Стелла Так - Гнев богов [litres]

И вдруг воцарилась тишина. Больше ничего не существовало. Ни плача, ни просьб, ни мольбы. Мир будто сам прекратил существовать. Мой голос прорывался на волю из моей измученной души. Я кричала, хоть у меня и не было связок. Возможно, я так и не издала ни единого звука, но слышала, как мои крики отзываются эхом в тишине.

Меня охватил жуткий страх. И мой крик превратился в плач. Душа дрейфовала в потоках пыли, пепла и смерти. Не было ничего, за что я могла удержаться. Никакого тела, которое бы обезопасило меня. Никакого сердца, которое могло бы меня согреть, и дыхания, которое способно наполнить мои легкие. Я не просто стояла в пустоте – я сама была пустотой. Даже нельзя сказать, двигалась я или лежала на земле.

Моя душа превратилась в маленький шарик. Она просто каталась по земле, не способная делать ничего, кроме как кричать, пока передо мной проплывали голоса и лица.

Даймонд.

Чарминг.

Пиас.

Вирус.

Брейв.

Моя душа скорчилась от боли. Пиас. Мне все еще казалось, что я слышу, как он говорит со мной и зовет меня. Мэдокс будто шептал что-то мне на ухо, пытаясь заставить смеяться. Вирус сидел рядом и просил меня вернуться. Но, когда я подняла взгляд, то увидела лишь пустоту. И никого вокруг. Я почувствовала себя неполноценной. Отрезанной. Искалеченной. Пустой. Как все это могло произойти? Обрывки воспоминаний острыми осколками торчали в моем разуме. Маленькие и незначительные кадры вроде озорной улыбки Мэдокса, мерцания мутных глаз О, пряди синих волос Пиаса и его умиротворенного голоса, когда он пел.

Как все это могло просто исчезнуть? Так внезапно?

Я разрушила все это и осталась одна. Справедливое наказание. Однозначно его заслужила. Поэтому я сдалась, стала пустотой в пустоте. И вокруг была лишь тишина. Наконец-то.

– Ворриор!

Кто-то выкрикнул мое имя, прервав пустоту. Я дезориентированно подняла взгляд, пытаясь вспомнить, кем или чем была. Вспомнить, что я вообще существовала, потому что уже забыла, каково это – иметь тело. Каково видеть что-то, двигаться. Я просто превратилась в большой ком, неспособный чувствовать или думать. Я ахнула. Прислушалась. Но было тихо. Лишь всепоглощающая пустота. Как и я сама. Как и все, что когда-либо существовало. Картинки пытались забраться в мой разум. Так медленно и вяло, что они тут же меркли. Я вздохнула, окружила себя тенью и снова стала бледной и серой, теряя всякое чувство времени. Я плыла в ней, не падая, не стоя и не летая. Мой разум уже давно перестал мыслить этими категориями. В целом я совсем перестала думать. Если вообще еще существовала.

До моего разума снова донесся чей-то вздох.

– Ворриор, просыпайся!

Я вздрогнула, и впервые за… – не знаю, за какое время, – открыла глаза. Хотя и не думала, что они у меня все еще есть.

Очевидно, я это сделала, потому что передо мной появилась дверь коричневого цвета. Ух ты. Это был явно самый отвратительный цвет, который мне когда-либо приходилось видеть. Как понос, только желтый. Я растерянно оглядывалась, и мышцы на шее захрустели, как будто заржавели. Озадаченно посмотрела на грязно-белый плиточный пол. На нем стояли мои ноги. Мои… Секунду, это были ноги! Мои ноги! Я проверила их, пошевелив пальцами, а затем стала восхищаться своими руками.

Пальцы! У меня были пальцы… Я беспокойно ощупала себя и, дрожа, провела руками по лицу. Нащупала нос, глаза, уши, волосы, шею. Целое тело! Из моего горла вырвались всхлипывания, и слезы окропили пульсирующие энергией пальцы. Это чувство было настолько неописуемо, что я стала рыдать еще громче. Всхлипывания и слезы, словно стихийное бедствие, вырывались из меня. Я снова чувствовала! Моя изголодавшаяся душа впитывала каждую эмоцию, как сухой песок – воду. Не могла перестать прикасаться к самой себе. Губы. Грудная клетка. Живот. Бедра. Я снова существовала! Жила! Но… кем я была? Что произошло? Мои пальцы дрогнули, и я узнала их как свои, но… Это кто такая?

Меня согревал свет. В небе светило солнце, которое освещало все вокруг, и было слишком жарко. Когда я в последний раз чувствовала его на своем лице? Оно ослепляло, и мир вокруг выглядел белым. Как светлая пустыня, бесконечно простирающаяся передо мной. Когда перед глазами затанцевали вспышки, я с трудом оторвала взгляд от солнца и подозрительно посмотрела на коричневую дверь.

Где, черт подери?.. И как долго я уже здесь стояла? Дрожа, как новорожденный олененок, я отступила назад, и подошвы моей обуви заскрипели по полу. Коридор снаружи был на втором этаже здания… где бы я ни находилась.

Рядом с коричневой дверью я насчитала еще шесть. Белые, уже ржавые перила виднелись в коридоре. Окружение было похоже на какой-то ветхий жилой комплекс. Возможно, мотель.

Что-то заскрипело, и я испуганно повернула голову. Рядом с последней дверью располагался щит, металл которого качался на несуществующем ветру. Мотель «Морской берег», прочла я надпись на щите. Морской берег?

Мое зрение, должно быть, повредилось, потому что все, что я видела перед собой, было лишь белой пустыней под ясным синим небом и обжигающим солнцем. С шеи скатилась первая капля пота, которая тут же потекла по стене.

Посреди двери был замазанный краской глазок, а на серой, когда-то белой стене я обнаружила звонок, под которым было написано «Беспокоить лишь в экстренных случаях».

Экстренный случай. Это был он?

Я еще раз рассмотрела свое окружение. Было тихо. Ни одна птичка не пела. Ни один автомобиль не проезжал мимо. Я не слышала никаких голосов за коричневой дверью, даже болтовни из телевизора не было. Там стоял морозильник, который, судя по внешнему виду, умел только собирать паутину.

Я не знала, где находилась. Даже не понимала, кем на самом деле была. Все, что я знала, – я должна найти кого-то с синими волосами и серебряными глазами. Или с зелеными волосами и золотыми глазами? Я нахмурилась. Ладно, это может считаться экстренным случаем. Поэтому я подняла руку и нажала на звонок. Он неприятно громко завопил, прерывая тишину, и я напряглась, готовая в любой момент убежать прочь или разбить нос предполагаемому убийце за дверью. Но никто не открывал. Я снова позвонила в звонок и прижала ухо к двери. Там никого не было?

Ну нет! Я слышала звон бокалов. Кто-то ругался. Когда я нажала на звонок в третий раз, ругательства становились все громче. Кто-то зашаркал ногами по полу, и дверь распахнулась так быстро, что я чуть не упала вперед лицом в ворчащий зеленый халат.

– Да? – фыркнул хозяин халата, раздраженно смотря на меня сверху вниз. Длинные коричневые волосы спадали на узкие плечи, а худое лицо с трехдневной щетиной и фиолетовыми мешками под черными глазами смотрело на меня. Парень выглядел хорошо, если не обращать внимания на то, что он, казалось, дней десять не спал.