Маруся Хмельная - Будь моей няней

Во всем этом был только один плюс: я полностью погрузилась в работу, выкинув из головы все мысли о Лерое. Увы, не столь радостная, но спокойная жизнь продлилась недолго, через два года маркиз скончался. И мне пришлось искать работу.

Я пришла на собеседование к графине Рамундис в назначенное время, но к ней не вовремя нагрянул племянник. Молодой повеса, сосланный семьей в поместье, не выдержал провинциальной скуки и отправился обратно в столицу на поклон к богатой тетушке, заправлявшей делами семейства. Он находился у нее уже несколько дней и чувствовал себя как дома.

День едва добрался до середины, а парень уже был нетрезв и принимал в гостиной тетушки своих друзей, таких же повес. Когда я зашла в дом, меня оставили в холле в ожидании приглашения к графине, этот сморчок заприметил меня через раскрытые двери и решил развлечься.

— О, гляньте-ка, какая цыпочка к нам пожаловала. А я только что думал отправиться на поиски. Но все решилось как по волшебству. Мои желания исполняются сами, и так будет всегда. Смотрите, друзья, и учитесь.

Раздался веселый дружный смех.

— Подойди, не бойся, мы тебя не обидим, — велел он мне.

Мне следовало развернуться и сразу уйти, но я столько лет жила среди этого общества и не привыкла к такому обращению. Я была уверена, что это ничтожество не посмеет мне что-либо сделать. И просто проигнорировала его.

Его мое поведение задело. Он вскочил и очень быстро оказался около меня, преградив выход. Я уже не могла покинуть помещение, не вступив с ним в драку.

— Какая красавица, боги услышали мою молитву, сегодня нас ждет хорошее развлечение. Бедняжка так строга и серьезна. Гляньте, как она на меня смотрит. Сейчас испепелит взглядом, — обратился он к друзьям, которые потянулись в холл вслед за своим предводителем.

И тут в этой толпе я сначала почувствовала, а потом увидела его. Возмужавший, атлетичный, голубоглазый и белокурый, словно статуя бога, он стал еще прекраснее, чем я его помнила.

— Имма? — воскликнул Лерой.

Он подошел ко мне, жадно разглядывая во все глаза.

— Остынь, Морис. Иди прохладись, — властно сказал он племяннику графини.

Тот недовольно посмотрел на Лероя, но спорить не стал, махнул рукой и нетрезвой походкой направился в гостиную. Остальные под грозным взглядом Лероя последовали за ним, оставив нас одних.

Тут же возник лакей:

— Графиня Рамундис ждет вас в кабинете, мэлл, — пригласил он меня.

— Скажите графине, что я прошу прощения, но я вспомнила, что у меня есть неотложные дела, и вообще, уже нашла другую работу, — отчеканила я.

Развернулась и поспешила на выход, благо мне никто уже не препятствовал.

— Имма, постой! Куда же ты? — помчался Лерой за мной, выбежав на февральский мороз раздетым.

— Вернись, простудишься, — процедила я, стремясь прибавить шаг и уйти от Лероя.

— Не простужусь, меня магия согревает. Прости… — спохватился он. — Имма, пожалуйста, давай поговорим. Мы ведь так давно не виделись…

Я встала, повернулась к нему и спросила, едва сдерживая клокотавший гнев:

— О чем? О чем нам говорить, Лерой?

Он сглотнул, пораженный ярой ненавистью в моих глазах.

— Обо всем. Имма, мы должны выяснить отношения…

— Отношения? Какие? Как можно обсуждать то, чего нет?

— Имма, пожалуйста… Я люблю тебя, Имма.

И тут я не выдержала, развернулась и ударила его по щеке, вложив в этот удар всю мою боль, все разочарование, весь гнев, который я испытывала, но который до сих пор некуда было выплеснуть.

Лерой не стал защищаться.

— Я заслужил это. Ударь меня еще раз, если тебе полегчает. Бей столько, сколько нужно. Только прости.

С горящими глазами он схватил меня за плечи, наклонился и впился в меня жарким, ненасытным поцелуем. Куда подевался прежний Лерой, который робко и нежно меня целовал, боялся лишний раз сделать то, что мне не понравится, и спрашивал на все разрешение?

Передо мной был уже не тот юноша, которого я знала. Мужчина, знающий, чего хочет, и желающий это получить вот что бы то ни стало. Лерой сильно возмужал. Не только физически — появилась гордая осанка, делавшая его выше и шире в плечах, черты лица загрубели. Он стал увереннее, взгляд приобрел властность, а в уголках губ затаилась циничная усмешка. Только свисавшие на лоб локоны белокурых волос еще напоминали мне юного Лероя.

Я оттолкнула его. На глазах выступили слезы.

— Да как ты смеешь, после всего того, что было? После того, как вы с герцогом так поступили со мной?

Лерой не давал мне вырваться, крепко прижимая к себе.

— Поплачь, Имма. Выплачь все слезы, что душат тебя. Прости, мой малыш. Я знаю, что повел себя низко и подло. Но я ни на день, ни на час не забывал тебя. Мне просто надо было встать на ноги, понимаешь? Тогда я не мог сопротивляться герцогу, у меня не было ничего. Я был никто. Мне просто требовалось время… Я знал, что ты работаешь у маркиза Маливейна, я следил за тобой. Но что случилось? Я думал, у меня есть время…

— Он умер, — выдавила я сквозь слезы.

— Жаль, мне нужен еще год. Хотя бы полгода… Пойдем. Пойдем, малыш… здесь не место для разговоров, мы привлекаем внимание. — Осыпая мое лицо поцелуями, Лерой потянул меня за собой.

Я не видела куда, потому что была вся в слезах и прятала лицо. Как-то быстро мы оказались в комнате, то ли постоялого двора, то ли Лерой просто всучил монету первой попавшейся квартирохозяйке, потребовав для нас комнату.

Там он посадил меня рядом с собой на кровать, устланную лоскутным ярким покрывалом, обнимая и словно впитывая меня всю, зарывшись носом в мои волосы.

— Малыш… Имма, я так скучал… — шептал он мне. — Какая это пытка, жить без тебя. Знать, что ты где-то рядом, и не иметь возможности прикоснуться к тебе, вдохнуть запах твоего тела, твоих волос. Любимая моя…

Я отстранилась от Лероя. Он не желал меня отпускать, и мне пришлось силой отпихивать его.

— Прекрати! Или я буду кричать! — возмущенно вскрикнула я.

Его затуманенные глаза стали приобретать ясность. Он удивленно воззрился на меня:

— Имма, в чем дело? Разве ты не любишь меня? Разве ты не рада меня видеть?

— Ты издеваешься? — не поверила я. — Нет, Лерой. Я вычеркнула тебя и твоего отца из своей жизни. После того, как вы вычеркнули меня из своей, — напомнила я.

— Это было требование отца, Имма. Я не подчинился, и он насильно отправил меня за границу. Мне нечего было ему противопоставить. Я был никто. Мне большого труда стоило убедить его вернуть меня, пришлось вести себя идеально. Но я обещаю тебе, скоро все изменится. Мы сможем быть вместе.

— Нет, Лерой. Мы никогда не сможем быть вместе. Между нами все время будет стоять ваше предательство.

Я встала, показывая, что разговор окончен. Лерой растерянно смотрел на меня, не веря происходящему. На миг передо мной мелькнул прежний неуверенный юный «мой» Лерой, и сердце защемило.