Марина Залесская - Предсказанная любовь

«Кретин, – сердился он. – Зачем я это сказал? Мири обидится. Мимолётное желание переросло в чувство в первую же ночь, и сейчас каждая минута без Мири приносит мне боль».

Но Мирослава даже и не подумала обижаться. Она всегда принимала его слова именно так, как он сказал, и не искала в них скрытый смысл.

– Я ни о чём не жалею и никогда не буду жалеть, Эленандар. Даже если бы ты не вернул меня, я всё равно осталась бы счастливой.

Она повернулась к нему и уткнулась в пальто.

– Nín hun gín na-erui , – зазвенел голос, – моё сердце навеки твоё.

– Если ты будешь плакать, то мы никуда не дойдём, – успокаивал он девушку. – Смотри, может быть, мы прогуляемся вон туда? – Даниель показал на живописные валуны чуть дальше от них.

Мирослава кивнула, и они пошли вдоль кромки моря, старательно наступая в чьи-то следы на мокром песке, и кидали камешки, подпрыгивать на волнах. Большая серебристая чайка, пронзительно крича, покружилась над ними в надежде на подачку. Мирослава показала ей пустые ладони, и птица разочарованно отправилась ловить добычу в море.

Груда больших камней, заросшая плешивым темно-зелёным мокрым мхом, безмятежно грелась на солнышке.

– Каменные моржи вползают в море, – подметила Мирослава.

Она легко забралась на самый высокий, гладкий и скользкий камень и, прикрыв ладонью глаза от солнца, смотрела вдаль.

– Там далеко, – она махнула рукой, – плывёт водное транспортное средство.

– Ну, это же море, здесь всегда плывут корабли.

Даниель не смотрел на море, он боялся за Мири, которая опасно стояла на краю высокого валуна.

– А вот та полосатая башенка с фонарём, это что? – она повернулась налево.

– Это старинный маяк, – Даниель вспомнил про местную достопримечательность, – хочешь, съездим?

– Хочу. Конечно, хочу, – обрадовалась Мири.

– Слезай, ты высоко от меня, и я скучаю.

Мирослава не стала слезать, а подошла к краю камня, собираясь спрыгнуть.

– Осторожно, ты убьёшься, – он бросился к камню, но не успел. Мирослава уже стояла внизу, живая и невредимая.

Он прижал её к себе.

– Никогда больше не делай так, слышишь, Мири? Никогда! Ты могла сильно ушибиться, – волновался Даниель.

– Со мной ничего не случится, но я больше не буду прыгать, – она обняла его за шею.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу, и солнце грело их лучами.

– Если мы пойдём дальше, то вот в тех камнях будет небольшая пещера, – сказал Даниель.

И они пошли и посмотрели пещеру, заросшую зелёным прохладным мхом. Мирослава залезла внутрь, и сказала оттуда гулким голосом:

– Это заваленный вход в волшебную страну.

– Это пещера Горного короля. Не стукнись головой, Сольвейг.

– Сульвей? – заинтересовалась она, вылезая наружу. – Солнечный путь? Эльфы звали бы её Анармен. Она сидела в пещере? Зачем?

– В пещере сидел Пер Гюнт.

Даниель напел две строчки известной композиции из сюиты Грига.

– И я знаю балладу про троллей, – похвасталась Мирослава.

– Споёшь?

– Отчего же нет.

Мирослава запрыгнула на маленький валун и зазвенел, зазвучал хрустальный голос. Она сложила руки на груди и слегка пританцовывая, пела старинную скандинавскую балладу «Герр Маннелиг», выводя незатейливую мелодию с таким проникновенным чувством, что яркая красота итальянского острова сменилась суровым северным средневековьем, небо выцвело, в воздухе повисла серая морось.

Она чуть развернулась, протянула руки в сторону и печально умоляла невидимого рыцаря, обещая ему немыслимые дары.

Вместо модного пальто на ней появилось драное платье из тёмной холстины, родниковые глаза ярко зазеленели, спутанные рыжие волосы трепал холодный ветер, в воздухе запахло острым ароматом горных трав. Даниель зачаровался необычным мистическим исполнением, но Мирослава заметила слушающих её прохожих. Она моментально умолкла, спрыгнула с камня, и магия рассеялась. Прохожие огорчённо разошлись.

– Мири, если мы обеднеем, то будем зарабатывать на улице. Я буду играть, а ты петь.

Она промолчала, и Даниель постарался не обращать на это внимание, но в сердце всё равно тревожно кольнуло.

День бежал к вечеру, и, насытившись солнцем, они возвращались домой другой дорогой. Путь их проходил через небольшой прибрежный парк. По зелёным аллеям прогуливались местные старушки с кокетливо повязанными шарфиками. Впереди старушек бодро трусили маленькие собачки в разноцветных курточках. Школьники шумной толпой неслись вперёд, не разбирая дороги, размахивая сумками с наклейками из комиксов, и грызли мороженое. На небольшой детской площадке малыши в ярких комбинезонах сосредоточенно возились в песочнице. Их мамаши стояли рядом и громко галдели, время от времени покрикивая на расшалившихся детей.

Мирослава наблюдала эту совершенно обычную жизнь с восторгом первооткрывателя Австралии. Она подбирала шишки, упавшие с пихт и сосен, нюхала их хвойный запах, пыталась накормить ими белку, шустро скачущую им навстречу, провожала взглядом подростков на скейтбордах.

Даниель раскачивал её на деревянных качелях, Мирослава смеялась, и он был счастлив. Она захотела залезть на комплекс для лазанья в виде паутинки, но он не разрешил, боясь, что девушка упадёт.

– Мири, это для детей, не мешай им.

Она не обиделась и пошла рядом, взяв его за руку.

– Эти люди, они гуляют так каждый день? – спросила она.

– Наверное, – ответил Даниель, удивлённый ее вопросом, – старики, дети, мамаши – они не работают, что же им еще делать?

– Смотри, – показал он, – вон там небольшая летняя эстрада, летом на ней проходят концерты, играют музыканты, а люди слушают музыку и танцуют.

На небольшой лужайке стояли выкрашенные белой краской деревянные лавки, и одиноко пустовала летняя сцена под навесом в псевдоримском стиле: полукруглое арочное здание с двумя колоннами по бокам.

– Покажи мне. У тебя в твоем устройстве связи…, – она запнулась.

– В телефоне, – подсказал Даниель.

– Да, в твоем телефоне есть искин, то есть выход в сеть, покажи мне, как они танцуют.

– Я попробую, – Даниель пожал плечами.

Странная просьба. Мирослава никогда не видела танцы в летнем парке?

Они сели на скамейку в тенистой аллее и, порывшись в Google, Даниель нашёл любительскую запись танцующих людей. Плохо видимый в тени эстрады оркестрик наигрывал популярное танго «Por una cabeza [12] Потерявший голову (испан.) », а люди танцевали. Они, конечно, больше топтались на месте, но несколько пар вполне неплохо двигались в ритме танго.