Маруся Хмельная - Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

Я осмелела и даже села прямо, получая удовольствие от полета. Затем и вовсе развеселилась, попробовала отцепить от шеи Ашшура одну руку, затем вторую. Сидела уверенно и отпустила обе руки, раскрыв их, как крылья, словно подражая птице в полете.

Ашшур с улыбкой (ну я так поняла по взгляду) обернулся и… ухнул вниз, прибавив скорости. Словно с горки полетели. Я завизжала. Но не от страха — от восторга. Потом дракон резко взмыл вверх, и тут я снова вцепилась в него, обхватив шею. Но больше из-за страха. Хотя бояться было нечего, кокон держал меня крепко.

Я успокоилась, отпустила шею Ашшура и получала удовольствие от полета на драконе. Ашшур почувствовал перемены в моем настроении и долго и упоительно катал меня, все-таки не удержавшись и сделав сначала один привал, на котором мы долго и упоительно целовались. Затем второй, где все повторилось.

Потом ему приспичило показать мне теплое и красивое озеро. Конечно же чтобы поплавать. Ага. Без одежды, целуясь и лаская и так оголенные Фейкины нервы, напряженные от пережитого за этот день. Мы провели там несколько часов упоительной страсти и неги, пока не решили, что пора лететь дальше.

И когда он остановился еще в «одном замечательном, красивом месте» и поцелуй снова затянулся на пару часов, я сказала, что следующий поцелуй он получит только дома. И мы полетели во дворец, знакомиться с жилищем и сокровищницей Ашшура.

Жилищем Ашшура была высокая каменная пещера. Наверное, подходящая дракону. Но Ашшур рос человеческим ребенком. И представляю, как, наверное, неуютно тут ему было. Хотя… если не видеть другого… если у всех такие жилища, то у ребенка это не должно вызвать вопросов. Главное, чтобы его любили и дарили счастье. А вот с этим у маленького Ашшура был дефицит.

Под высоким сводом пещеры почти у потолка висела люлька.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Моя детская кроватка, — грустно усмехнулся Ашшур, посмотрев туда. — Каждую ночь меня поднимали на высоту. Мать надеялась, что, если мне приспичит спуститься, это поможет мне поскорее обернуться в дракона. Всем было запрещено помогать мне спускаться. Крыльями тоже было запрещено пользоваться. — Ашшур сглотнул и отвел глаза от колыбельки. — Каждое утро меня спускали вниз отец или Ишкаршэ. Отцу мать перечить не могла, а Ишкаршэ хоть и попадало, но не так, как другим.

Слезы наполнили мои глаза, пока Ашшур говорил. Я представила маленького напуганного ребенка, от которого что-то невозможное требует мать, а малыш от нее ждет любви и тепла… не сдержалась, всхлипнула и зарыдала. Богиня, как можно быть такой жестокой к собственному ребенку?

— Фей, ну чего ты. Вот, расстроил, — повинился Ашшур.

— Я рада, что ты мне рассказываешь. Я понимаю, как тебе нелегко об этом говорить. Но я должна знать, — сказала я между всхлипами, пока Ашшур обнимал меня и вытирал слезы.

— Я, наверное, поэтому так боялся связи с избранной. В Иолошулле я видел свою мать. Она была такой же властной и эгоистичной. Отец знал все недостатки матери, но связь избранных делала его снисходительным к ней. Он многое не одобрял и осуждал, даже наказывал иногда. Но сам страдал от этого. Ведь драконы хотят счастья для своей избранной. Мне не хотелось повторять его судьбу. Я не мог допустить, чтобы у моего сына была такая мать, как у меня.

Я вцепилась в Ашшура, прижалась крепко-крепко. В нем до сих пор живет маленький недолюбленный мальчик, а у меня много любви и нежности, которые я ему подарю.

— И когда я встретил тебя, ты мне тоже показалась избалованной и эгоистичной. И это меня оттолкнуло. Но я ошибся. У тебя большое доброе сердце, и ты умеешь любить.

— Ты больше не боишься? — осторожно спросила я, заглядывая ему в глаза.

— Нет, Фей, я уверен в тебе, в нас. У нас все будет по-другому. Богиня подарила мне настоящий подарок, о котором я и мечтать не смел.

Ашшур ласково погладил меня по лицу. Потянулся к губам.

— Ну уж нет! Это надолго, — возмутилась я. — Только после сокровищницы. А то я ее так никогда и не увижу.

Ашшур хохотнул и повел меня в свою сокровищницу. В маленькой пещерке на выдолбленных в камне полках были разложены разные вещи.

— Это подарок Ишкаршэ мне на трехлетие.

Ашшур протянул мне помятого, выцветшего и какого-то обмусоленного плюшевого дракошку.

— Эти два меча — подарки от отца и матери мне на пятилетие. Угадай, какой от кого, — горько усмехнулся Ашшур, указывая на два меча, лежавших рядом.

Один был настоящий, боевой, железный, с богато украшенной золотом и драгоценными камнями рукояткой, второй — деревянный и весь покоцанный. Гадать не было нужды, я и так все поняла.

— Мать решила, что раз я не стану великим драконом, так хотя бы стану воином. Этот меч принадлежал какому-то великому воину клана Огненных. Тогда отец вручил мне деревянный меч и начал обучать воинскому искусству.

Все вещи в сокровищнице Ашшура были кусочками мозаики его жизни, его воспоминаний.

— Это золото из первой самостоятельно найденной золотой жилы, его вручил мне мой наставник-гном, — сообщил Ашшур и кинул мне в руки невзрачный кусочек золотой породы.

Он рассказал, что отец выписал для него наставников всех рас. Гном учил искать золотые жилы, разбираться в камнях и обучал артефакторике. Орк учил воинскому искусству и умению выживать в трудных природных условиях — для этого они периодически отправлялись то в степь, то в пустыню, то на крайний север, в царство снега и льда. Эльф учил философии, показывал, как прислушиваться к природе, развивать другие виды магии, кроме огненной.

— Ну а чему меня учила демоница, ты не захочешь знать, — хохотнул Ашшур.

— Ашшур! — возмутилась я, и фантазия нарисовала самые непристойные картины, на которые только была способна.

— Что, Фей? Мне было лет семнадцать по человеческим меркам. Я только недавно начал оборачиваться в дракона. Огонь разжижал все мои внутренности, пламя рвалось из меня по любому поводу. Я рос ужасным подростком. Огненная наставница — это то, что было нужно мне в тот момент. У нас разные магии огня, но так я научился всяким новым штучкам.

Угу, и не только магическим, мрачно подумала я.

— Все наставники дарили подарки. Какой подарок она тебе подарила, когда ты достигал у них успехов? — подозрительно спросила я, шаря взглядом вокруг.

И Ашшур тут же подскочил к какой-то полке и что-то задвинул себе за спину. Не показался ли мне там кончик кожаной плеточки? «Любишь, значит, плеточку, дракончик ты мой?» — закипела я и послала ехидную картинку напрямую в мозг Ашшуру.

Тот спрятал улыбку и отвлек меня:

— А еще у меня был наставник — человек. И он учил меня просто… быть человеком. Хочешь узнать, что он мне подарил на прощанье?