Елена Тебнёва - Неправильная сказка

Сегодня мы с Канро-шаном были на одной волне. Иначе как объяснить то, что после завтрака он привел меня в уютную комнату, уставленную книжными полками, разумеется, не пустыми?

Мы устроились в больших удобных креслах, обитых насыщенно-бордовой мягкой тканью. На треугольном столике между нами, рядом с привычным уже колокольчиком, лежали книги. Пухлые и топкие, в темных и светлых обложках, с золотым тиснением и скромными узорами…

— Эти книги будут тебе полезны, — кивнул на стопку владетель.

Стопка манила. Я бы с огромным удовольствием прочитала все, заодно привычно спряталась бы от проблем за шелестом страниц. Но…

— Я не умею читать, — призналась я.

Отчего-то стало стыдно. Как будто в этом есть моя вина! Ну, наверное, какая-то толика есть, заниматься надо было усерднее, но все же…

— Я знаю, что канш не позволяет ни читать, ни писать, — кивнул шэт-шан и, дотянувшись до колокольчика, небрежно тряхнул им. Тревожный звон прокатился по комнате и оборвался на высокой ноте, будто захлебнувшись. — И долго думал, как же это исправить…

Кажется, неграмотность подарочка сильно его смущала. Меня же это напрягло. Не то чтобы я не хотела подтянуть навыки чтения и письма на эйре, но, памятуя здешние методы, на что-то приятное не рассчитывала.

И не зря.

В комнату вошел Ворон, облаченный в непривычные светлые одежды. За его спиной маячила печально знакомая лекарка, и я осознала, что худшие опасения сбылись. С минуту мы изучали друг друга настороженными взглядами, а потом Канро-шан нетерпеливо вопросил:

— Поможешь Анне с обучением? Не хотелось бы тратить время на такую ерунду…

— Я не против потратить, — робко вставила я, но меня никто не услышал.

— Мой господин, — поклонился Ворон, — не лучше ли…

— Не лучше, — оборвал владетель. — Твое мнение меня не интересует, я спрашивал лишь о том, можешь ты или нет сделать так, чтобы она воспринимала эйру как родной язык.

— Могу, — после тяжелого молчания неохотно ответил Ворон, и я, наивно надеявшаяся на другой вердикт, обреченно сжалась. — Мне понадобится час или два. Придется заглянуть в самые глубины ее разума…

— Не надо никуда заглядывать, — переполошилась я, представив, как мне вскрывают черепную коробку и роются в моих мозгах. Картинка получилась реалистичной и жуткой. — Я не хочу!

— Это опасно? — уточнил шэт-шан, не обратив внимания на мои возражения.

— Опасности для жизни нет, — признался Ворон, — но будет тяжело и очень неприятно. Возможно, даже больно. Реакцию не предугадать…

— Здоровый организм легко с этим справится, — возразила лекарка. — После моего лечения она даже не заметит вмешательства.

— Тогда действуй, — кивнул Ворону владетель, словно имел полное право мною распоряжаться.

— Я же сказала, что не хочу! — напомнила я на всякий случай. Вдруг в первый раз не расслышал?

Но я слишком хорошо о нем думала. Просто-таки неприлично хорошо!

— Прости, — сочувственно улыбнулся Канро-шан, — другого выхода нет.

— Я могла бы…

— Это займет слишком много времени, — отмахнулся он. — Анна, не стоит бояться. Паллир настоящий мастер, он сделает тебя…

— Совершенной, — едва слышно буркнула я.

— …полноправной жительницей нашего мира, которой не нужны ошейники для понимания речи, — соловьем заливался Канро-шан. — Разве тебе не хотелось бы этого?

Хотелось бы мне?

Я бросила взгляд на книги. А вдруг там есть что-то, действительно способное помочь? Я сильная, владетель постоянно твердит это. И если буду знать, как использовать силу… Вдруг смогу вырваться отсюда? Не в лучшем случае через год, когда в полной мере освою сложный язык, а намного раньше?

— Хорошо, — решилась я, и голос предательски дрогнул. — Я согласна.

Не убьет же меня этот странный маг, которому явно не в радость приказы шэт-шана? А что до неприятных ощущений… Во имя благой цели можно и потерпеть.

Первым делом Ворон по имени Паллир выставил из комнаты Канро-шана и лекарку. Владетель пытался спорить, но маг настоял, сказав, что их присутствие помешает. Лекарка на него зашипела и заявила, что в случае чего вся вина будет лишь на его совести.

— Все равно она тебе не поможет, — мрачно вымолвил Паллир, когда мы остались вдвоем. — Ты не передумала? Это будет больно. Если ты не выдержишь…

— Выдержу, — упрямо закусила губу я.

Обязана выдержать. Обязана найти выход. Сбежать отсюда…

Этого я, разумеется, не озвучила, но, судя по неодобрительному взгляду, мысли мои тайной для мага не стали. Ну и пусть. Он с самого начала знал, что во дворец я не хотела. Толку сейчас убеждать его в обратном?

По совету Паллира я сняла переводчик и опустила в потайной карман верхнего платья. Расставаться с кулоном — единственной вещью, оставшейся мне от Йонто, — я не собиралась. Села на выдвинутый на середину комнаты стул, откинулась на высокую спинку, закрыла глаза… Прохладные пальцы легко коснулись моих висков, кожу на затылке закололо, по позвоночнику рассыпались ледяные мурашки.

— Расслабься, — попросил маг. — Так будет проще — и мне, и тебе.

Я судорожно вдохнула и выдохнула, невольно сжав подлокотники.

— Анна, пожалуйста, подумай еще, — тихо сказал Паллир. — Я сумею убедить владетеля в том, что тебе это не нужно. Я не хочу, чтобы ты…

— Вы чувствуете свою вину оттого, что я оказалась здесь? — так же тихо спросила я, не открывая глаз. Маг промолчал, но ответа мне и не требовалась. — Тогда скажите… Сдержали ли вы свое слово?

— Да, — коротко и без раздумий отозвался он.

Я разжала пальцы, впившиеся в обитые тканью подлокотники, сложила руки на коленях и улыбнулась:

— Сделайте это. Просто сделайте, хорошо?

Паллир вздохнул. Сильнее надавил на мои виски, что-то забормотал, глухо, ритмично, и я потерялась в этих звуках — и в теплых волнах, поселившихся в голове.

Маг слукавил. Больно не было. Было странно. Будто моя голова вдруг стала огромной… бесконечной, как Вселенная. И в какой-то момент я оказалась везде и всюду — во времени и пространстве, — я знала все и сразу, я видела то, что было, есть, будет и могло бы быть…

А когда все закончилось — неожиданно и быстро, — ощутила себя слишком маленькой и ничтожной.

И это принесло боль. И не только потрясенному разуму.

До своих покоев я дошла сама, упрямо отказавшись от помощи. И упала посреди гостиной. Дальше реальность воспринималась обрывками кошмарного сна, от которого нельзя очнуться.

Тело крутило, словно после сильного отравления. Мышцы сводило судорогой, по венам текла не кровь — раскаленная лава. Между приступами я плавала в болезненном полузабытье, которое то и дело расцвечивалось словами-вспышками.

— Я не думала… Такая реакция… Редко… Я не знаю, что делать!