Оливия Штерн - Мой хозяин дракон [litres]

– Подол надо чуть подобрать, – вынесла свой вердикт Левия.

Поставила меня на стул, сама взяла булавки, иголку и моток шелковых ниток и приступила к делу. Пока возилась, подворачивая и закрепляя фиалковую тафту, пересказывала мне свою версию происшедшего, вздыхая и сочувственно охая. Совершенно искреннее охая, я это чувствовала.

Для Левии история началась в тот момент, когда саннор дракон ударом ноги чуть не вышиб дверь в ее комнатушку, где она работала над расходными книгами, и потребовал сказать, где санна Кора. Левия понятия не имела, где находится санна Кора, о чем и сообщила, не забыв добавить: «Верно, она в вашей спальне, саннор». Арктур ожег ее совершенно бешеным взглядом и куда-то умчался, а еще через несколько минут до Левии донесся визг Ташки. Верещала она так, что уши закладывало. Несколько смутившись, Левия отложила перо и пошла посмотреть, что там происходит, но ничего интересного уже не застала: лишь бледная как смерть Ташка ползала на четвереньках, не в силах подняться, и из носа у нее текла кровь. Причем было видно, что по носу ее никто не бил, из чего Левия благоразумно сделала вывод, что дракон применил магию. Тогда Левия все же спросила Ташку, что случилось, но та как безумная лишь мотала головой, шипела и одновременно ревела в голос, хлюпая носом и роняя на пол крупные бордовые капли. В результате Левия дождалась дракона, выходящего из кладовой со мной на руках. Она было сунулась к нему, но тот так рыкнул, что мигом пропала охота что-либо узнавать. Подробности Левии рассказала уже Айта, тоже бледная до синевы, страшно напуганная тем, что «с санной Корой что-то случилось».

– А вообще, – сказала Левия, – ты бы радовалась. Арктур – отличный мужчина и будет тебя любить всю жизнь. Уже любит.

Я задумалась. То, что я – таури, подразумевало, что дракон будет ко мне как-то привязан. Но Левия отчего-то заговорила о любви, и мне это показалось каким-то неуместным. При чем тут любовь? Я сказала об этом Левии, но та лишь хитро подмигнула.

– Поверь мне, девонька: ни одну из своих наложниц лорд-дракон не таскал на руках. И еще ни одна из них не спала в его постели.

– Можно подумать, Ташка там не бывала, – не сдержавшись, фыркнула я.

А сама удивилась тому, что упоминать об этом было неприятно. Хотя мне должно быть все равно, с кем он там развлекался раньше.

– Бывала, да, – согласилась Левия, – на полчасика. А потом – обратно, в комнаты для прислуги. То-то, думаешь, отчего она на тебя так взъелась?

– Что с ней теперь будет? С Ташкой?

Левия безразлично пожала плечами.

– Сейчас она в темнице. Думаю, дракон ее сожжет.

Я передернулась. Гореть заживо… жутко, страшно даже думать о подобном.

– Почему он так жесток? – брякнула первое, что на ум пришло.

– Потому что он дракон, Кора, – строго ответила Левия. – Дракон не может позволить себе слабость быть милосердным. Если дракон проявит слабость, клан разлетится кто куда. Да и люди… Людей тоже надо в узде держать.

– Если он такой, вряд ли кто-то его любит.

– Но он ни у кого любви и не выпрашивает. – Женщина усмехнулась и покачала головой, а в карих глазах блестело, плавилось живое тепло. – Он выполняет свой долг, тот, который был на него возложен при рождении. Долг быть лордом-драконом.

И сказала она это с гордостью. А я подумала, что Левия, быть может, одна из немногих, кто Арктура понимает и принимает таким, каков он есть.

А вот я до сих пор так и не знала, каков же он, мой жених, а завтра – уже муж.

Потом Левия ушла. Вернулась, принесла обед на подносе – тарелку золотистого куриного бульона с сухариками, снова ушла.

Я и рада была, что осталась одна. Хотелось обдумать все услышанное.

Поставив поднос на столик, я уселась. Покосилась в окно – там постепенно темнело. Сумерки заливали края Чаши, а заодно и наш остров. Прислушалась к себе – ощущение нитей, уходящих куда-то «туда» исчезло, затаилось. Что ж… Горячий бульон был вкусным, разливался по пищеводу, разгоняя тепло по всему телу. Я выуживала маленькие сухарики, уже начавшие набухать от жидкости, а сама думала-думала.

Точнее, в голове то и дело проскальзывали куцые обрывки мыслей, и я никак не могла их собрать в кучу. Должна ли я была умолять дракона отпустить Ташку? Или не лезть не в свое дело? Все же он здесь хозяин, он лучше знает, как удержать власть и над драконами, и над людьми. Но гореть заживо – это ужасная смерть. Смогу ли я спокойно жить дальше, зная, что он убил глупую девку вот так, жутко, да еще из-за меня?

Другая мысль была о том, что уже завтра я стану женой дракона и у нас будет брачная ночь. Честно говоря, меня от этого в холодный пот кидало. Ожидание – вот что самое страшное. Я боялась боли. Вернее, не так. Я совершенно не боялась поранить руку, допустим, или ногу. Но ведь с мужем… больно будет совсем в другом месте, а о том, что это больно, мне в свое время напела санна Теодора. Да и горничная наша тоже внесла свою лепту. Я пыталась представить, как буду вести себя с Арктуром на брачном ложе, – и не могла. Да, боже мой, я вообще слабо представляла, как все это будет происходить… Нет, как это происходит, я примерно знала. Но как – со мной? Страшно. Страшно до дрожи в коленках, до холодеющих пальцев.

А еще я пыталась представить, что будет потом, когда я стану женой дракона. Будет ли он так же уважителен с мной, как сейчас? А если нет? А если начнет бить? О, если бы я могла отказаться от этого брака! Но, похоже, в настоящий момент моя жизнь катилась по глубокой колее, и колея эта вела как раз в крошечную часовню, где и совершалось таинство брачного обряда…

Я вздохнула. С горечью вспомнила, как хотела отсюда сбежать. Я уже и не помышляла об этом, меня словно закрутило в водовороте. Да и нужно ли устраивать побег? Казалось бы, что плохого? Я всего лишь выхожу замуж, как сделала бы это, оставаясь дочерью покойного адмирала Лайса. Всего лишь… замуж. И все так странно, непривычно.

Да и сам дракон. Варги! Я совершенно, совершенно его не знала и не понимала. Как себя с ним вести? Что ему нужно, кроме ватаги бойких драконят?

Вся беда в том, что Арктур… казался мне совершенно разным. Он едва не взял меня против воли в первую же ночь, когда отыскал у себя в замке, затем был язвительным, потом – безупречным, и еще нежным, надежным… Что еще? Я вдруг вспомнила, что он говорил мне про книгу, которую хочется листать. Это он имел в виду меня. Возможно, и мне стоило раскрыть его и начинать изучать потихоньку, страницу за страницей? Варги! А ведь я даже не удосужилась поинтересоваться, что ему нравится, а что нет. И вообще, он ко мне относится хорошо только потому, что я его таури? Или все-таки считает меня интересной?

Столько вопросов, ни одного толкового ответа, а до свадьбы – ночь и часть следующего дня.