Наталья Бульба - Целительница

Когда познакомились, ей было восемнадцать. Он на два года старше. Через месяц они были помолвлены. Через три — сочетались браком. Несмотря на поддержку родных, первое время оказалось сложным. Оба учились, потом появился первенец. Затем война.

Он невольно вздохнул, вспоминая. Целителей не хватало, призывали даже женщин.

Как же он за нее беспокоился! До сих пор вздрагивал, только допуская мысль, что могла погибнуть.

А то, что он сам… Он — мужчина. Защищать Родину — его долг.

— И что будем делать? — улыбнулся он с интересом наблюдавшей за ним супруге.

Почти тридцать лет вместе, но свою Люсеньку Данила Евгеньевич любил, как и тогда, молодым. Любил и уважал, признавая, что тем, кем был теперь, без ее поддержки не стал бы.

— Ты ведь все уже решил, — с ухмылкой поддела его Людмила Викторовна.

— Но ведь должен я услышать твое мнение, — легко парировал Данила Евгеньевич.

— Мое мнение, — тут же стала серьезной Людмила Викторовна. Привычным движением подвесила в кабинете защитное плетение, не допускавшее подслушивание.

И ведь целитель… Целителям тоже приходилось идти на ухищрения, чтобы тайна пациента так и осталась тайной.

— Давай начнем с того, что девочка она хорошая. И в ее таланте сомнений нет.

— Согласен. Будь в Саше грязь, Юля вряд ли ощутила бы родственную душу. Уж у нее на таких людей чутье, — не стал спорить Данила Евгеньевич. Откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди.

Когда Людмила Викторовна слегка приподняла бровь, намекая, что его поза при этом разговоре ей совсем не нравится, опустил руки, положив их на подлокотники.

— Второй момент, который для нас важен. Ваша встреча в поезде…

— …была чистой случайностью, — закончил он. — В этом сомнений нет.

— И, значит, решение поселить ее в доме было твоим и только твоим решением.

— Нашим, — с легкой улыбкой поправил он.

— Нашим, — тоже улыбнулась ему Людмила Викторовна. — А дальше мы ступаем на зыбкую почву предположений.

— То, что она не Салтыкова, мы можем говорить уверенно, — указал он на экран планшета. — Ирина Константиновна…

Писать Ирине Салтыковой, троюродной тетке Александры, заведовавшей лекарским домом в Самаре и преподававшей там же в академии, Данила Евгеньевич не собирался. Но тут как под руку толкнуло.

И вот результат. Александра Салтыкова в роду действительно была. И действительно, Ирина Константиновна приходилась ей троюродной теткой. Но! Настоящей Александре было не семнадцать, а двадцать. Да и находилась она в данный момент вместе с мужем на Дальнем Востоке.

— Не можем, — заставив его удивиться, возразила Людмила Викторовна. — Салтыковой-младшей — нет, а если Салтыковой-старшей…

Данила Евгеньевич даже подался вперед от неординарности сделанного предположения.

— Ты хочешь сказать…

— Бастард. И игры с фамилией в данном случае — неплохой вариант. Та, да не та, — с намеком улыбнулась Людмила Викторовна. — А зная отношение главы рода к «лишним» детям, едва ли не идеальный. Целительницу, да такого уровня, он и не захочет, а рано или поздно признает.

Данила Евгеньевич согласился не сразу. Сначала вновь откинулся на спинку кресла, потом, словно спохватившись, что расслабляться рано, выпрямился. Сдвинул планшет…

— Ей может грозить опасность. Если мы…

— Да, может, но не от твоего к ней внимания, — поправила Людмила Викторовна супруга. — Единственное, что меня беспокоит, — твое письмо Ирине Константиновне, но я попробую избавить ее от подозрений.

— Выставишь меня старым маразматиком? — рассмеялся Данила Евгеньевич. — Мол, совсем выжил из ума, раз девиц начал путать.

— Главное, чтобы ты внутрях ничего не перепутал, — поддержала его смехом Людмила Викторовна. Потом задумчиво произнесла: — И все-таки интересно: чья же она дочь?

Данила Евгеньевич кивнул — ему тоже было интересно, потом хмыкнул:

— А ты заметила, как она разворачивает диагностическое плетение?

Перед глазами тут же возник образ девушки, о которой они говорили. Сосредоточенное лицо, чуть наморщенный лоб. Прищуренный взгляд… А потом пальцы начинали двигаться, создавая сложный узор, от правильности которого зависела порой жизнь человека.

— Она не сбрасывает его полностью, а словно делит на блоки…

— Как делают полевые лекари! — вскочила с дивана Людмила Викторовна. Стремительно подошла к столу. — Тогда я знаю, чья она дочь!

— И чья?! — поторопил супругу Данила Евгеньевич.

От нетерпения аж сердце зашлось, застучало где-то в горле, даря ни с чем не сравнимое ощущение прикосновения к тайне.

— Василия Салтыкова, третьего из сыновей главы. Если ты помнишь…

Да, Данила Евгеньевич помнил. Спокойный, уравновешенный, может быть, даже слегка робкий Василий, бывший его студентом, преображался, когда речь заходила о целительстве.

Быстрый ум, четкие, выверенные движения. И способность брать ответственность.

Он не жил в его флигеле, но лишь потому, что не нуждался в приюте.

— Полковой лекарь гвардейского Измайловского полка. Участвовал в Персидском конфликте… — продолжая обдумывать высказанное Людмилой Викторовной предположение, протянул он. — И как раз около восемнадцати лет назад, чтобы служба безопасности рода не раскопала интрижку. А отчество? — вскинулся он, мысленно наткнувшись на несоответствие.

— Да кто его знает, — равнодушно пожала плечами Людмила Викторовна. — Может, мать в честь своего отца дала, раз уж без мужа. А может, документы такие выправили. Разве это имеет значение?

— Ну, раз не имеет… — поднялся и профессор. Обойдя стол, притянул Людмилу Викторовну к себе. — Значит, девочка остается у нас. Более того…

Людмила Викторовна взглядом дала понять, что согласна с ним.

Говорить о том, что оба будут не только покровительствовать талантливой студентке, но и оберегать ее от возможных проблем, уже не стоило.

— Ты на него не сердись. — Юля переложила на тарелку очередной фаршированный блинчик. Взялась за приборы. — Год назад была у него нехорошая история с целительницей из вашей академии.

Поговорить вчера вечером нам с Юлей не удалось. Во-первых, присутствие Сергея лишало разговор нужной откровенности. Во-вторых, эмоции были слишком яркими, чтобы делать правильные выводы.

Когда вернулись домой, Юля попыталась вызвать меня на откровенность, но я сослалась на усталость и пообещала, что расскажу все утром. Отвертеться от общения не рассчитывала — уже успела узнать Юлю поближе, но хотя бы собрать мысли в кучу…

Утром мне «повезло». Чета Соколовых покинула дом раньше обычного, Янка с братом, помня про каникулы, вставали только к обеду, так что за столом мы с Юлей были вдвоем.