Тиана Тон - Только ты

– Вот полюбуйтесь, – гремел его голос на всю округу. – Перед вами изменник, решивший погубить всех нас.

Элли молчали. Ирим тоже.

– Всегда мне не нравился этот несносный мальчишка, – продолжал Аркял, не найдя поддержки у народа. – И не зря. Мало того, что нашему народу никакой от него пользы, так он ещё и нашкодил на стороне. Паршивец!

– Позволь, уважаемый Аркял, узнать, в чём именно ты обвиняешь нашего сына? – вступился Веллес. Он подбежал к трону государя и пытался отдышаться.

– Узнать? – взревел Дикий вопль, приподнимаясь со своего места. – Узнаешь! Твой щенок якшается с дуворкой.

Элли ухнули в один голос, после чего загудели как улей.

– А доказательство этому есть? – вступилась Мирателла. Женщина пыталась встать впереди сына, закрывая его своей худенькой спиной. Но Ирим оттолкнул мать в сторону и остался стоять в центре круга. Он сжимал и разжимал кулаки, а на его щеках играли желваки. Парень выглядел гордо и непоколебимо.

– Ещё, какие доказательства! Они самые прямые! – кричал вождь. – Но я не намерен давать тебе отчёт, женщина. Знай своё место. Это ты виновата, что воспитала такого пройдоху.

– Не надо так! – вскричала Мирателла. Женщина, было, рванулась в сторону вождя, но сын перехватил её за руку.

За такую дерзость вождь выгнал её с лобного места. Обеспокоенная мать побрела домой в растерянных чувствах. Следуя закону, она больше не имела права присутствовать при собрании, иначе навлечёт больший гнев на сына. Всё что она могла сделать, это уйти с глаз вождя.

– Аркял, я ведь не посмотрю что ты вождь, – спокойно произнёс Веллес, – и могу дать отпор, если ещё раз обидишь мою жену.

– Пошёл вон! – заорал Дикий вопль. Будь у него свободны руки, случиться могло непоправимое. Но Аркял не мог отстоять свою честь в бою, ему приходилось просто кричать до хрипоты на элли, который стоял совсем рядом, но не боялся его гнева.

– Что у тебя с их девкой? – спросил вождь у Ирима.

– Любовь! – прямо ответил Ирим. Он стоял, расставив ноги и скрестив длинные худые руки на груди. Красивый, уверенный в себе и бесстрашный. Бирюзовый взгляд устремлён на вождя. Не отводя глаз, Ирим рассматривал Аркяла, будто видел того впервые. Вождю не нравилось дерзкое поведение парня, но ещё больше раздражал властителя наглый немигающий взгляд. Он проникал в самую душу и сжимал в кулак бестелесную оболочку.

Эллийский народ начал возмущаться. Кто-то из соплеменников не поверил такому заявлению, а другие, наоборот, принялись ругать молодого элли. Но были среди жителей и такие, кто встал на защиту шалопая. Он был им симпатичен. Защитники искренне недоумевали, как можно обвинять такого безобидного мальчишку, беззлобного, чистого духом и искреннего, в отличие от большинства собравшихся людей и судивших его.

– Ах, любовь, да? Выросло то, чем любить будешь? Взрослым стал? – не унимался вождь. Он слез со стула и подошёл к Ириму. Парень был на голову выше Аркяла, и это не понравилось вождю. Но уйти на глазах у народа, значило признать своё поражение.

– Да! Я вырос! – произнёс элли без тени страха.

– Ну, раз вырос, завтра в это же время будет тебе обряд клейма. А через неделю женишься. Невесту я подберу сам из нашего рода. Обручишься и остепенишься. Это моё последнее слово! – приказал Аркял, глядя в глаза Ирима.

– Аркял, подожди, как же так? – закричал Веллес и снова кинулся к вождю. Дикий вопль отрицательно покачал головой.

Ирим сдерживал себя, чтобы не надавать тумаков главному, ведь тот не имел права распоряжаться его жизнью. Элли решил действовать иначе и не гневить Аркяла.

– Бьюч, проследи за своим другом. Если он пропадёт, не сносить и тебе головы. Я своими руками казню его и тебя! – раздавал приказы Дикий вопль. Он нашёл глазами помощника и повернулся к нему. Выглядел в этот момент вождь комично, совсем не соответствуя статусу главного. Волосы намокли от прохладного речного воздуха и свисали жидкими сосульками на плащ, который сбился в одну сторону. К тому же, от него несло козьими какашками. Он наступил на них, да ещё и крутился из стороны в сторону. Вождь потянул носом и совсем взбесился. Он поднял больные руки и принялся ими махать.

– Нет, вождь! Первый раз я отказываю тебе в чём-то. Можешь казнить меня здесь и сейчас, но я не выполню твою просьбу, – ответил Бьюч.

– Десять ударов розгами ему! – проревел Аркял. – И десять тому, кто снова запустил на Поляну Слова этих мерзких животных, которые рассыпают свой вонючий горох, где им вздумается.

– Вождь, мы не можем ответить на этот вопрос, – произнес старый элли, который сидел на земле, скрестив ноги, и плёл корзину из ивовых прутьев. – Эти животные гуляют сами по себе, их никто не сторожит, а значит, отвечать за их деяния некому.

Аркял только разинул рот, чтобы ответить, как его перебили.

– Не надо, друг! – выкрикнул Ирим. Он бросился на защиту Бьюча, но его грубо оттолкнули, а друга потащили к Столбу Позора.

Никто из жителей и представить не мог, чем обернутся эти посиделки. Элли шли вечереть с корзинами полными яблок и груш, с пирогами и засуженными в сиропе ягодами, чтобы угощаться и радоваться жизни. Детишки спешили собрать кукол и посидеть с ними среди взрослых, но как только услышали гневные вопли вождя, сбежали с лобного места. Всё что происходило дальше, больше напоминало страшный сон.

Пока одного элли хлестали, второго держали под руки и заставляли смотреть порку. С каждым ударом сердце Ирима получало свежий кровоточащий рубец. Он смотрел на то, как соплеменники избивают его друга, и старался запомнить всё до мелочей. Когда-то он за всё отомстит, тем двоим, которые истязали своего же собрата и приятеля. Такой мирный клан, и так быстро раскололся надвое: до и после. Гнев управлял одним, а страдали многие. Совсем как раньше, несколько десятков лет назад, когда Аркял увёл народ за собой.

Бьюча привязали к Столбу Позора за тонкие запястья. Он уткнулся лбом в гладкое холодное дерево, прижимаясь к высокому стволу голой впалой грудью. После первого удара прозрачная кожа на спине элли лопнула. Он закусил губу, чтобы не кричать и выгнулся назад. Вокруг сверкали звёзды, мелькал салют из светлячков, а перед его глазами высекали снопы искр, рассыпаясь, которые обжигали его кожу.

Вождь стоял в стороне и следил за исполнением приказа. Он обвел злым взглядом народ и убедился, что элли прибывают в страхе. Дикий вопль считал этот метод правильным. И все свои поступки одобрял и уважал. Когда осталось два удара раздвоенными язычками кожаной плети по кровавому мясу, оголившему тонкие прочные позвонки, Дикий вопль покинул площадь.

После случившегося, избитого элли забрала Мирателла, чтобы врачевать. Парень был одинок. Новорождённого подкинули к лобному месту в один из далёких утренних дней. Сделал это кто-то из своего народа. Но кто, вычислить так и не удалось. С тех пор мальчишка элли, названный Бьючем, был всеобщим любимцем. До сего дня был. Как сложится его дальнейшая судьба после случившегося, покажет время. А пока он сам показал свою преданность.