Анна Платунова - Один поцелуй до другого мира [litres]

Напряженное лицо Роба разгладилось. Он смотрел на Иву, но так отрешенно и задумчиво, что она догадалась: Роберт видит сейчас не ее, а Алтею. Но вот на лбу между бровей снова пролегла складка, и маленький мальчик, каким Роберт был когда-то, спрятался, уступая место взрослому мужчине.

– Мне нравится думать, что Ксандор где-то там, в далеком и прекрасном мире, вспоминает о нас. И все же если туда попадают только светлые души…

Он потерянно замолчал, а Ива стиснула его ладонь.

– Даже не сомневайся, Роб! Он выдержал все испытания. И это… последнее… – Она закашлялась: во рту горчило от невыплаканных слез. – Это последнее испытание он тоже прошел! Только, знаешь, мне не легче! Совсем не легче! Знать, что он где-то там, пусть даже и думает о нас! А я здесь! И больше никогда-никогда-никогда его не увижу!

Последние слова она выкрикивала и, наверное, продолжила бы повторять их до бесконечности, как уже бывало с ней в эти дни, когда Ива, вдруг очнувшись посреди ночи от тяжелого, душного сна, начинала снова и снова звать Ксандора, а остановиться не могла. Прибегали Ирис, Азалия или Роза, приносили воды, обнимали, гладили по волосам и оставались до утра.

Роб по наитию догадался, что надо делать. Он опустился рядом с Ивой на колени, прижал к себе, положил ее голову к себе на плечо и дождался, пока слезы утихнут.

– Одно я знаю точно: Ксандор не хотел бы, чтобы ты так убивалась по нему!

– Придется ему как-то с этим смириться!

Ива хлюпнула носом и сердито зыркнула вверх, будто Ксандор мог наблюдать за ней.

– Будет знать, как бросать меня здесь одну!

И все же самую маленькую капельку стало легче. Ива выпрямилась и тогда увидела, что в дверном проеме стоит Ирис – видно, прибежала на крик – и встревоженно смотрит на нее.

– Все хорошо, Ирис. Я уже иду в свою комнату.

Роб начал подниматься, собираясь прощаться.

– Спасибо, что разрешили прийти и…

– Роберт! – перебила Ирис. – Прошу, задержись немного. Я бы хотела с тобой поговорить!

Ива слабо удивилась тому, что у сестры какие-то дела с братом Ксандора, но, наверное, ничего важного. Вероятно, она хочет поблагодарить его за то, что он привел помощь и спас город. Да не все ли равно…

Дни тянулись за днями. Печальные, безликие, странные дни. Ива загружала себя работой по дому, и это позволяло ненадолго отвлечься.

Сестры неожиданно увлеклись изучением старинных манускриптов, Роза даже съездила в Эстефис, чтобы в главной библиотеке Алого дома столицы разыскать редкие свитки и книги. Лаванда, которая из столицы уже перебралась к Роберту – полным ходом шла подготовка к свадьбе, – бросила все и приехала помогать Розе.

Ива заметила, что сестры стараются заниматься изысканиями тогда, когда она чем-то занята. Если она входила в гостиную в то время, когда на столе разложены документы, сестры замолкали и безуспешно делали вид, что собрались все вместе по чистой случайности. Ива не обижалась, понимая, что она – жрица без магии – теперь может лишь помешать. Сестры потому и собирались тайком, чтобы лишний раз ее не печалить.

Потом, так же неожиданно, они занялись рукоделием. Ирис усердно вязала на спицах шарф. Ива никогда не замечала за сестрой тяги к рукоделию, и, похоже, та и теперь больше боролась с пряжей и спицами, чем получала удовольствие. Однако каждый вечер Ирис садилась в кресло и начинала новую битву. Мало-помалу шарф удлинялся.

Роза шила рубашку из шелка, тонкая работа спорилась в ее уверенных руках. Ива иногда останавливалась полюбоваться на то, как сестра делает аккуратные ровные стежки. Роза смотрела на результат своих трудов с такой любовью, что Ива не сомневалась: сестра вложила частицу души в эту рубашку. И радовалась за нее – значит, станет носить с удовольствием.

Азалия уже на готовой рубашке вышила тонкие веточки с длинными листочками.

Непонятное увлечение охватило всех сестер. Гортензия накупила бисера и плела браслет, Жасмин делала ожерелье, одну за другой нанизывала бусины на нитки. Кто-то мастерил куколок из обрывков ткани, кто-то свивал поясок из тесьмы. Фиалка, по своему обыкновению высунув от старания кончик языка, рисовала картину. Та получалась яркой, разноцветной, будто на белый лист бумаги брызнула радуга.

Ива с нежностью наблюдала за сестрами и радовалась тому, что им удалось отвлечься от страшных воспоминаний. О себе она знала, что мир уже никогда не станет прежним. Но это ничего, ничего…

На столике в гостиной накапливались предметы – рубашка, поясок, повязка на голову, браслет и ожерелье, яркий, сочащийся светом рисунок… В один из вечеров Ирис одолела шарф и перекусила нить с таким видом, словно перерезала пуповину младенцу.

– Уф, я сделала это! – выдохнула она.

– А письмо отправила? – встрепенулась Роза. – Когда ждать?

– Письмо отправила уже несколько дней назад. Уверена, он выедет сразу, как получит.

Тут они заметили Иву, которая притаилась в полутемном углу гостиной с книгой в руках, и сконфуженно замолчали. Ива хотела спросить, но заставила себя прикусить язык – сестры не хотели, чтобы она знала, значит, это ее не касается. На минуту вдруг сделалось пусто и одиноко, но ведь они не виноваты, что Ива лишилась магии. Они потому и не говорят при ней – оберегают от лишних разочарований. И все же, зачем им Роберт? Им нужна сила феникса?

«Ива, не суй нос не в свое дело!» – одернула она себя.

Роберт приехал ночью, да не один, а с Лавандой. Ива слышала внизу их возбужденные голоса и голоса старших сестер. Громкие восклицания затихли, сменившись перешептываниями. Лаванда тоже потеряла магию, однако она в курсе происходящего. Немного обидно!

– Но где же Ивушка? – раздался громогласный голос Роберта.

– Тихо, Роб! – шикнула на него Роза. – Пусть отдыхает! Не нужно ей волноваться раньше времени. Вдруг не получится…

Ива села в постели.

«Что не получится? Что здесь происходит?»

Она собралась было пойти и прямо спросить обо всем, но решила, что разговор может подождать до утра. Зачем эти тайны? Ива чувствовала досаду и грусть. Ладно, магии у нее больше нет, однако ведь она не поглупела от этого? Что бы сестры и Роберт ни задумали, она способна понять и принять.

Переволновалась, потому и проспала дольше обычного. Неумытая, лохматая выползла в гостиную и вздрогнула, увидев, что все в сборе.

На подлокотнике кресла, в котором расположился Роберт, сидела незнакомая светловолосая девушка. Но едва незнакомка улыбнулась, увидев Иву, как все встало на свои места – в улыбке, в выражении глаз сразу угадывалась Лаванда.

Столик с рукоделием выдвинули в центр комнаты.

– О, это подарки на свадьбу? – догадалась Ива и понурилась. – А я ничего не приготовила…