Бьянка Скардони - Порочность [ЛП]

Мез кивнул и направился к дверцам, раскачивающимся на петлях, которые, вероятно, вели на кухню.

— Сюда, принцесса, — улыбнулся Доминик.

Меня дважды приглашать не нужно. Я чуть было не побежала следом за ним к этому чёртову столу. Выдвинув для меня стул, он жестом предложил мне сесть. Я так и сделал. Честно, никогда в жизни я ещё не плюхалась своей пятой точкой так быстро.

Доминик сел на соседний стул рядом со мной. В отличие от меня, перед ним ничего накрыто не было. Ни какой-либо посуды, ни блестящих столовых приборов, ни хрустального бокала для вина, ни расшитой салфетки. Воскрешённые не употребляют еду совсем, и поскольку поблизости не было непросвещённых людей, то не было и причины притворяться. Не то чтобы он стал, в любом случае. Доминик не похож на вампира, который стал бы заморачиваться ради людей, как это сделал бы его брат Габриэль, посвятивший себя защите человечества.

Габриэль. Я вздохнула.

Можно только представить, через что он проходит. Вероятно, винит себя в моём исчезновении, винит себя, что не оказался рядом, чтобы защитить. Он в этом плане тот ещё мученик.

Надеюсь, он не слишком суров к себе из-за этого. Он всё равно бы ничего не смог сделать. Защитный барьер, который создали Никки и Калеб вокруг дома Тейлор, должен был стать гарантией, что ни один Воскрешённый не сможет войти. Даже такой хороший, как Габриэль. Кровь стынет в жилах при мысли, что в итоге я пострадала не из-за вампира. А из-за человека. Кого-то с вечеринки. Может быть, кого-то, кого я хорошо знала и кому доверяла.

От этой мысли меня бросило в дрожь.

— Почему у тебя такой печальный вид, любовь моя? Ты не рада моей компании? — спросил он, откидываясь на спинку стула. Он хотел выглядеть расслабленно, равнодушно, но его глаза выдавали его всё чаще в последнее время.

— Я просто подумала о той вечеринке, — тихо ответила я, чтобы только он мог меня услышать. В этом не было необходимости, конечно. Каменные стены и так не пропускали ни единого звука.

— Ах, вот оно что. Та самая плохо закончившаяся вечеринка. Какие-нибудь подозрения?

Я покачала головой.

— Знаю наверняка только то, что это не был Воскрешённый. Это просто невозможно, — не когда там стоял магический барьер, не пускавший нежить и всё связанное с Тёмным Легионом.

— Значит, список подозреваемых сокращается примерно до всех остальных жителей города.

— Именно, — я потёрла виски. Стоит только подумать об этом, как у меня начинается мигрень. — Мне стоило тебя послушать.

Его брови взлетели от моего признания.

Какими горькими бы ни казались слова, их нужно произнести:

— Мне нельзя было идти за ней в одиночку.

— Ну да, оглядываясь назад, мы всегда знаем, как нужно было поступить, любовь моя.

— Я знала, что ей нельзя доверять, но никогда не думала, что она так далеко зайдёт, — призналась я. — Мне стоило догадаться.

Если я чему-то и научилась за то время, что провела в Холлоу Хиллс, так это тому, что никому нельзя доверять. Кто знает, как давно она работает на Энгеля. Или хуже того: на что она могла пойти, чтобы избавиться от меня. Я внезапно осознала, что, вероятно, никогда не буду в безопасности, пока она где-то рядом — вьётся вокруг Трейса.

Это если я ещё когда-нибудь смогу вернуться домой.

Он наклонился ближе, сокращая дистанцию между нами.

— Это, — сказал он, указывая рукой на окружающее пространство, — должно было случиться, так или иначе. Пират всегда охотится за сокровищем, и ты, искусительница, самое дорогое сокровище из всех. Это был просто вопрос времени.

Резонно. Энгель охотился за мной с того самого дня, как узнал о моём существовании. И пока он ещё ходит по этой земле, он всегда будет представлять для меня угрозу. Если бы это не случилось на той вечеринке, то произошло бы через неделю-две. Наша встреча была довольно-таки неизбежна.

Но опять же, лучше бы эта встреча состоялась на моих условиях, а не на его.

— В любом случае, ты ничего не можешь с этим поделать, как не можешь собрать пролитое молоко.

— Тебе легко говорить. Ты не пьёшь молоко.

— Действительно, ещё одно преимущество Воскрешённых, — он вновь откинулся на спинку стула, вскидывая брови и возвращая себе надменный вид.

— Ага, ты же прям ходячая мечта… если бы не вся эта демоническая хрень.

— Отказ от человечности — это скорее благословение, чем проклятие, любовь моя. Никаких привязанностей. Никакой боли. Никаких волнений.

— Никакой души, — пробормотала я себе под нос.

— Вот видишь, меня бы это задело сильнее, будь я более человечным.

Я снова встретилась с ним взглядом. Он странно на меня смотрел. Я могла бы поклясться, что в его тёмных глазах что-то мерцало; вихрь чувств, спрятанный в глубине. Это точно были не глаза того, кто отказался от человечности и перестал заботиться о ком-либо или о чём-либо в этом мире. После всего, что он сделал для меня, местами на свой страх и риск, мне как-то не верится.

— Ничего человечного, да?

Он вздёрнул подбородок.

— Ни капли.

Качая головой, я пыталась найти правду на его лице.

— Ты настоящая загадка, знаешь?

— Помимо прочих моих достоинств.

Я не удержалась и рассмеялась.

— Пока не забыла, хочу сказать спасибо тебе.

— За что, любовь моя?

— За это. За всё, если честно.

— Будь я проклят, — его губы изогнулись в кривой ухмылке. — Не думал, что доживу до этого дня.

— Не спеши привыкать, — я поправила свой топ и откинулась на спинку стула. — И мы всё ещё не друзья.

Он засмеялся. Звук, чрезвычайно волнующий и будоражащий меня.

Я посмотрела на него серьёзно.

— Я не шучу. Я вряд ли смогла бы здесь выжить, если бы не ты, — я замотала головой и исправила себя: — Нет, я точно бы не выжила здесь, если бы не ты.

— Ты нашла бы способ, ангел. Ты всегда находишь. К тому же, рано меня благодарить, — он подался вперёд, упираясь локтями в стол. — Нам всё ещё нужно каким-то образом вытащить тебя отсюда.

— И избавиться от Энгеля, — подчеркнула я, копируя его позу. От резкого движения мои раны пронзило болью, но я задавила её, не желая показывать Доминику свои мучения.

— Просто сбежать недостаточно, — добавила я, отрывисто дыша. — Нам нужно положить этому конец, раз и навсегда.

— Конечно, — кивнул он, прекрасно понимая, что я имею в виду. — Всему своё время, любовь моя.

— Своё время? У меня нет подходящего времени, Доминик. У меня вообще нет времени. Я готова сейчас, — я знаю, что нельзя действовать напролом, а нужно сделать всё с умом, но мне так хочется выбраться из этого места. Я хочу, чтобы Энгель сдох, и чтобы в этот раз наверняка.

— Ты не в том состоянии, чтобы бросать сейчас вызов кому-либо, ангел. Тебе нужно для начала исцелиться. Воспользуйся по максимуму этой возможностью восстановиться, пока мы проверяем, насколько далеко простираются новые рамки твоей свободы. Если всё будет хорошо, мы продумаем наш следующий шаг.