Валерия Малахова - Институт благородных убийц

С шорохом и скрежетом Душехват отрастил себе ещё три пары ног. Взбежал по стене, попутно полоснув зазевавшегося некроманта и располовинив парнишку почти надвое. Понятно: кормит Меч, зараза!

Выглядел демон сейчас довольно гротескно: человеческий торс, из которого торчат три лапы, заканчивающиеся костяными когтями, и ещё одна, сжимающая Меч. Выше — поросшая редким волосом бородавчатая морда с вытянутой разинутой пастью и клацающими жвалами; ниже — паучьи лапы, тонкие, суставчатые, быстро двигающиеся по стенам и потолку. Что он задумал? Почему принял именно эту форму?

Долго гадать не пришлось: Душехват вскинул свободные руки-лапы, и с них сорвались, быстро затвердевая, липкие потоки, наполовину состоящие из сырой силы, наполовину — из наскоро выращенных слюнных желез. Если он продолжит так и дальше, то скоро перекроет весь зал, и крылья уже не помогут. Тем более, что целился мой противник как раз по ним. Несколько раз я увернулась, затем в голове созрел план. Дурацкий, наверное, но другого мне сейчас не придумать.

Очередная силовая верёвка зацепила крыло и впилась в него. Мгновение — и за первой паутиной последовало ещё несколько. Они пронзили крыло насквозь, разъедая его, точно кислота. Душехват довольно застрекотал, окончательно теряя человеческий облик. Я несколько раз дёрнулась, словно отчаянно пытаясь вырваться из смертельной ловушки, и крыло с треском разорвалось. Второе не могло удержать меня в воздухе — лишь замедлить падение. Упасть мне, правда, не дали: гудящая сеть из силовых нитей окутала тело, точно кокон. Хорошо хоть крыло успела убрать.

Повиснув в мягкой липкой клетке, я ждала. Душехват переместился под потолок и принялся подтягивать меня к себе. Вскорости моё лицо оказалось напротив его опрокинутой морды, на которой было написано злорадное удовлетворение.

— Твоя душа мне не достанется, — прошипел он, — но вот твоя жизнь…

Не смотреть на Меч крови! Ни в коем случае не смотреть!

— Ты кое-что забыл, — выдохнула я. Он насмешливо-недоумённо щёлкнул жвалами. Не понимает. Глупый.

Впрочем, я не совсем права: Душехват не просто забыл, с кем имеет дело, а ещё и кое-чего не знал. Не мог понять, что для меня он не просто враг, что ради победы над ним я готова… на многое. Бездна, да почти на всё!

А ещё у меня осталась свободной левая рука. Да-да, та самая, которая обманчиво висит плетью. Ей досталось, не спорю, но при необходимости я вполне могу воспользоваться… вот сейчас!

Щелчок пальцев — и я становлюсь частью клетки, капаю на его верёвки, принимая ту самую истинную форму, за которую меня и зовут lutum. Человеческое тело слишком ограничивает демона… но после того, как всё закончится, я вновь стану Талиной. Буду ей до конца. Мы пройдём через это вместе, пускай даже через несколько столетий я забуду и само её имя. Здесь и сейчас она стоит пары минут неудобств.

Душехват секунду глядел на меня в недоумении — ту самую драгоценную секунду, которой мне не хватало, чтобы освободиться.

— Ты забыл: я грязь… — прошептала я, вновь кое-как собравшись вместе и ухватившись за поток силы, повиснув на нём, словно на верёвке. Душехват был недосягаем для обычного удара. Его броня засияла так сильно, что ненадолго ослепила мне глаза. Старый сукин сын. Научившийся выживать в этом мире.

Научившийся выживать куда лучше меня. Просто сегодня ему это не поможет.

Кровь в жилах начала разогреваться. Я не стала стабилизировать температуру. Я та, кто я есть. Демон. Грязь. А значит, я пачкаю…

— Всё.

Верёвка силы начала раскачиваться. Душехват взмахнул клинком, но я уже пролетела мимо, оседая каплями на его защите.

— До чего.

Моя левая рука, наконец, оторвалась и грязно-бурым свечным воском стекла вниз, на доспехи врага. Душехват проводил меня непонимающим взглядом. Я ударилась об стену, отпустила верёвку, прилипла к парчовым обоям, нещадно заливая их собой.

— Дотянусь.

Грязь на доспехах собралась в ещё одну руку, крепко обхватившую врагу горло. О, теперь он понял! Отбросил Меч крови, отрастил бритвы на собственных пальцах, начал неистово полосовать ими то, что обвилось вокруг его шеи. Но разве можно разрезать грязь?

Я пачкаю всё, до чего дотянусь. Без ограничений. Мои ограничители разлетелись на мелкие-мелкие осколки. На мусор.

Всё в этом мире способно стать грязью.

Абсолютно всё.

Я разлетелась на капли, на горячие алые брызги, потеряла себя в этом движении, и вновь собралась воедино, только теперь уже перед ним. Пальцы с кривыми когтями медленно погружались в кадык.

Всё-таки у него была хорошая защита. Мне пришлось стать её частью, чтобы добраться до беззащитной плоти. Но я уже знала, как это делается.

Он сам меня научил. Тогда, во сне. А я способная ученица.

Это признавал даже Клинок-из-Ручья. Тогда, в прошлой жизни, когда умирал с разодранной глоткой. Теперь я точно вспомнила, что он пробулькал, давясь собственной кровью. Всего одно слово: «Выживи!».

Говорил ли он это мне или той, другой, уже не имело ровным счётом никакого значения. Я его услышала. И наслаждаясь вкусом его крови, пообещала себе, что выполню последнюю волю любимого и ненавидимого мной мужчины.

Я заботилась о том, чтобы выжить, когда тело восставшей из мёртвых возлюбленной Клинка-из-Ручья рвало на части мою родню. Это я берегла её плоть от ударов пик и мечей, разоряя деревни; я пряталась от солдат и гвардейцев, посланных на поиски упырицы. И тогда, когда герои давным-давно рассыпавшейся в прах империи полосовали тело демона и заклятьями разрывали на части его душу, удачно подсунула им ту, другую. Она погибла вместо меня — и я никогда в жизни об этом не жалела.

Бездна принимает таких с распростёртыми объятьями — тех, кто жаждет выжить, невзирая ни на что. И ни на кого.

Прости, Талина. Иначе я не умею.

Всё же Душехват был действительно хорош. Я завязла в его защите, не добравшись до сердца совсем чуть-чуть. Он наверняка испытывал мучительную боль, превращая в камень и сталь собственную плоть — но ему тоже хотелось жить.

Приблизив ко мне безобразную голову, он едва слышно прошипел:

— Мы ещё можем бежать. Вместе. Или умрём вместе. Выбирай.

Да уж, ситуация патовая. И бежать вместе — не худший вариант… был бы. Если бы не контракт. Я никуда не сумею уйти, ни с ним, ни одна. А раз так — значит, стоит поглядеть на его кишки, прежде чем сама испущу дух.

Разумеется, ничего такого я ему рассказывать не стала. Ухмыльнулась прямо в перекошенную физиономию и выдохнула:

— Сдохнуть вместе меня устраивает. Принимаю сделку.

Душехват пронзительно завизжал, сразу две его лапы вонзились мне в живот — да, снова становиться Талиной оказалось ошибкой. Когти пронзили моё многострадальное тело насквозь, выйдя из спины. Из моего — нашего с Талиной — человеческого рта толчком выплеснулась кровь… Я не отвечала. Все силы уходили на то, чтобы продвинуться в его защите ещё буквально на полвершка. И ещё. И ещё…