Делия Росси - Чужая роза [litres]

Алессандро попытался просчитать, кому могут поручить процедуру. Не сказать, чтобы у него было так уж много доброжелателей среди церковников, но на того же кардинала Перрини он мог рассчитывать. Или на Мазерони. Хороший человек. Истово верующий, но при этом чуждый узколобого фанатизма. Возможно, они смогли бы доказать, что его тьма не опасна. Нужно поручить Марко переговорить с кардиналами. Время еще есть. Обвинения, затрагивающие вопросы веры, обычно рассматриваются несколько дней, так что они успеют подготовиться.

Алессандро бросил взгляд на Монтено. Тот уже успел изложить суду все доказательства, и Гордени приступил к опросу свидетелей.

– Ньор Ротт, вы были первым, кто прибыл на место преступления. Поведайте суду, что вы увидели?

Энрико Ротт вышел вперед, бросил взгляд на Абьери, словно извиняясь за то, что участвует в лживом фарсе, и принялся рассказывать своим глуховатым, бесстрастным голосом:

– Комната, в которой убили слугу, была залита кровью. Сам убиенный лежал на спине, с располосованным животом и вывалившимися кишками. На лице слуги застыл ужас, как будто перед смертью он увидел самого дьявола.

По залу прошел испуганный вздох. Где-то громко всхлипнула ньора, а следом раздался громкий крик:

– Сыночка моего убили! Кровиночку ненаглядную! Все он, изверг проклятущий! Он виноват! Он и Марио убил, тот до моего Джунито ему прислуживал, умертвил в злобе своей дьявольской!

Абьери узнал голос Бьянки и поморщился. Жалко ее, сама не понимает, что творит. Обезумела от горя и готова утопить в нем всех, кто окажется рядом.

Зал загудел, отовсюду послышались гневные выкрики, обстановка накалилась, и Алессандро кожей ощутил сгустившееся напряжение.

– Тишина! – призвал всех к порядку один из судей.

Выкрики затихли, но кое-где все еще раздавались вздохи и шепотки.

– Это можно назвать ритуальным убийством? – продолжил опрос свидетеля Гордени.

– Трудно сказать. Мы не смогли определить оружие, которым была нанесена рана, – ответил Ротт.

– Когда вы прибыли на место убийства, ньор Абьери находился в комнате? – Гордени впился в Ротта въедливым взглядом.

– Да, ньор судья, – ответил дознаватель.

– Главный судья, – недовольно поправил его Гордени.

– Да, ньор главный судья, – поспешно исправился Ротт.

– И что он делал?

– Осматривал раны убитого.

– С какой целью?

– Думаю, ньор Абьери хотел выяснить, что произошло.

Монтено выразительно посмотрел на подчиненного, но Ротт нахмурился, делая вид, что не замечает пристального взгляда начальника.

– И вы уверены, что никаких других намерений у герцога не было?

Гордени снова приложился к кубку и со стуком поставил его на стол. Зал напряженно внимал каждому слову свидетеля.

– Я не могу с уверенностью говорить о чьих-то намерениях, – неохотно ответил Ротт и снова посмотрел на Абьери.

В темных глазах дознавателя мелькнуло сочувствие.

– Уверен, ньор Абьери пытался замести следы преступления, – громко сказал Монтено, и Гордени поморщился, открыл рот, собираясь что-то сказать, но подумал пару секунд и промолчал.

– Суд вызывает следующего свидетеля, – раздраженным жестом отпустив Ротта, объявил судья. – Ньор Виллани.

Алессандро с удивлением посмотрел на протискивающегося к столу судьи толстяка. Франческо? А этот-то как сюда попал? Хотя, если судить по взглядам, которыми обменялся с его стражником Монтено, похоже, их всех ждет сюрприз. Он покосился на Форнезе. Лицо друга казалось холодным, как мрамор статуи, и только светлые глаза полыхали живым, гневным огнем.

– Расскажите все, что знаете, ньор Виллани, – обратился тем временем Гордени к толстяку Франческо, и Абьери вернулся к наблюдению за стражником.

– Значит, служу я у ньора герцога вот уже почитай десять лет, – начал Виллани. – Хозяин он щедрый, ничего не скажу, и жалованье никогда не задерживает. Еще и к праздникам деньжат подкидывает, что при нынешней жизни лишним не бывает.

В зале послышался одобрительный гул.

– Ближе к делу, ньор Виллани, – поторопил Франческо судья Бернини.

– Так я ж и говорю, – трусливо заблеял стражник. – Ньор герцог, конечно, хозяин хороший, да только с темной силой якшается. Я сам сколько раз видел, как он ночью вокруг замка бродит, весь в черном, а кругом него – адское пламя. А с ним пес его, исчадие преисподней. Страшный пес, ньор судья. Вот и сейчас он глазищами своими на меня уставился. Видите? Изыди, дьявольская сила! – осенив себя крестом, воскликнул Франческо, а Абьери скривился, думая о том, что давно нужно было выкинуть этого зажравшегося дурака из дворцовой стражи, а он все чего-то ждал, жалел сына своего старого слуги. Вот и дождался.

– Истинно вам говорю, ньор герцог Джунио растерзал, – выкрикнул Франческо и вытаращил выпуклые глаза, покосившись на него со смесью страха и бравады.

– Лжешь, – пристально глядя на побледневшего стражника, громко сказал Абьери.

В зале стало шумно. Люди переглядывались, спорили, до Алессандро долетали яростные выкрики и ругательства, но он не отрывал взгляда от Франческо, и тот затрясся, вжал голову в плечи и испуганно попятился.

– Как же ложь, ежели на вас креста нет? – вмешался Монтено, возвращая своего приспешника на место. – Уж это в Навере всем известно.

Ты гляди, какие осведомленные…

Алессандро усмехнулся, медленно поднялся, потянул за цепь, вытаскивая из-под рубашки старый дедовский крест – большой, усыпанный бриллиантами и рубинами, – и поцеловал темное серебро.

Хорошо, что заранее подстраховался. Редко он в последнее время крест надевал. Да и молитвами не утруждался, уверившись в том, что Бог от него отвернулся. Но вот вчера что-то потянуло, захотелось самого себя проверить, правда ли тьма завладела его душой целиком или хоть что-то неповрежденное осталось?

– Тихо! – снова осадил поднявшийся шум молодой судья. – А вы, ньор Абьери, вернитесь на свое место и постарайтесь не вмешиваться в расследование.

– Предлагаете молча слушать возводимую на меня ложь?

Абьери не смог сдержать злой усмешки. Он видел краем глаза, как Сарелли машет руками, пытаясь его урезонить, но не мог и дальше безмолвно наблюдать этот фарс. Он, герцог Абьери, вынужден оправдываться в том, чего не совершал, и терпеть наглое вранье распоясавшихся мерзавцев.

– Тишина! – выкрикнул Гордени и закашлялся.

Худое тело судьи содрогалось, сухой дребезжащий звук разносился по залу скрежетом камней в карьере, и Алессандро отстраненно подумал, что Гордени недолго осталось. Люди, не обладающие магией, слишком быстро стареют.

«Как бы там ни было, но этот старик, возможно, переживет тебя на много лет», – шепнул внутренний голос, и Абьери почувствовал, как вокруг сердца обвилась холодная змея. Нет. Он так просто не сдастся. У этих червей нет никаких доказательств, кроме глупых выдумок и страхов.