Мари Ардмир - Хозяин «Логова» [litres]

Я помнила, как он вытаскивал меня из скорби, помнила, как я от испуга принимала отца за чужака и в общей сложности три болта в него разрядила, затем швырнула две иглы, но…

– Тороп, твоя броня не защищает ни голову, ни шею.

Я спустилась вниз, нашла все необходимое для перевязки и шитья, сделала слабый кофе себе и Торопу, но лучше бы взяла коньяка. Вояка даже во время болезненной штопки не отстал от меня с уговорами. Из-за его упрямого заступничества мне пришлось сократить наказание свекрессы с часа до десяти минут. К счастью, их тоже хватило, чтобы Злат вернулся довольный, а Гаммира – окончательно присмиревшей.

Рубашка на ней осталась цела, сама тарийка была также невредима, но с момента возвращения и вот уже полчаса спустя она смотрела в одну точку, не двигалась, молчала и не реагировала на голос Храна и прикосновения Торопа. А ведь он старательно ее тормошил в процессе купания и пере-одевания. Ощущать осуждающие взгляды хранителя и бывшего вояки было сложно, но я справлялась, пусть и согласилась, что немного погорячилась. С формулировкой «немного» ни первый, ни второй не согласились, пришлось признать – моя горячность превысила грани разумного и результата не принесла.

Через час Гаммира из состояния паралича впала в бред, а затем у нее началась лихорадка, которая напугала даже бывшего вояку с холодным сердцем и тяжелой рукой. Тороп и Хран посменно стерегли ее, а через сутки позвали в спальню меня. Я не собиралась чувствовать себя ни жестокой, ни виноватой, со свекрессой у нас изначально проявилась взаимная неприязнь, однако измученный вид отца и сердитый взгляд Храна самоустраниться не дали.

– Ну и какой результат ты ожидала? – потребовал ответа бывший вояка и, пожалуй, впервые за все это время перестал вглядываться в свекрессу, посмотрел на меня. Нахмурился. Подошел ближе.

Я бровью не повела, а Хран опасливо отступил в угол, где попытался слиться с обстановкой. Его глаза и рога оказались как раз напротив подсвечника, став огненным продолжением фитилей.

– Тора? – Не представляю, что Тороп увидел, но взгляд его потяжелел, изменился и голос. – Правду, Торика!

Вроде бы и уменьшительно-ласкательную форму имени использовал, но как-то слишком грозно. Видимо, он и отсутствие своей завесы заметил, и благодарность от Мэнога.

– Даже не знаю, с чего начать. – В замешательстве почесала бровь, затем и кончик носа. – Или с того, что Сато Суо не просто маг, Упы «видит» ногами, а Мэног сбежал от хозяина в родную Морию. Или с того, что уважаемая Гаммира Дори присутствовала при судьбоносном для меня предсказании.

– Давно?

– Двадцать семь лет назад.

– Время ее блока. – Вояка уцепил наиболее важное сейчас и как истинный лесной сделал вывод: – Судьбоносное… вероятно, с ним связано и падение Гьязы, и то, что Урос забрал тебя в Тарию, возможно, даже начало войны. Но чего они ждали столько лет? Когда сойдутся звезды? – Он обратил вопросительный взгляд на притихшего демона.

– Когда мозги от вседозволенности окончательно поплывут, – ответила я, точно зная: Хран ничего сказать не может, даже если бы хотел.

И неожиданно мы услышали слабый голос, едва перекрывающий треск угольков в камине:

– Врата… Они ждали, когда откроются врата.

– Гамми?

Тороп обрадовался ей как родной. Несмотря на собственное ранение, помог бледной медам сесть, подложил несколько подушек под спину, убрал пряди с лица. И я с немалой толикой досады поняла, что ревную, до зубного скрежета злюсь и не скрываю этого в достаточной мере. Поймав мой взгляд, тарийка вцепилась в рукав бывшего вояки, потянула на себя и взмолилась:

– Не подпускай ее ко мне, я все расскажу! Все! – На последнем слове голос ее окончательно сорвался, плечи задрожали.

– Расскажете. Только не с самого вашего рождения, – хмыкнула я, впервые ощутив себя не просто Волчицей, а чудовищем в волчьей шкуре. – Начните с предсказания.

– Как пожелаешь… пожелаете, – вдруг исправилась Гаммира. Уважение. У свекрессы. Откуда?

Мы с Торопом переглянулись. Он незамедлительно потянулся проверять ее кровоток, теплоту кожи и состояние зрачков. Медам поморщилась, но стерпела. Молча. Состояние ее вопреки всему оказалось удовлетворительным, вояка позволил продолжить допрос.

– Итак, что это было за предсказание, кто его озвучил, для кого и почему? Был повод?

– По-повод был. Зимние праздники считаются лучшим временем для предсказаний. Я мечтала о совместном будущем с королем, хотела подтолкнуть его к союзу и призвала ведающую ко двору. Лучшую из лучших… – начала она поспешно и захлебнулась всхлипом. Тороп, добрая душа, отцепил ее руку от рукава и сжал в своей ладони. – Я надеялась, он спросит о… о любви. – Горький смешок и еще более горькое признание: – Но больше дел сердечных Оргеса занимали войны. Со Вдовией, – просипела тарийка и замолчала, стараясь сдержать слезы.

– Еще бы ему не мечтать, – поддержал Тороп. – Прошлая война была до рождения венценосного и заведомо провальная. Она началась среди зимы и зимой закончилась. Магов и ведьм на тот момент все еще истребляли, так что никто из одаренных не улучшал условия для тарийских войск. Ветер в паруса не направлял, глыбы льда не раскалывал, обед горячим не сохранял, – пошутил он, нажал на кончик выдающегося носа свекрессы и сделал вид, что заботливо стирает грязь. Улыбнулся, пока она возмущенно сопела. – К последней войне Оргес IV уже подготовился, отправил тарийские войска летом по проверенным тропам, с новым оружием и магами…

– И все равно не выиграл. Пошел на мировую, – мстительно добавила я.

– Именно это и было предсказано… – Прозрачная слеза скатилась по щеке Гаммиры. – Поначалу ведающая напомнила, что война с заведомо слабым противником недостойна тарийца, таков закон Адо. Так стоит ли отбирать леденец у младенца? Придворные порадовались шутке, стали спрашивать о деньгах, будущих романах и борьбе за наследство, но затем… В конце вечера, когда зал опустел, король с насмешкой бросил: «И что же, я не выиграю без божьего одобрения, старуха?»

– Что дальше? – поторопила я, чтобы она не ударилась в воспоминания и не упустила мысль. Хран, например, уже не с нами, безучастным взглядом смотрит в пространство перед собой.

– Ведающая ответила: «Война будет проиграна, король. Ярость бога прольется дождем среди зимы, и твое имя исчезнет из истории Тарии». Оргес не поверил. Он пригласил во дворец летописцев, историков, ученых мужей, открыл для них дворцовые библиотеки, архивы и приказал искать лазейки в законе Адо. Все желающие подольститься приводили ко двору своих «проверенных людей», и мой брат Вильгем тоже притащил… Даруша Темного. – Свекресса неодобрительно сморщила нос. – Темный явился как триумфатор, пообещал обойти закон Адо. И в доказательство своего большого ума предъявил пожизненно подчиненного мага.