Мария Руднева - Царь ифритов

– Я тверд в намерениях, – хмыкнул Эшиа. – Иди вперед, Лабар, и забудь на время называть меня царевичем. Для тебя я Эшиа. Или «Эй, ты!».

Лабар закрыл лицо руками, но Эшиа успел заметить мелькнувшую на смуглом лице улыбку.

Что за чудо восточный базар! Неописуемое полотно человеческой жизни. И в каждой стране, в каждом городе полотно это написано особыми красками, выткано в своей самобытной манере на гобелене жизни царства. Воистину, если хочешь узнать, чем живет народ, загляни сперва на базарную площадь, вот там и увидишь все как на ладони. Так и в стране Ямайн базар был сердцем города, раскинувшись на огромной площади между царским дворцом и белым храмом Ар-Лахада, как огромное озеро, в которое стекались шумные реки-улицы со всех сторон. У узких арочных пролетов, соединяющих дома по окраинам улиц, сидели нищие с протянутыми руками и музыканты, перебирающие струны сифара. Прохожие давали им деньги, или угощали фруктами, или громогласно проклинали, и шли дальше по своим делам. Огромной змеей заворачивалась по площади спираль торговых рядов. В самом начале стояли лавки гончаров, и ткачей, и ковровых дел мастеров, и кожевников, и портных, и всякий, кому нужны были ткани, ковры или добротная одежда, останавливались около их лавок, и заводили с торговцами длинный разговор о ценах, о товаре, да о погоде и здоровье дочерей и жен, поскольку все всех знали здесь, а чужаки появлялись все реже и реже. За этими рядами же начинались торговцы фруктами, сластями, сушеным мясом и душистыми специями, и радушно предлагали каждому попробовать свой товар, и никто не мог уйти от них без покупки. В самом же сердце спирали базара стояли торговцы сокровищами: золото, серебро и знаменитый белый ямайнский камень, из которого делали браслеты и серьги, украшали прилавки, а владельцы заманивали женщин и молодых девушек примерить красивые вещи, а мужья потом платили дорогую цену, поскольку не принято было здесь торговаться за украшения. Так базар богател и процветал, лавки ломились от товара, и каждый день именно здесь жители города встречались друг с другом, чтобы обменяться новостями, сплетнями и различными своими радостями и горестями.

Царевич Эшиа и Лабар ходили вдвоем промеж рядов, и смотрели по сторонам, и восхищались вслух всему, что видели. Эшиа достал мешочек с деньгами и сунул его в руки Лабару, и наказал тому покупать все подряд, на что упадет глаз.

– Когда приходишь на базар за удовольствием, не стремись к бережливости! – со смехом наставлял он. – Трать без сожаления, и этим приумножишь удовольствие. Купцы будут в восторге оттого, что торговля идет бойко, и товар разлетается с прилавков, ты же будешь рад самой возможности обретения и трат. Только не забывай – и не мне тебя учить! – что нельзя соглашаться на первую цену, а стоит торговаться до хрипа, ибо это наносит бальзам на сердце любого купца и любого прохожего!

Сказав так, царевич Эшиа пропустил Лабара вперед и последовал за ним на базар. Все в Лабаре восхищало его – то, как быстро юноша забыл смущение и включился в игру, и то, как чудесно он играл свою роль. В стране Эшиа не было таких людей, кто не узнал бы царевича в лицо, оттого трюк с переодеванием на базаре он никак не мог исполнить, хотя придумал его еще пару лет назад. А в чужой для него стране Ямайн легко было переодеться слугой и с наслаждением прогуляться по базару в шкуре простолюдина, оставив все сложности на плечи Лабара. Но сложностей тех почти и не было, а восторг от возможности тратить деньги и обрести все, что только пожелает душа, заставили глаза слуги загореться мягким огнем.

Что еще поразило Эшиа спустя некоторое время их прогулки по нагретым камням площади – Лабар совсем не злоупотреблял выпавшими ему возможностями. Он щедро раздавал монеты и торговался до хрипа, но взгляд его был рассудителен. Первое время он робел, но Эшиа тихо успокоил его, сказав, что все, что Лабар захочет, он может оставить потом себе. Тогда он осмелел и заинтересовался и тканями, и украшениями, и сладостями, рассыпанными по прилавкам.

– Зачем тебе такое развлечение, Эй, Ты? – спросил Лабар, когда они вышли из лабиринта лавок и присели на нагретый солнцем широкий парапет, чтобы отдохнуть и перекусить только что купленными фруктами и сладостями.

– Мне весело и хорошо, – беспечно откликнулся Эшиа, опуская на землю корзины и свертки, которые нес, как и подобало слуге господина. – У себя на родине я часто переодеваюсь в простые одежды и хожу на базар, но меня все равно узнают в лицо и относятся как к царевичу, пусть и переодетому, и без свиты. А мне давно хотелось узнать, как это, когда можно переодеться простолюдином, и все будут думать: вот, идет простолюдин. Тогда люди открываются совсем с другой стороны.

– Странный ты, ца… Эшиа, – улыбнулся Лабар.

– А что ты, царевич Лабар? – подмигнув, спросил Эшиа в ответ. – Каково тебе быть царевичем?

– Быть царевичем, который пошел со слугой на базар, это приятно очень. Тратишь деньги, покупаешь то, на что падает взгляд, и совсем не думаешь о том, что будешь есть завтра, и не вызовешь ли гнев могущественного человека, – покачал головой Лабар. – Но знаю я, есть у царевичей много других дел, и не все они так приятны, и жизнь слуги порой намного проще и веселее. Разве я не прав?

– Мудры твои слова, царевич, – кивнул Эшиа. – Мало я знаю слуг, которые умели бы так рассуждать. Но те, кто обладал схожим с твоим умом, добивались невероятных высот при своих господах.

– Спасибо за слова твои, Эшиа. – Лабар с задумчивой улыбкой посмотрел на суету базара. – И за безумную идею твою спасибо. Этот день в своем сердце я сохраню как самый солнечный и беззаботный за всю мою жизнь.

– А не хочет ли мой царевич винограда? – весело спросил Эшиа и, не дожидаясь даже кивка, полез в корзину за сочной и свежей кистью, наполненной ярким солнцем.

Лабар с удовольствием согласился на виноград, и некоторое время Эшиа развлекался тем, что кормил Лабара виноградом, а тот принимал это как должное.

После чего они выпили сладкого чая и прошли еще по базару, и, к тому времени как солнечный диск преодолел середину дневного пути, Эшиа едва не сгибался под тяжестью свертков и сумок.

– Что ж, царевич, пришло время нам возвращаться во дворец, – кряхтя, сказал он. – А то ты не поспеешь к ужину. А царь Ямайн ждать не любит.

– Это верно, – с достоинством кивнул Лабар, и Эшиа вновь восхитился его манерой держаться, – тогда вернемся во дворец.

И Лабар уверенно направился в сторону дворца и повел Эшиа за собой, иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что царевич не потерял дорогу. Эшиа же нес корзинки и свертки и довольно улыбался, и думал о том, что надо записать про базар царства Ямайн в свиток, и вообще стоит начать записывать о пережитых происшествиях, горестях и радостях. Наверное, приятно будет старой Несаим прочитать о его приключениях потом.