Тиана Тон - Только ты

– Всё, я пошла, – произнесла Кирма, когда тщательно осмотрела себя. – Встретимся после того, как ярмарка завершится. Как всегда, на закате дня я буду у Якса.

– Да, любимая! – согласился Ирим. Он, было, потянулся за поцелуем, но девушка отскочила в сторону, развернулась и пустилась бежать.

Через некоторое время из-за амбара выскочил юноша, и тут же смешался с толпой. Молодые люди были окрылены любовью и надеждой на счастливое совместное будущее, что не замечали ничего вокруг. Они верили, что всё произойдёт именно так, как задумали, и будет элли жить с дуворкой долго и радостно. А у судьбы на этот счёт было иное мнение. За проезд по счастливому будущему вначале нужно заплатить. Ни Ирим, ни Кирма, даже не подозревали, что видятся в последний раз. Вскоре каждого будет ждать испытание. Смогут ли они выстоять, найдут ли дорогу к любви, и чем всё это обернётся? Решит только время, которое идёт впереди.

– Мам, нам нужно поговорить! – воскликнула Кирма, когда ворвалась в дом. Девчонка после беседы с Иримом воодушевилась и была настроена слишком решительно.

– Что такое? – встревожилась мать и отложила в сторону выделки из кожи, которые шнуровала ремешком. Женщина давно вымочила их в крепком солевом растворе, и теперь осталось только стянуть изделия. Но дочь так некстати прервала её занятие, что родительница строго посмотрела на неё слезившимися глазами.

В доме гулял сквозняк и распространял кислый запах шкуры. От этого не только слезились глаза, но и чесался нос.

– Скажи, почему ты меня никогда не защищаешь перед отцом? – спросила дочь, и потёрла ноздри толстым пальцем. – Почему не спросив, хочу я или нет, меня везут как мешок с мукой в обмен на замужество?

– Дочь, чего же ты злишься? – удивилась Жиона. Она отложила шкуры в сторону и поднялась на ноги. – Рагимн – хороший парень. Вы составите друг другу выгодную партию.

– Партию чего? – не унималась Кирма. Она начала расхаживать по комнате и стучать башмаками о деревянный пол.

– Ну, как же? Когда вы обручитесь, нашему народу откроются большие возможности. Подумай только: новые товары сможем продавать, выменивать; узнаем местность и освоим новые земли; а может, и женить будем дальше юношей и девушек, смешивая общины, – перечислила перспективы практичная женщина. У неё закружилась голова от мельтешения дочери, и пришлось присесть на скамью.

– Мам, ты о чём говоришь? Ты хоть раз там была сама? Нет! А я была. И больше туда не хочу. Там один холод чего только стоит, он промораживает до костей. А ветер воет так, что душу вынимает. Ты говоришь – новые земли? Какие земли? Там снег и лёд. А женщины всё время сидят дома и плодятся; воспитывают детей и снова плодятся. Ты мне желаешь именно такой жизни? – повышая голос, спросила Кирма. Она встала напротив матери и слегка наклонилась, чтобы посмотреть в глаза.

– А что в этом плохого? – недоумевала Жиона. Она смотрела на рассвирепевшую дочь и улыбалась. – Дети – это наше продолжение.

– Ты сказала, что Рагимн – хороший парень. Ты-то откуда его знаешь?

– Прекрати, – прикрикнула мать, начиная сердиться. Она встала со скамьи и направилась к печи, чтобы подбросить берёзовых поленьев. В очаге затрещала сухая кора и подняла фейерверк рыжих искорок, и в доме сразу стало уютнее и теплее, а в воздухе потянуло ароматом леса. Мать развернулась к дочери, устало смахнула со лба выступившие капельки пота и подбоченилась. – Мне надоел этот разговор. Как отец решил, так и будет.

– Я поняла. Вы хотите меня продать дороже, как племенную корову. Вроде и молоко даёт – это выгода для вас, а закололи, взяли мясо – это внуки. Я услышала тебя! И, конечно же, я уважаю ваше решение, – воскликнула Кирма, развернулась и выбежала на улицу.

Девчонка побежала в сторону завалинки, откуда по небольшим ступеням можно было спуститься в небольшой овражек. Там она частенько пряталась от родителей и переживала свои личные драмы. Её волосы растрепались, и локоны подпрыгивали в такт шагам, пламенея по плечам. Курточка, выстеганная кусками волчьей шкуры, распахнулась на груди, колыхавшейся при каждом движении. Кирма со злостью стянула её руками и ускорила шаг.

«Откуда она узнала о свадьбе? – удивилась мать про себя, когда за дочерью захлопнулась дверь. – Ну да ничего, успокоится, поймёт и примет верное решение. Ведь уважать родителей – святой закон!»

