Дмитрий Баскаков - Маг и нимфа, или Неправильное фэнтези

– Вас ведут к свету, но вы упираетесь, ибо слепы и сидите в грязи, – продолжала вещать жрица, идя по расширяющейся спирали, центром которой был подвешенный в воздухе нож. В этом ноже было что-то важное, я чувствовал это, но, едва я пытался понять, что же именно, как затуманенный неожиданным представлением разум отбрасывало куда-то в сторону. – Вас кормят, а вы кусаете. Но даже этого оказалось мало для вас! Солнце ещё не сделало полный круг, как мы вошли в этот город, а на вашей совести уже кровь, – она стёрла алую каплю с горла и движением пальца отправила её в толпу – люди бросились врассыпную, словно то была кислота. – Кровь непорочного ребёнка, единственная ошибка которого заключается в том, что он пришёл к вам с раскрытыми объятиями вместо того, чтобы воздать вам за грехи ваши, как вы только того и заслуживаете! Но ничего: час пробил, и время ваше уже на исходе!

– Богохульство! – громкий возглас, наконец, согнал наваждение. Обернувшись, я увидел высокого старика в одеяниях Храма, трясущего почерневшим от времени посохом. – Храм этого так не оставит! Вы за это ответите!

– О, да!.. Мы ответим, – сказала девушка глубоким грудным голосом, и улыбка, завладевшая её губами, выглядела бы маниакально-притягательной, если б не была такой страшной. – Сейчас луна убывает. Пускай же она исчезнет и появится снова! Вместе с полной луной вернёмся и мы. Мы вернёмся – и все увидят, чего стоят Храм и его лживые боги, не способные справиться с одною девчонкой!

Старик хотел было что-то ответить, но вместо этого вдруг плюнул, замахнулся посохом и метнул его над головами толпы. Продолговатый предмет летел, колесом вертясь в воздухе, начиная вибрировать, накаляясь зелёным свечением. Димеона, улыбаясь, ждала.

Посох достиг Димеоны. Посох перестал светиться. Димеона поймала его одной рукой и улыбнулась. Секунду всё было нормально, затем дерево вдруг искривилось, свилось в клубок, стекло по руке жрицы на мостовую и змеёй стремительно метнулось к толпе. Раздались крики, народ стал, наконец, разбегаться. Я оглянулся, чтобы ещё раз увидеть жреца, но того уже не было.

Вокруг царил хаос – кто-то бежал, кто-то кричал.

– Преступления ваши – да будут наказаны! А ты, глупец, знай, что руки твои не настолько длинны, как ты думаешь, и, пока ты следишь за одним из нас, другие следят за тобой.

Я вновь обернулся к девушке – чтобы увидеть, что я опять опоздал.

– Димеона!

Клинок, снова сорвавшись с места, уже летел к нимфе, стоявшей в прежней нелепой позе с разведёнными в стороны руками и запрокинутой головой. Я бросился к ней. Послышался неприятнейший хруст, и кинжал вошёл в плечо девушки.

Я пихнул кого-то плечом, кого-то грубо оттолкнул в сторону, перескочил через старуху, от избытка чувств опустившуюся на карачки, и оказался в центре площади как раз вовремя, чтобы в последнюю секунду подхватить оседающее на мостовую невесомое почти тельце Димеоны. Звякнул кинжал, отлетел, задетый чьей-то ногой, в сторону – я не стал оборачиваться, мне было не до того.

Вокруг царила паника: кто-то куда-то бежал, кто-то молился, кто-то истерично вопил, то и дело срываясь на кашель, кто-то спешил скрыться с глаз, а кто-то, напротив, стремился подобраться поближе, кипя от праведного негодования, со сжатыми кулаками. К моему превеликому облегчению, командир стражи уже шагал в мою сторону, знаками подзывая к себе ещё нескольких парней в медных шлемах. Я стоял, держа на руках дрожащую мелкой дрожью Димеону, по груди и плечам которой бежала горячая кровь, и улыбался своим спасителям, уверенный в том, что меня сейчас арестуют. «Богохульство, богохульство!» – раздался совсем уже рядом исполненный животного ужаса крик. Воображение уже рисовало мне сжимающиеся вокруг камней руки верующих. К счастью, в этот момент капитан Зувр ступил, наконец, на открытое пространство – прямой и собранный, сама серьёзность, рука замерла на рукояти меча – и я смог немного перевести дух.

– Что это значит? – приближаясь, спросил капитан. – Я вас спрашиваю: что всё это значит?!

Оглянувшись через плечо, я увидел, что ко мне подбегают ещё двое стражников.

– Она ранена, – сказал я, поднимая Димеону повыше – так, чтобы её голова оказалась закрыта от невидимой мне части толпы моими плечами. – Ей надо к доктору.

– Я вас спрашиваю: что здесь происходит?! – по-прежнему очень корректно, не выходя из диапазона, после которого внушительно поставленный голос теряет всю свою силу, начиная бить по ушам, переспросил Зувр.

– Это она! – раздался совсем рядом с нами сорванный голос. Обернувшись, я сначала увидел направленный на нас с девочкой гневный перст и только потом заметил за ним сгорбленную старушку. – Я всё видела, это она! Она говорила пренебрежительно, пугала знамениями, призывала демонов, а ещё, а ещё…

Я закрыл глаза и мысленно застонал – чёрт подери, сколько ещё бессмысленных небылиц родится прежде, чем я успею уйти с этой площади?… На моё счастье, капитан Зувр, похоже, мыслил в том же направлении, что и я – нетерпеливым движением оборвав женщину на полуслове, он вновь обратился ко мне:

– Итак?…

– Я стоял вон там и видел не больше вашего, – огрызнулся я. – Димеона могла бы рассказать больше, но сейчас, – я выразительно кивнул на пятно тёмной крови, растекавшейся по зелёному платью, – сейчас ей нужен врач, причём самый лучший, или я за себя не ручаюсь.

Командор смерил меня оценивающим взглядом.

– Но-но, полегче, – сказал он. – Итак…

– Это она! – раздался очередной обвиняющий возглас, и мне даже не пришлось поворачивать голову, чтобы узнать давешнего святошу. – Это она вела еретические грешные разговоры, пугала народ, возводила хулу на богов, а ещё…

Вокруг собралась уже настоящая толпа, и стражники беспокойно оглядывались по сторонам. Командир Зувр нетерпеливо кивнул, приглашая меня идти за ним, и первым двинулся в сторону боковой улицы. Я пристроился следом, так что храмовнику, оказавшемуся вдруг в хвосте процессии, ничего не осталось, кроме как припустить следом, продолжая вещать на ходу:

– Ещё она взяла посох святого Ярмилы и, применив свою нечестивую, чёрную, языческую магию…

– Вон, – сказал я.

Жрец осёкся и, сбитый с толку, озадаченно посмотрел на меня.

– Вон, вон! – уже заметнее кивнул я.

Проследив за моим взглядом, старец просветлел лицом и бросился в сторону. Подняв с земли вожделенный магический артефакт, он принялся придирчиво его осматривать, недовольно бормоча себе под нос. Зувр шёл впереди, заставляя людей расступаться, и, казалось, о чём-то думал.

– Так что с доктором? – спросил я.

– Храм не потерпит еретички в своих стенах! – старуха, орудуя клюкой с завидным проворством, проталкивалась следом за нами. – Храм вам ещё покажет!..