Марина Эльденберт - Истинная поневоле

Памкин-стрит, юго-западный округ Крайтона

Венера припарковала машину на привычном месте в конце улицы и заглушила мотор. Она побарабанила пальцами по панели, хмуро рассматривая падающие в свете фонарей снежинки, — покидать нагретый салон безумно не хотелось.

Сегодня был непростой день. Доминик решил устроить себе небольшие каникулы, попросту взять несколько свободных от работы дней. Поэтому сегодня она занималась тем, что отменяла или переносила все его деловые встречи на ближайшую неделю. Приходилось раз за разом объяснять одно и то же, а так как график Доминика был достаточно плотным, Венера покинула офис гораздо позже обычного.

В итоге у нее разболелась голова, а сил осталось лишь на то, чтобы добраться домой. Почти добраться, потому что нужно еще заставить себя выйти из машины и преодолеть несчастные двести метров и восемь каменных ступенек, ведущих к парадному входу. Волчица чувствовала себя так, будто пробежала множество миль, да еще и в человеческом облике, но дома тоже будет тепло, она приготовит себе вкусный ужин и сделает горячую ванну.

Мысль о горячей ванне и бокале красного вина все-таки пересилила, Венера подхватила пальто и сумку и вышла из машины.

Снега насыпало по щиколотку, и его еще не успели убрать. Венера поморщилась и от души порадовалась, что он не успел превратиться в наледь. Скакать по льду на каблуках — то еще удовольствие. А вот завтра наверняка все подмерзнет и придется надеть новые сапожки на низком каблуке, купленные как раз для этого случая.

Она слишком задумалась, замечталась, а может, от усталости притупились инстинкты. Поэтому, когда Венера уловила запах другого вервольфа, было поздно: он вынырнул из тени, преградил ей дорогу к лестнице, ведущей домой.

— Привет, бельчонок. — Это было сказано мягко, игриво, но от этой игривости волчица внутри ощетинилась и утробно зарычала.

Венере понадобилась вся ее выдержка, чтобы сдержать своего зверя и не броситься обратно в машину. Не успеет. Он сильнее. Быстрее. Он мужчина. И не раз доказывал ей, что от него не сбежать и не спрятаться. Правда, Венера считала, что ему она давно надоела и он нашел новую игрушку.

— Август? Что ты здесь делаешь?

Когда-то ей казалось, что Август Прайер — самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. У него самые синие глаза, самые широкие плечи, невероятно соблазнительная улыбка. И он молодой альфа. Когда отец объявил, что договорился с Прайером насчет их союза, Венера танцевала от счастья. Только за красивой улыбкой скрывался очень плохой волк.

Она бросает взгляд на лестницу: до дома всего ничего, но Август замечает.

— Кажется, ты мне не рада.

— А я должна прыгать от восторга?

— Но-но, бельчонок. — Он делает еще шаг, плавно перетекает, и свет от фонаря уродливо подчеркивает тени на красивом лице. — Не дерзи. Разве ты не соскучилась? Я по тебе — очень.

— Не соскучилась, — отрезает Венера. Хотелось бы, чтобы голос звучал резко, но после множества разговоров он слишком хриплый и тихий. А может, дело в том, что рядом с Августом он всегда тихий. Сама волчица превращается в собственную тень.

Нет-нет-нет. Она давно избавилась от его власти!

И не станет бояться.

Венера расправляет плечи и интересуется:

— Что тебе нужно на самом деле?

— Хотел узнать новости из первых уст. Ты же водишься с Экротом, значит, в курсе того, что у него происходит. Или того, что с ним происходит.

Волчица морщится.

— Вожусь? Я на него работаю.

— Работаешь, — усмехается Август. — Конечно, работаешь.

Венера бледнеет и сжимает кулаки. Она давно устала оправдываться, привыкла не обращать внимания на подобные оскорбления, но сейчас насмешка Прайера ударяет с силой когтистой лапы.

— Он мой альфа. Почему я должна обсуждать с тобой своего альфу?

— Потому что ты моя жена.

— Бывшая жена, от которой ты отказался.

— Кто же виноват, что ты оказалась неспособной зачать?! — рычит Август так, что Венера все-таки делает шаг назад. — А так нам было очень хорошо. Я даже скучаю по твоим крикам. Временами вспоминаю, как ты скулила подо мной.

Воспоминания врезаются в память. Воспоминания, которые преследуют ее в кошмарах. Улыбка вервольфа становится такой похабно-отвратительной, что Венеру едва не мутит.

— Я замерзла. Говори, зачем пришел, или уходи.

— Любовница Экрота действительно носит полукровку?

— Чарли беременна от Доминика.

— И он представил ее стае как свою женщину.

— Что? — Венера часто моргает, понимая, что за работой умудрилась многое упустить.

— Отец мне все рассказал. Он и другие старейшины уже в курсе того, что устроил Экрот. Немыслимо, правда? Альфа, выбравший человеческую женщину. Точнее, станет бывшим альфой, если предпочтет эту овечку принцессе Одри. А на любимой дочурке Конелла женюсь я. Посмотрим, как ей понравится то, что я делал с тобой.

При упоминании Одри у Венеры слетают внутренние предохранители. Как еще объяснить, почему она бросается на Августа? Целится в горло, но он перехватывает ее, будто она ничего не весит. Швыряет животом на перила ступенек, одной ладонью зажимает ей рот, а второй задирает юбку.

Внутри Венеры все леденеет от ужаса и паники, когда чужие пальцы гладят ее бедро, а комок подступивших слез застревает в горле. Она дергается, будто в силках, но бывший вдруг останавливается и рычит.

Только сейчас она чувствует чужое присутствие.

Присутствие другого человека.

Человека ли?

— Отпусти ее, — раздается знакомый голос с ленивыми нотками.

Венера оглядывается.

Из тени выступает еще один мужчина. Высокий. Очень высокий. В очках и с растрепанной челкой. При таком освещении его глаз не видно, но Венера знает, что они у него разного цвета.

Что здесь забыл Хантер Бичэм?!

— Отвали, человек! — рычит Август. У Венеры мурашки по коже от этого рычания. — Иди куда шел.

— Я на месте.

— На месте? — Альфа поворачивает ее к себе лицом. Одно хорошо — он убирает свою лапу с ее лица. — У Экрота появилась новая шлюха, и ты решила лечь под этого ублюдка?

— Не твое дело, — шипит Венера. Она понимает, что ее первоначальный план закричать и позвать на помощь в этом тихом семейном районе обречен на провал. Как быстро приедет полиция? А если и приедет, у вервольфов свои законы. На Прайера она может пожаловаться лишь Доминику, и то его судьбу все равно будут решать старейшины.

— Мое, потому что я не собираюсь тебя отпускать.

— Собираешься или не собираешься, — напоминает о себе Хантер, — придется.

— У тебя плохо со слухом? — интересуется Август.

Он наконец-то отпускает Венеру, и она взбегает по ступенькам, подальше от вервольфа. Правда, уже на крыльце нерешительно оборачивается. До уютного и надежного дома всего шаг. Надежного ли? Прайер может пойти следом, и его не остановит хлипкая дверь. За сколькими дверями она от него пряталась? Ни одна не остановила Августа. А там внизу еще и этот Хантер, который вроде как вмешался.