Оливия Штерн - Мой хозяин дракон [litres]

Впрочем, для себя почему-то ничего и не хотелось. Вот если бы Арктур был рядом, он наверняка бы захотел побаловать меня новым платьем, или кружевными носовыми платочками, или замшевыми перчатками, такими нежными и тонкими, что, когда их натягиваешь, они будто становятся второй кожей. Вот тогда бы я с радостью что-нибудь и приобрела бы… А сейчас, когда я гуляю на свободе, а он томится в плену, не хотелось ровным счетом ничего. Точнее, нет. Кое-чего все же хотелось: чтобы наконец какой-нибудь маг не ниже седьмого уровня увидел то объявление и явился ко мне домой.

Но мы с Айтой находились на главной торговой улице Эферсфорта, и грех было этим не воспользоваться. Поэтому в скором времени у Айты появилось новое шерстяное платье, набор новых сорочек, чулки и туфли. Хорошо, что не было нужды тащить на себе все покупки, я отправила домой посыльного. А потом мы добрались и до лавки саннора Киббса, лучшего игрушечного мастера Эферсфорта и не только. У него была замечательная лавка: за большими стеклами витрины возвышался великолепный игрушечный замок, собранный из сотен самых настоящих кирпичиков. На зубчатых стенах важно стояли маленькие, размером с ладошку, рыцари в старинных доспехах, вооруженные пиками, а в окне одной из башен сидела печальная принцесса в нежно-розовом платье с длинными рукавами. У принцессы было премиленькое фарфоровое личико, голубые нарисованные глаза с черными ресницами и алый рот сердечком. Белокурые волосы аккуратно собраны под жемчужную сеточку.

Я покосилась на Айту: стоя перед этим великолепием, она, похоже, лишилась дара речи. Поэтому я осторожно потянула ее за собой, к входу.

– Пойдем, Айта. Пойдем выберем тебе куклу. Самую красивую, – бормотала я, а у самой горло сжималось оттого, что вспоминала слова девочки о том, какую куклу сделала она себе в драконьем замке.

Я решительно распахнула дверь, весело затренькал колокольчик, но в последний миг, когда уже перешагивала через порог, мне вдруг почудилось, что кто-то на меня смотрит. Пристально и недобро. Я быстро обернулась, но, естественно, никого в пестрой толпе не заметила.

Внутри же было спокойно, и чувство, что мы в безопасности, снова вернулось. Мы оказались перед стеллажами, уставленными игрушками. Очень разными игрушками – там были и плюшевые мишки, и обезьянки в ажурных юбках, и грустные слоны, и деревянные кареты, запряженные деревянными же лошадьми. Куклы сидели рядком чуть в отдалении, и тот стеллаж походил на чудесную клумбу с экзотическими цветами – так хороши были творения саннора Киббса. Я поздоровалась с продавщицей, что стояла за конторкой, и подвела Айту к куклам.

– Ну что? Какая тебе нравится?

Айта огорошенно смотрела на все это великолепие, но потом лишь покачала головой.

– Они слишком красивые, санна Кора. Что я с такой буду делать? Ее же в руки страшно взять, вдруг поломаю или испорчу?

– Не думаю, что ты будешь что-то ломать или портить, – мягко увещевала я ее. – Ну, гляди. Вот эта белокурая красавица тебе нравится? Да, эта, в синем платье.

Айта лишь мотнула головой, как будто что-то решала, а затем отчаянно посмотрела на меня своими глазами-блюдцами.

– Санна Кора, – прошептала она, – а можно мне… мишку? Они такие милые. Я буду с ним спать и сошью ему новые штаны и курточку. И колпачок.

– Ты точно куклу не хочешь? – наклонившись к Айте, спросила я тоже шепотом. – Все девочки любят кукол. Наряды, шляпки… Ну, всякое.

Но Айта лишь упрямо сжала губы. А потом вдруг тихонько пояснила:

– Я немного боюсь таких кукол, санна Кора. Когда я была маленькая, одна из служанок мне рассказывала, что души умерших людей часто вселяются в тех кукол, которые сильно похожи на людей, и тогда… И я вот думаю: а что, если душа моей мамы, вместо того чтобы отдыхать у Господа нашего, вселилась в одну из таких вот красавиц?

Потрясенно замолчав, я взяла ее за руку и отвела к стеллажу с мишками, а сама подумала, что девочку в ближайшее время надо будет отдать в хорошую школу при храме. Не для того, чтобы она потом стала послушницей, а чтобы ей там объяснили, что душа человека никогда и ни при каких условиях не вселится в куклу, какой бы похожей на человека та ни была.

В результате мы покинули лавку с новым шоколадно-коричневым другом для Айты. Он был большим – ей выше колена, пушистым и одет в ярко-синие штаны на подтяжках и зеленую курточку. Черные пуговичные глаза мишки смотрели как будто снисходительно, и мне даже мерещилась хитрая ухмылка на его довольной физиономии. Айта светилась от счастья, а я между делом снова вернулась к одной любопытной мысли относительно этой девочки.

Правда, стоило только вновь оказаться на улице, как странное ощущение, что за мной следят, вернулось. И теперь мне уже на самом деле стало страшно, по спине как будто ледышкой провели. Тут даже историй про вселение душ в кукол не нужно: смотришь на пеструю толпу и не знаешь, кто из них может причинить вред. Или не причинить вовсе – но почему тогда следит исподтишка и не выходит?

Невольно передернувшись, я подтащила Айту к ближайшему извозчику, мы забрались в двуколку и поехали домой. По пути я несколько раз выглядывала наружу через заднее оконце, но ничего подозрительного так и не увидела.

Изведясь подозрениями и дурными предчувствиями, я обессиленно откинулась на кожаную спинку дивана. Хорошо хоть Айта была счастлива и держала на руках своего медведя.

– Спасибо, санна Кора, – сказала девочка. – Если бы у меня была мама, мне бы так хотелось, чтоб она была похожа на вас.

Я молча обняла ее и прижала к себе. Бедная маленькая Айта. После встречи с ней жалеть себя было даже как-то стыдно. В конце концов, что я такого перенесла, чтобы себя жалеть? А Айта? Что она вообще видела, кроме тяжелого труда, голода и болезней?

Потом, уже дома, мы перемерили все, что купили. Айте невероятно шло платье из серой, в синюю клетку шерсти. И капор с голубой лентой оттенял ее большие добрые глаза. А медведь сидел на кушетке и с интересом следил за происходящим своими глазами-бусинами. Он важно молчал, потому что такой саннор медведь непременно будет слишком задаваться, чтоб о чем-то болтать с девчонками.

До обеда оставалось еще с полчаса, и я решила написать новое объявление. Может быть, добавить туда намек на кругленькую сумму вознаграждения? Но, уже спускаясь в кабинет, встретила нашего дворецкого.

– Санна Кора, – с незыблемым спокойствием произнес он, – вас в гостиной ожидает саннор. Не представился, но сказал, что по объявлению.

В душе взметнулся пламенный вихрь, я едва не сбила с ног дворецкого, когда рванула вниз по лестнице. В голове с ударами пульса металось: кто? Чего захочет? Как ему рассказать о том, что нужно делать, чтоб не отпугнуть?