Оливия Штерн - Мой хозяин дракон [litres]

– Ты станешь моей добровольно? – не слушая меня, повторил он. – Если мы поженимся завтра?

Я окончательно запуталась. Пожала плечами.

– Д-да… наверное…

– Замечательно. – Он, как завороженный, не отводил от меня взгляда. – А теперь, Кора, я расскажу тебе, кто такие лиан-тэ. Я хочу быть с тобой честным до конца.

– Ты говоришь так, что мне становится страшно, – пробормотала я, отводя взгляд.

– Ты права, здесь есть чего бояться.

Он усмехнулся, а в золотых глазах я вдруг увидела нечто вроде жалости. Но почему?

– Вот послушай, – начал он.

И я услышала.

Надо сказать, Арктур в самом деле был со мной честен до конца, или мне хотелось так думать. По крайней мере, он не пытался увиливать, не пытался сглаживать острые углы. Говорил как есть.

Лиан-тэ – вот как меня назвал тот варг, и это было абсолютной правдой. Той, до которой очень быстро додумался Лиар Фейдерлин, той, которой даже не предполагал Арктур Ши, видимо весь поглощенный мыслями о том, что нашел свою пару. Иногда случалось так, что в человеке, перенесшем сильное потрясение, просыпался этот дар: сделать практически неуязвимым того, кому он будет дарить свою любовь. Плотскую, разумеется. И обязательно добровольно. А еще был интересный момент во всем этом: лиан-тэ и неуязвимость – это не для простых людей, а лишь для существ магических или наделенных магией. То есть – для магов, драконов и варгов. Именно поэтому лиан-тэ необычайно привлекательны. У магов мозги совсем отшибает, когда они встречают лиан-тэ. Да и варги… Как сказал рыжий варг в моем полусне-полуяви, никто от такого не откажется. Лиан-тэ – истинный источник могущества для тех, кто так или иначе связан с магией. Только вот условие все то же: добровольно отданная любовь.

Возможно, как сказал Арктур, именно на том помосте, где меня купил Фейдерлин, начал раскрываться дар лиан-тэ. Скорее всего, именно этот дар позволил мне выжить в первый раз, когда Арктур восстановился от меня. И именно потому, что дар раскрывается постепенно, после второго восстановления мне было уже не так плохо.

Оставался еще маленький нюанс, завершающий штрих: лиан-тэ будет давать власть тому, кому отдаст свою невинность. И никому больше.

Я молчала, когда он закончил свой рассказ. Я просто не знала, что здесь говорить, да и нужно ли. Но, по крайней мере, теперь многое прояснилось, и я хотя бы поняла, что я такое и отчего Фейдерлин так хотел меня забрать себе.

И почему-то на душе сделалось горько. Выходит, все они – и маг, и дракон, который вдруг заторопился со свадьбой, и варг – проявляли ко мне такой интерес только потому, что чуяли во мне источник собственного могущества?

Как-то сделалось от осознания сего простого факта обидно. То есть Кора Лайс никому не была нужна? Всем им… только одно и нужно – стать самыми-самыми, непобедимыми, всемогущими…

– Ты плачешь, – тихо сказал дракон. – Но почему?

Я с трудом улыбнулась.

– Выходит, всем от меня только одно и нужно. – Я всхлипнула. – Только этот проклятый дар, лиан-тэ.

Арктур прищурился размышляя. Я его прекрасно понимала, он пытался придумать, как меня утешить, как смягчить эту неприглядную истину. И на том спасибо.

– Я не знал, что ты – лиан-тэ, – сказал он наконец. – Сперва я почувствовал в тебе женщину, с которой у меня могут быть дети. Знаешь, мне очень хочется иметь детей, это ведь все, что останется после нас, когда мы уйдем за грань. Потом я увидел, что ты достойна уважения, да и вообще достойна куда большего, чем сидеть запертой в башне и рожать. Мне кажется иногда, что тебя можно листать, словно книгу, и с каждой страницей я буду узнавать нечто новое. Ну а лиан-тэ… Что с этим поделаешь? Если ты подаришь это именно мне, то потом мне будет проще защищать острова от варгов. Как понимаешь, это могущество не для меня, а для тех, кто живет на ближайших островах. Мне кажется, это не самое плохое применение твоего дара. Как думаешь?

