Я разозлила Роана, Габриэля и Скарлетт. Я нарушила обещание, данное Роану, сказала Габриэлю, что он ничего не знает и не нужен мне, и… я точно не помнила, что сказала Скарлетт, но я практически уверена, что это не было чем-то милым. Я оказалась в одиночестве не потому, что моя семья мертва. Это вызвано тем фактом, что я отталкивала всех, прячась в дерьмовой дыре с бутылками виски и грязной одеждой.

Переведя дыхание, я перешла на шаг, затем вовсе остановилась, упёршись ладонями в колени. Моё нутро скручивалось узлами. Не знаю, в похмелье ли дело, но по моей щеке скатилась слеза. Мне надо вернуться в хостел, а потом как-нибудь позвонить Габриэлю попозже. А пока нужно опохмелиться, чтобы пережить этот чёртов день.