Делия Росси - Чужая роза [litres]

– Стена рухнула, аккурат в вашей спальне, – выпалил Винченцо и смял свою соломенную шляпу.

– Успокойся и расскажи толком, как это произошло?

– Да вот, с вечера все в порядке было, я, как обычно, дом обошел, Ноэлья все ставни закрыла, ну, спать легли, а середь ночи как бабахнет! Земля под домом как задрожит! Мы с Нонни едва от страха не померли, думали, опять вулкан Беротти проснулся. Долго трясло. А когда все закончилось, оказалось, ваша спальня пострадала. От одной из стен ничего не осталось, и крыша в том месте рухнула, а над обломками черный дым появился. Столбом до неба стоял. Ноэлья меня сразу к вам отправила, говорит, поезжай, Винченцо, к хозяину, доложи со всей обстоятельностью. Вот я и того… Докладываю. – Старик снова утер лоб и вздохнул. – Вы уж простите, ньор герцог, не уберегли мы дом. Не смогли ничего сделать.

– С Ноэльей все в порядке? – спросил Абьери.

– Да, ньор герцог. Оно, конечно, переволновалась моя Нонни, ну да ничего, она у меня крепкая.

– Это то, что я думаю? – посмотрел на Сандро Форнезе.

– Скорее всего, – кивнул тот, и я поняла, что они говорят о жертвенном камне. Видимо, ритуал, уничтожив тьму герцога, уничтожил и связанный с тьмой алтарь.

– Ладно, Винченцо, отведи лошадь на конюшню и иди на кухню, Сильвия тебя накормит. И ты молодец, что приехал.

– Да как же не приехать, ньор герцог? Мы с Нонни всей душой за ваше имущество переживаем. Подумать только, полдома, считай, разрушено!

– Ничего, починим, – успокаивающе похлопал его по плечу Абьери. – Я к вам людей отправлю. А ты пока отдохни.

Винченцо рассыпался в благодарностях и повел свою лошадь к конюшне, а мы с Алессандро переглянулись.

– Выходит, все закончилось? Тьма ушла навсегда? – тихо спросила я.

– Похоже на то, – улыбнулся Сандро.

– Слушайте, мы долго будем тут торчать? Я уже весь взопрел! – возмутился Бруно и уставился на меня несчастным взглядом. – И вообще, я устал и хочу есть.

– Идем, – обняв меня, сказал герцог. – Гумер, не отставай. Марко, ты тоже.

Сандро быстро взбежал по ступеням, распахнул тяжелые створки, и они закрылись за нами, отрезая полуденную жару ветерийского лета и ускользающее прошлое.

Холодные белые хлопья кружили в небе, медленно опускаясь на ветви деревьев, на крыши домов, на витое ограждение балкона.

Алессандро смотрел на залитый светом ночной город и сравнивал его с Ридой. Когда-то давно, когда Леся впервые рассказала ему о своем мире, он и подумать не мог, насколько тот отличается. И сейчас, глядя с высоты десятого этажа на огненные реки, плывущие внизу, на разрезающие темное небо здания, на суетливых прохожих, спешащих по своим делам с упорством муравьев, испытывал странное чувство. Будущее. Так удивительно быть здесь, в чужом технократическом мире, в котором нет магии, и не иметь возможности пользоваться даром. Да и к воде он никак не привыкнет. За те пару раз, что они с женой бывали на ее родине, он все больше убеждался, что нет ничего лучше ярких красок и брызжущей солнцем Ветерии, с ее теплым летом и мягкой зимой, щедрой природой и добродушными жителями.

Нет, все-таки хорошо, что Алессия попала в его мир. В Навере. К нему.

Он бросил взгляд на светящееся резким светом окно. Леся сидела в кресле, поджав под себя босые ноги, и читала книгу. Сердце наполнилось теплом. С того дня, как Алессия стала его женой, прошло уже двенадцать лет, но она ничуть не изменилась. Все та же яркая красота, все тот же смелый взгляд янтарных глаз, все та же загадочная магия. Им с Марко долго не удавалось понять, что из себя представляет дар Алессии, и лишь восемь лет назад в одной из старых книг Форнезе нашел подсказку. Оказалось, что магическая сила Леси связана с силами ее мира. С теми, которыми владели ее давние предки. «Представь, Сандро, – сверкая глазами, рассказывал ему Марко. – Я читал рассказ человека, перешедшего из мира Алессии в наш примерно четыреста лет назад. Так вот, он поведал, что в его мире тоже была магия, но потом она стала иссякать, и одаренные больше не могли пользоваться своими способностями. Иномирец пишет, что силы земли ушли, но маги передавали свои спящие способности из поколения в поколение вместе с кровью. Похоже, Алессия принадлежит к магической семье, и когда она оказалась в нашем мире, ее дар проснулся».

А на вопрос Абьери о том, почему же никто не смог его обнаружить, друг, возбужденно сверкая глазами, предположил, что вся разница в особенных частотах. «Магия другого мира отличается от нашей, Сандро, а аберон настроен на определенную частоту, поэтому мы и не смогли ее определить».

Абьери усмехнулся. Сказать по правде, его не слишком волновало наличие у жены дара. Он не был одержим идеей магически одаренного потомства. Уж кому, как не ему, знать, что в этой жизни все решает не магия, а сила человеческого духа и вера.

Вспомнились пустые глаза того несчастного, что когда-то смел называть себя мужем Алессии, и Алессандро поморщился. Он так долго мечтал найти и наказать этого урода, но, когда нашел, понял, что жизнь сделала это за него. Ведь что может быть страшнее безумия?

Абьери хорошо помнил, как нанял местного наемника, которых здесь называли частными детективами, как отдал ему найденные в доме Алессии бумаги и портрет ее первого мужа, как скрывал свои поиски от жены. В тот первый раз, когда они благополучно миновали лабиринты времени с помощью кольца и оказались в технократическом мире, Алессия была слишком занята, улаживая дела с домом, навещая друзей и закупая в лавках горы самых разных вещей. Алессандро только головой качал, глядя на все увеличивающуюся кучу в центре крошечной комнаты. «Ты мне еще потом сам спасибо скажешь», – отмахивалась Леся и с азартом раскладывала вещи по коробкам.

Что ж, он был только рад, что жена с головой ушла в покупки, а он смог спокойно заняться тем, о чем мечтал долгие шесть лет после свадьбы.

Уже через несколько дней наемник сумел выйти на след Сергея, а спустя еще два дня принес ему адрес лечебницы и рассказал, что первый муж Алессии заблудился в подземных пещерах Алтая, неделю провел в лабиринтах и вышел оттуда другим человеком.

Алессандро помнил, с каким недоумением разглядывал два портрета. С одного на него смотрел привлекательный темноволосый мужчина, а с другого – потерянный морщинистый старик с мутным взглядом запавших глаз. «Врачи говорят, сложный случай, – пояснил наемник. – Горчаков утверждает, что видит демонов из другого мира, его часто мучают приступы, но большую часть времени он просто сидит и смотрит в одну точку».

Абьери сам в этом убедился. Когда он вошел в комнату, в которой держали Сергея, тот даже не повернулся. Несчастный раскачивался взад-вперед на скрипучей кровати и без конца повторял: «Женщина, рожденная в первый месяц арог. Ее кровь откроет переход. Я знаю. Знаю. Знаю… Книги храмовников не лгут, дед не мог ошибиться. И я, как последний потомок угасшего рода хранителей, смогу… У меня получится!»