Я лишь кивнула. Он сказал откровенно, я услышала его мысли. И, честно говоря, они мне понравились.

– Хорошо, – смущенно отвела взгляд. – Завтра мы поженимся, и я… добровольно…

Арктур внезапно подался вперед и нежно поцеловал меня в висок, обжигая дыханием.

– Отдыхай, таури. Мне нужно переговорить с Ли Хинном.

– Подожди, – я выпростала руку из-под пледа и уцепилась за рубашку, – а что… с Ташей?

Арктур приподнял бровь.

– А что с Ташей? Она будет казнена в назидание прочим.

Кровь ударила в голову, запульсировала в висках.

– Нет, нет… Подожди. Зачем? Зачем ее убивать?

Арктур уставился на меня, как на умалишенную.

– Кора, – медленно произнес он, – каждый человек должен понимать, что есть поступок, а есть ответственность.

Я замотала головой. Ташка, вот дура-то…

– Подожди… Но ведь ее необязательно убивать, Арктур. Ты можешь ее наказать, ты можешь ее отослать с острова. Она всего лишь глупая девка.

– Странно это слышать от тебя, – помолчав, сказал он. – Впрочем, может, и не так странно. Тебе свойственно быть милосердной. Я ведь тебе говорил, что такое… поведение – всенепременная дорога к проигрышу?

– Она молодая и глупая, – прошептала я. – Пожалуйста…

– Эта молодая и глупая хотела тебе смерти. Почему ты просишь за нее?

– Возможно, она любила тебя…

Дракон фыркнул, а потом аккуратно разжал мои пальцы, высвобождая рубашку.

– Ты заблуждаешься, Кора. Она любила мои подарки. Ну и, возможно, любила заниматься этим со мной и не только со мной. Но никак не меня.

– Молодая и глупая, – в отчаянии повторила я. – Мы все иногда ошибаемся. Я тоже могу ошибиться однажды.

Арктур пожал плечами.

– Тогда тебе следует запомнить прямо сейчас, что наши ошибки могут стоить нам жизни. Прости.

Я видела, что он начинал злиться. Но почему-то в душе проклюнулся росток жалости к глупой Ташке, и я попросту не могла его задавить. Наверное, это было наивно, очень наивно – но я ничего не могла с собой поделать. Вот такая я, Кора Лайс.

– Хотя бы подумай, – попросила я.

– Хорошо, – сказал дракон, сверкнув алыми радужками. – А теперь прошу прощения, мне нужно все же переговорить с Ли Хинном. Отдыхай. Скоро придет Левия и займется твоим свадебным туалетом.

За один вечер не пошить свадебного платья, поэтому Левия, заручившись дозволением Арктура, извлекла из хранилища один из туалетов его матери и принесла мне.

Оно было роскошным, это нежно-фиалковое платье. Немного старомодным, что отразилось в крое рукавов и форме выреза, но все равно очень красивым. И снова – сиреневые розы, вышитые мягко мерцающей канителью по лифу.

Мы примерили его, стоя перед большим, в пол, зеркалом. Левия рассыпалась в уверениях, что все замечательно, а я… смотрела на собственное бледное отражение и ловила себя на том, что не то что радости никакой не чувствую, а скорее, наоборот, ощущаю нарастающую тревогу. Может быть, и не в платье было дело. Меня не покидало странное, иррациональное ощущение, как будто что-то случилось… С того момента, как я напилась воды из того водоема, клейкие нити протянулись от моих рук, ног, головы – туда, за края Чаши, и словно бы кто-то держал их в руках… Не дергая – нет. Но чувствуя каждый мой шаг, вслушиваясь в мое дыхание. С интересом подглядывая за мной. И я совершенно не знала, что с этим делать. Неосознанно старалась даже шевелиться поменьше, чтобы не тревожить эти нити… Что-то назревало в небе над островом, а я не понимала что. Хотя конечно же все это было не более чем нервы. По крайней мере, папа бы все списал именно на них.