Таня Ждан - Хлоя. Как я умирала

Они начали бурно спорить между собой, в конце концов один из них ушел в джунгли, а второй начал доставать наши вещи из рафта. Отлично. Они меня поняли. Мы тебя дождемся, только умоляю, выберись из этого ада.

Солнце быстро уходило за горы, окаймляя их вершины своими багровыми лучами. Мы провели на берегу уже, наверное, часа два, которые для меня были, как две недели, когда уже окончательно стемнело. Пойманная гидом, кажется, Карлосом, рыба не лезла мне в горло. Костер полыхал жарким пламенем, но даже рядом с ним меня трясло словно в лихорадке. Глаза болели от напряженного поиска хоть чего—то в бурлящем потоке, сил не было никаких, но я продолжала вглядываться в темноту. Ко мне подошел Карлос, и, ласково положив руку на плечо, сказал:

– Темно. Ничего не видно. Спать, – и ушел в палатку к своему напарнику.

Но я не могу вернуться туда. Просто я… Я не могу, провести там ночь без него. Провести ночь в месте, где меньше суток назад нас беспокоило только то, не услышат ли чилийцы наши стоны.

Подкинув побольше дров в костер, я четко была намерена ждать вот так хоть до утра. Мои попытки прогнать из головы все мысли о том, что больше я не увижу любовь всей своей жизни и единственный оставшийся в ней смысл, ноющие от усталости мышцы и глаза окончательно меня добили, и я сама не заметила, как провалилась в глубокий сон. Сквозь бесконечный поток тревожных сновидений, в каждом из которых я миллиард раз видела, как Ник сражается с бурлящей рекой и каждый раз проигрывает, я проснулась после его очередного молящего о помощи крика.

Отогнав от себя сонную дрему, я потянула затекшее тело, с горечью осознав, что его голос во сне, вероятнее всего, все, что мне теперь осталось. И я завыла. Ибо плачем это нельзя было назвать… Сквозь свои всхлипы я снова услышала его голос. Усталость всегда играет злую шутку с нашим сознанием.

– Хлоооя, – этот крик уже мало походил на галлюцинации.

– Ник, – прошептала я, цепляясь за тонкую нить надежды. Слишком тихо. И набрав побольше воздуха в легкие, сквозь слезы прокричала что есть мочи. – Нииик!

– Хлоя, я вас вижу. Я на другом берегу реки, отличный костер! Тут вроде тихое течение, я плыву к вам.

Забыв обо всех мерах предосторожности и о том, что мое легкое тело легко может унести течением, я бросилась в воду прямо в одежде и в обуви. На то, что в такой влажности к утру все это не просохнет, мне было плевать. Вдруг он ранен, вдруг ему не хватит сил выплыть до порогов. Но мне было все равно, теперь я не отдам его этой гадкой реке. Пробежав по колено в воде ниже по течению, чтобы поймать его там, куда его снесет, я рванула вперед. Не проплыв и пяти метров, в тусклом лунном свете я разглядела его лицо.

– Хлоя… Вернись на берег… или я тебя придушу, – угрожающе гаркнул Ник, сражаясь с течением.

И, кажется, впервые в жизни я не стала ему перечить: я была совершенна обессилена, адреналин отпустил, и тело отказывалось слушаться. Все что угодно, лишь бы ты боролся с течением, а не с моим упрямством. Но удержаться от того, чтобы не броситься к нему, как только его лицо не стало отчетливо видно в темноте в паре метров от берега, я не смогла.

– Нииииик… как ты… я… ты так меня напугал, – моих слез было уже не унять. Вся моя сила воли, сдержанность и умение не впадать в истерики улетучились, как только я коснулась своего мужа.

– Ээээй, все в порядке, идем к костру. Я адски голоден… и чертовски замерз, – в его голосе слышалась еще и дикая усталость, но это уже не имело значения. Главное – он был жив и, кажется, здоров.

Нас уже ждали светящиеся от счастья чилийцы, которые обняли Николаса, как родного, и прокричали что—то ободряющее на испанском. Быстро допросив его и подкинув дров в костер, они вернулись в палатку, явно довольные тем, что вся команда вернется домой в целости и сохранности.

Уже в свете костра, пока Ник рылся в своем рюкзаке, пытаясь найти, во что переодеться, я разглядела, что вся одежда на нем изорвана. Но на идеальном теле не было ни царапины… Вот же счастливчик!

– Ник, а где жилет и каска? – до меня только сейчас дошло, что этих обязательных элементов обмундирования он не принес с собой с того берега.

– Ааа… Не знаю, сорвало потоком, я зацепился за ветку или вроде того. Оставим страшные истории до возвращения в цивилизацию, не хочу тебя пугать, – он нежно чмокнул меня в щеку. – Зато я сберег камеру, правда объектив разбит…

– Надеюсь, ты хорошо ее спрятал, потому что если я ее найду – сожгу к чертям собачьим, – устало вздохнула я. В честь его возвращения мой лучший подарок – не отчитывать его как ребенка. Улегшись на его коленях, пока он жадно поглощал запеченную на костре рыбу, я почувствовала себя так, словно я не в забытом Богом месте, а дома: мой Ник, горячо любимый Ник наконец со мной, большего мне и не нужно. И практически мгновенно уснула.

Глава 9 – Ник

Хлоя очень быстро отрубилась и начала дергаться во сне, рассыпав волны своих светлых волос по моим ногам. Как всегда. Я постоянно поражался ее этой супер—способности засыпать в считанные секунды даже в самом неудобном положении. Например, как сейчас, на моих трясущихся коленях…

Как уберечь её от того, что я пережил? Как рассказать ей, искренне сожалеющей из—за любой моей царапины, как я несчитанное количество раз захлебывался в водовороте? Как объяснить, что, разбив о подводные скалы шлем пополам и порвав о них же спасательный жилет и всю свою одежду, я без сознания пролежал на каком—то повалившемся дереве больше часа, очнувшись только благодаря адскому холоду? Анализировать всю ситуацию было абсолютно бесполезно. Все мыслимые и немыслимые грани были стерты. Мои попытки вспомнить все детали приносили только боль, недоумение и страх: я вновь и вновь не мог выбраться из водоворота, волна за волной лишали меня попыток вдохнуть воздуха, легкие пылали огнем, острые камни разрывали одежду, а казалось, будто резали плоть. Я не знал, как я выжил, не говоря о том, что еще и не пострадал. Никаких идей.

Я не относил себя к числу приверженцев какой—либо религии, но почему—то сейчас отчаянно хотелось поставить свечку, зажечь благовония, отправиться в паломничество или что там еще обычно делают, лицом к лицу встретившись со смертью и показав ей средний палец. Поблагодарить кого—то там сверху что ли.

Но покоя мне не давало совсем другое: сначала та авария с Хлоей, теперь я, а ведь не прошло и месяца… Это вообще как воспринимать? Просто совпадение? Или стоит отнестись к этому философски, как намек, что пора что—то менять или наоборот не лезть на рожон. Куда заглянуть, в какой справочник или манускрипт, чтобы найти ответы?

Но совершенно очевидно было, что абсолютно обессиленному, пережившему настоящий ад, мне ответы было не добыть. Поэтому, подхватив на руки посапывающую жену, я понес ее и остатки своего понимания этого безумного мира в палатку.