Тиана Тон - Только ты

Элли слушал и молчал.

– Северное племя дуворов слишком свирепое, – продолжила девчонка. – Они ходят босиком и наряжаются в медвежьи шкуры. А ещё они охотятся на огромных сохатых оленей. Шкуры используют для всяких нужд, мясо едят, а жиром обмазывают всё тело. От них потом так противно пахнет. Живут они посреди степи в ледяных иглах. Внутри тепло, а снаружи завывает хлёсткий ветер и носится буран. Питаются дуворы строганиной из рыбы, а я её не люблю. Я совершенно не желаю выходить замуж за человека из их племени, тем более теперь, когда встретила тебя.

Ирим молчал, тогда Кирма опустила голову на согнутые в коленях ноги и замолчала.

Они сидели и слушали звуки, доносившиеся со всех сторон. Вдали визжал ребёнок и требовал у мамаши титю, а она кричала в это время на старшего сына, что тот стащил пирожок. Над площадью кружили птицы, будто исполняя ритуальный танец. Они следили за телегами с рыбой, чтобы заполучить лёгкую добычу. Сама площадь больше походила на муравейник. От амбара с углём тянуло сладковато-металлическим амбре, и долго вдыхать такой воздух было бы нежелательно. А дуворка молчала, не решался заговорить и элли. Они рассматривали поражённые тлёй ветки бузины, по которым деловито сновали муравьи. Вот у кого нужно было черпать жизнелюбие, и определенно, брать с них пример.

– Нрав у общины совсем другой, – прорезал тишину спокойный голос Кирмы, да так, что Ирим вздрогнул от неожиданности. До этого он опирался ладонями о землю позади себя и следил за особенно шустрым насекомым. Но рассказ дуворки заставил его прислушаться и сесть удобнее. А она расплакалась и под всхлипывания продолжила говорить. – Они там все такие огромные. А ещё, ездят на белых медведях, и их мясо жарят прямо в иглах. Как по мне, дикие существа. А когда они стареют, уходят к океану или в ледовые пещеры, забираются под лёд и там засыпают. Я не хочу умирать во льдах. Я полюбила тебя, и хочу всю жизнь провести рядом с тобой. Вот только отец собрался туда ехать со своим другом, и увозит меня, чтобы там же выдать замуж и оставить у мужа. Я этого не хочу. Понимаешь, Ирим, я не смогу этого пережить.

Ирим выслушал, не перебивая, а потом вытер девчонке слёзы, обнял и поцеловал в щёку. Так они сидели на траве за амбаром, обнявшись и думая о своих неприятностях.

– Кирма, не плачь, ты же знаешь, дуворы не умеют плакать! – вдруг воскликнул элли. Он сел перед девушкой на колени и улыбнулся.

– Это любовь сделала меня такой! – ответила девушка.

– Не страдай. Скажи, ты сможешь придумать что-то, чтобы поехать позже или позвать жениха сюда? Нам нужно немного времени! – воодушевленно вещал Ирим и гладил плечи возлюбленной.

– Для чего?

– Я скоро пройду этап взросления через обряд. Это даст мне больше шансов сделать тебя счастливой! – воскликнул Ирим, всматриваясь в глаза, зрачки которых посветлели от слёз, будто лесные орехи выцвели под лучами палящего солнца.

Парень любил этот взгляд, немного дерзкий и чуть изумлённый. Но не мог терпеть, когда по смуглым щекам струятся влажные дорожки и стекают в ворот грубой холщовой рубашки. Элли терялся в такие моменты и был готов обещать что угодно, только бы они просохли.

– Не понимаю, – буркнула Кирма и вытерла мокрые глаза рукавом.

– Сейчас расскажу. Элли становится взрослым, когда ему исполняется четырнадцать лет. Тогда с каждым юношей нашего рода проводят ритуал, во время которого выжигают татуировку в виде натянутой тетивы лука с распахнутыми крыльями. Попросту говоря, – клеймят! – объяснял Ирим, жестикулируя и ерзая на коленях.

– Как можно прижигать живое мясо? Это ужасно! – перебила Кирма. – И почему именно такой рисунок? Это что-то для вас значит?

– Это означает, что мальчик выпорхнул во взрослую жизнь мужчиной. Так вот, через пять дней я стану мужчиной! – похвастал Ирим, продолжая свой рассказ. – И мы с тобой сможем покинуть наши общины.

Дуворка смотрела на него и молчала. Она явно не разделяла энтузиазм элли и считала его ветреным.

– Если захочешь, можем пойти к Серебряным элли, – продолжил парень. – Тебе там понравится! Они хоть не дружны с нашим племенем после раскола, но и не враги. Не поделили когда-то уважение вождя и корону, передающуюся из поколения в поколение – вот и разделились. Но там вроде как остался и живёт мой дед.

– Сколько слушаю тебя, всё удивляюсь, как интересно вы живёте! – воскликнула Кирма. Она обхватила плечо возлюбленного обеими руками и прижалась к нему щекой.

– А разве у вас не так? – удивился Ирим и серьёзно посмотрел на девушку.

– Нет. У нас чёткое указание, строгое выполнение. Всё предельно просто, – ответила дуворка и потёрлась щекой о мягкую шерсть рукава.

– Так и у нас так же. Ты мне лучше ответь, уйдёшь со мной? – спросил Ирим. Он приподнял за подбородок лицо рыжеволосой чаровницы.

– Уйду! – не раздумывая, ответила девчонка. – А почему тебе нельзя уйти без татуировки?

– Тогда я буду не признан кланом, будто изгой. И мне уже нигде не прижиться. Всюду будут гнать. Тем самым я обреку тебя на жалкое существование со мной в холоде и голоде. Мы не сможем достойно воспитать наших детей, не предоставим им хижины и мягкого тюфяка.

– А ты никому не говори, сколько тебе лет, – советовала Кирма. Она жалась теснее к возлюбленному, ища защиту и поддержку в его тёплых объятиях. Девушка черпала от него силу и внутреннюю энергию, чтобы выстоять надвигающимся трудностям, и спасти их зародившуюся любовь.

– Любимая, не забывай о Письменах! Там всё сказано, и этого не обойти. Эти священные книги пишутся за нас великими магами и передаются из поколения в поколение.

– Как думаешь, Ирим, если мы сбежим, тогда не навлечём на наши народы беду?

– Я верю, что нет. По сути, мы будем сами по себе. Ты только сделай так, чтобы не уезжать.

– Да, я всё сделаю! – пообещала дуворка и обняла парня за шею. Он целовал её, а вокруг них кружился целый мир, наполненный чудесных сладких ароматов, волшебных цветов и ярких красок.

Их поцелуй получился нежным, но каким-то обречённым, несмотря на то, что вокруг порхали крупные бабочки, вдали пели барды и плясали гости, тянулся дымок подкопченной рыбы и жареного мяса.

Кирма начала замерзать и снова тесно прижалась к любимому, стараясь вобрать в себя часть тепла от его разгорячённого тела. Обхватывая его руками за шею, она поглаживала большими пальцами рук мочки его ушей. Ирим дрожал и сжимал Кирму уже грубее. Чувствуя напор, девушка опомнилась и отстранилась, понимая, что большего допустить не посмеет. Она мгновенно ухватила за руку ошарашенного парня, поднялась на ноги и увлекла его за собой.

– Пора. А то нас хватятся, – шепнула дуворка, поправляя курточку.

– Да. Время бежит незаметно, когда ты рядом. Я даже забыл, где мы с тобой находимся! – хмыкнул элли и стянул густые светлые волосы в хвост.