***

Пока дуворка боролась за свою свободу, у её возлюбленного тоже учащался пульс. Ведь в его жизни вот-вот произойдут события, которые изменят не только его судьбу, но и жизнь полюбившейся ему Кирмы.

Наступило утро, и отряд элли вернулся в посёлок после ярмарки в городе Асаджун. Всё было спокойно. Но ближе к вечеру, дверь в доме Ирима сотряслась под сильными ударами. К ним ввалился вождь Аркял. Руки у него всё ещё были обмотаны нитями, наподобие кокона, и в дверь он стучал ногами.

– Иди сюда, изменник, – орал Дикий вопль. Вождь стоял перед ними высокий и мускулистый, в светло-коричневой тунике и белых штанах, заправленных в чёрные высокие сапоги. За спиной свисал до бёдер плащ из шкуры горного козла, кое-где слегка линялый, скрепленный на груди серебряной булавкой с изображением длинных крыльев стрекозы. Дикий вопль тяжело дышал и гневно сверкал изумрудными зрачками. Его волосы разметались по плечам, а тонкая золотая перевязь съехала со лба на брови. Он сыпал ругательствами похлеще их башмачника, который постоянно был пьян, но работу выполнял исправно. Вождь не мог пустить в ход кулаки, и от бессилия злился ещё больше.

На грохот распахнувшейся двери и крики, из кухни выскочила мать Ирима, на ходу вытирая руки о передник. Следом за вождём в дом вбежал отец. Ирим не спеша поднялся с тюфяка, на котором отдыхал перед общинными посиделками, и одёрнул длинную шерстяную тунику. Он подошёл к Аркялу. Вождь смотрел на элли с нескрываемой злостью, юноша спокойно глядел из-под полуопущенных ресниц на него. Обстановка накалялась, и казалось, ещё немного и заискрит воздух от противостояния двух мужчин. Наконец, Дикий вопль дал знак следовать за ним. Родители Ирима бежали следом. Они не смели спросить что-либо у главного. А тот привёл парня в центр лобного места, где элли ежедневно проводили вечер за играми, песнями и плясками. Здесь же многое обсуждалось из жизни племени и окружающих общин.

И в этот день жители лагеря «Тени леса» уже заняли свои места. Кто-то сидел на дереве, другие умудрялись разместиться на крыше дома, дети копошились в траве, женщины удобно устроились на лавочках. Народ не подозревал, какое представление развернётся перед ними через несколько мгновений. Элли наслаждались тихим вечером, сладким ароматом спелых ягод и горьковатым благоуханием многочисленных цветов. Они тихо переговаривались между собой, смеялись и поглядывали по сторонам. Ясный жаркий день сменяла прохлада. От реки потянуло сыростью, и в камышах устроили вечернюю перекличку лягушки. Ивы раскинули свои тонкие длинные ветви и укрыли их от посторонних взглядов. Небо стремительно меняло голубую шёлковую занавеску на более тёмную бархатную. Последние лучи уходящего дня тонули в реке, отражаясь на водной глади тонкими светлыми полосками. Они уступали место первым звёздам, которые робко зажигали свои лампочки, подражая светлячкам. Те постепенно вылетали из укрытий и озаряли поляну таинственным свечением. Летней ночью это особенно завораживающее и чудесное зрелище, когда мерцают маленькие красочные огоньки. Перед глазами будто оживала сказка. Искры были всюду: в траве, в воздухе и на деревьях, на высоких стеблях различных цветов. Большинство огоньков, достигнув определённой высоты, устремлялось вниз, как ракеты ночного фейерверка. Они подобно звёздам, летели и плясали на фоне тёмной ночи. Только в этот раз такая красота не восхитила элли. Они заметили, что вождь разгневан, и это не предвещало ничего хорошего. Дикий вопль уселся на свой переносной дубовый трон на специальном возвышении из серого речного камня и облокотил больные руки о подлокотники, облицованные светлыми пластинами из моржовой кости. Он грозно посмотрел из-под длинных кустистых бровей и поерзал, устраиваясь удобнее. К слову сказать, трон был очень красивым и удобным. Роскошный стул с высокой резной спинкой и прямыми подлокотниками имел широкое мягкое сидение, покрытое шкурой белого соболя. То был самый редкий, и потому ценный зверёк. Эту шкуру Аркялу преподнёс в дар вождь клана хоббитов. Когда он с небольшим отрядом следовал горными тропами в гости к элли, увидел, как зверька задрал волк, но хоббитам так хотелось его спасти, что они убили хищника, но соболя спасти не удалось. В знак признательности и дружбы, было решено преподнести сей трофей Дикому воплю. Аркял был тогда растроган таким даром и быстро нашёл ему применение. А сейчас он ёрзал от злости и нетерпения на этом красивейшем меху, который, казалось, состоял из длинных острых игл. Они вонзались вождю в мягкое место и жалили будто пчёлы, доставляя неудобства.