Дина Сдобберг - Факультет Переполох

— Смотри, кто же тебе мешает. — С горькой ухмылкой сказала Ири и протянула брату, снятый с шеи брелок на цепочке, ключ доступа к именному счёту.

— Ты думаешь это игры? Когда я и половина стражи бегают, разыскивая тебя по городу? — начал парень в форме.

— Я думал ты серьёзнее Ири, — выдал тот самый, автор "глупенькой", — ты уже взрослая девочка. А тут… Пытаясь выставить дураками нас, показала дурой себя!

После этого развернулись и, не оглядываясь больше на Ири, ушли. А блондинка совсем поникла. По щекам побежали слёзы обиды и разочарования.

— Послушай, Ири! — обнял плачущую девушку Олдер, подставляя для слёз свое плечо. — Ты совершенно не похожа на дуру. Умненькая, любознательная и талантливая лисичка! Деньги не проблема, я предоставлю тебе доступ ко второму своему счёту, но отказываться от своего призвания нельзя! Это просто преступление против самого себя! Все равно, что двуликому перестать оборачиваться! Я верю, что однажды и твои братья, и Сарг Спенсер заберут свои слова обратно!

— Спасибо, Олдер! Правда, спасибо. — Ири старалась улыбнуться сквозь слёзы. — И за желание помочь, и за поддержку! А деньги… Деньги действительно не нужны. Я подрабатывала в мастерской и уже полтора года не брала денег с семейного счёта.

По дороге к дому миссис Пинг молодые люди зашли в кондитерскую и вечером устроили чаепитие с огромным тортом и вкуснющими пирогами миссис Пинг.

Утром, орава радостно — возбужденных студентов толпилась у крыльца Академии с чемоданами, баулами и свёртками. Назначенный временный куратор курса повел их на заселение, попутно рассказывая, где и что. На лекции им предстояло ходить в основной корпус, практикумы будут проводиться в мастерских, по соседству с мертвецкой для следователей, а жить им предстояло в тринадцатом корпусе.

— Корпус давно не использовался, так что придется прибраться, — неуверенно рассказывал куратор. — Но зато расселитесь и распределите комнаты, как посчитаете нужным.

Сабрина неуверенно переглянулись с девочками, когда куратор свернул от хозяйственного корпуса, где им надо было получить форму и постельное бельё на полузаросшую тропинку. Беспокойство усилилось, когда они прошли мимо полигонов и оказались практически на краю леса.

— Нууу, вот тут вы и будете жить… Наверное. — Совсем неуверенно произнес куратор.

Студенты полностью разделяли его неуверенность, судя по воцарившейся тишине, нарушаемой только падающими чемоданами и свёртками.

— А мы… Мы точно туда, куда надо пришли? — раздалось из толпы.

Когда-то давно, очень-очень много лет назад, эти развалины вполне могли быть одним из жилых корпусов академии. Наверное. Сейчас же, лес обступил это здание со всех сторон, даже на козырьке над входом, росли несколько молодых деревцев. Окна были частично заколочены, частично зияли дырами в рамах. Когда- то оштукатуренное, и даже покрашенное, сейчас здание пугало выглядывающей кладкой, а дожди за столько времени смыли все воспоминания о первоначальном цвете стен.

Куратор смешно протягивал руку с ключами, в которых не было нужды. Двустворчатые двери, когда-то служившие надёжным заслоном, сейчас не были преградой даже для ветра. Одна створка ещё героически цеплялась за косяк двумя петлями из четырёх, а вторая уже сдала позиции и валялась на крыльце. В ярких летних лучах солнца тринадцатый корпус академии смотрелся ещё более удручающим и жалким.

— Формирование… Эмм… вашего факультета вышло несколько неожиданным… Возможно, не успели подготовиться… Я… Я пожалуй, уточню, может всё-таки ошибка — куратор чувствовал себя явно не ловко. И потому, при первой возможности, просто сбежал, всучив ненужные ключи ближе всех стоявшему крепкому парню.

— Может действительно ошиблись и не туда привели? — раздался голос из толпы.

— К сожалению, думаю, нет. — Вдруг высказался парень в очках с несколькими линзами. — Корпус то числится, как законсервированный, и за академией значится.

— Это ты откуда знаешь? — спросил парень, которому вручили ключи. — И какая же это консервация? Думаю, ректора за такое бы по головке не погладили.

— Бабушка в секретариате в ратуше работает. — Смущаясь, ответил парень в очках. — Так что бабушка знает всё. А если не знает сама, то знает, у кого спросить. А должность ректора у Коганов уже считайте наследственная. Сейчас-то уже третий подряд в этом кресле сидит. И заметьте, уступать местечко не собирается, что характерно. Так что все считают, что жильё нам академия предоставила, все отлично. Только грязь отмыть.

— А если оно только за счёт той грязи ещё и держится? — усомнилась в затее Сабрина.

— Есть ещё правда надежда, что раз помимо магистрата, создание этого факультета финансирует Дорс, то он же и проверит, на что его деньги потрачены. — Продолжал бабушкин внук, — но до этого времени нам надо как-то продержаться.

— Может, тогда пойдем, осмотрим, что это за развалины? Добровольцы есть? — взял на себя инициативу здоровяк с ключами. — Посмотрим, может там хоть пару комнат можно в порядок привести.

— Ну и загнали вас! Еле нашли… — на полуслове прервался Оливер Ридл, вылезший из зарослей чуть впереди братьев. — Это что?

— Наш корпус, — развела руками Алия. — Здесь мы должны жить всё время обучения.

— Дааа? Очень интересно! — Торин осматривал развалины с нескрываемым любопытством. — И как же сие, будем говорить здание…

— Я бы скорее согласился называть это "трупом здания". Причем давнишним. — Серьёзный и злой голос Олдера Ридла прервал брата.

— Интересно, а где б мы могли ознакомиться с договором обучения? — спросил Торин. — Мое любопытство очень уж тянет меня заглянуть в часть обязательств Академии.

— Точно! — хлопнула себя по лбу Сабрина. — Договор!

— А что такое? — тут же заинтересовался Торин, наблюдая за рванувшей к своему чемодану девушкой.

— Моя мама… — пыхтела, копаясь где-то внутри баула, девушка. — Короче, достала этот договор. А у меня мама, знаете какая? Ух! Она его до последней запятой прошерстила и вдоль, и поперёк, и с боку через левое колено.

— А можно мне полюбопытствовать, — Торин протянул руку к кипе бумаг, которые вытащила девушка. — Я сегодня удивительно любопытный!

Особо не заморачиваясь, благо царящее вокруг лето позволяло, он уселся прямо на траву, перестав существовать для всего мира. Только иногда восхищённо восклицал "потрясающе" и "какая гениальная простота".

Забыв, о потерявшемся в строчках договора и замечаниях Эллины Лиркас, мужчине, студенты возбуждённо перешептывались. Ещё пару часов назад чужие друг другу люди, у которых из общего был только талант и приказ о зачислении, сейчас превращались в одну большую команду.