Наталья Антарес - Любой ценой. Том I

Не обремененная ни семьей, ни ипотекой, я без колебаний срывалась в командировки, постоянно летала на профильные тренинги по всему земному шару, непрерывно повышала квалификацию, а количество международных сертификатов о прохождении обучающих семинаров семимильными шагами приближалось к двадцати. Я не очень одобряла практику вывешивания над столом многочисленных рамочек, но руководство придерживалось диаметрально противоположной позиции, и стена у меня за спиной постепенно превратилась в «зал славы». Какие-то курсы финансировал работодатель, за что-то я без сожалений платила из своего кармана – незаметно эти поездки стали моей страстью, и стоило мне слишком долго засидеться в столице, у меня резко падал уровень гормона удовольствия. Активно колесить по миру я начала только после развода: мой бывший муж был мало того, что скуп и прижимист, так еще и невероятно тяжел на подъем. Затем последовал длинный период апатичного безразличия, и я могла неделями не выходить из дома. Смена работы помогла мне раскрыть дремлющие таланты, и я с изумлением осознала, что найти свое призвание никогда не поздно, а если с головой окунуться в омут свежих, ранее неизведанных ощущений и смело идти навстречу трудностям, то добиться успеха реально даже с нуля, как это и произошло в моем случае. На контрасте с остальными сотрудниками я производила впечатление антропоморфного робота, внешне вроде бы выглядящего обычным человеком, но внутри представляющего собой набор микросхем: мне никто не звонил из дома и не отвлекал бытовыми проблемами, мне не надо было забирать ребенка из школы или бежать за продуктами, меня не донимали родственники, а прибавку к окладу я требовала не по причине приобретения кредитного жилья, а в качестве оценки своего ударного труда на ниве процветания родной компании. Начальство меня одновременно любило и побаивалось: любило за безотказность, преданность делу и неутомимое стремление к саморазвитию, но опасалось не столько за эмоциональную холодность, сколько в связи с провалившейся попыткой нащупать мои слабости и в соответствии с ними подобрать эффективные рычаги давления. Постепенно выяснилось, что необходимости на меня давить по большому счету-то и нет, и я сама по себе идеальный работник, а если я не завожу друзей, неохотно хожу на корпоративы и не генерирую поводов для сплетен, так это скорее мои плюсы, чем минусы. Главное, я приносила компании деньги, и деньги весьма немалые, а чем я занималась за пределами офиса и как усмиряла своих буйных тараканов, применительно к моей трудовой деятельности значения не имело.

И всё же я интуитивно старалась не перегибать палку и лишний раз не злить коллег. Чтобы меня не принимали за «синий чулок» или, что еще веселей, за убежденную лесбиянку, я честно рассказывала о своем неудачном браке, закончившемся крушением воздушных замков, и открытым текстом говорила о горьком разочаровании в самом институте семьи. С целью доказать всем сомневающимся, что я живая женщина из плоти и крови, а не созданный в секретных правительственных лабораториях андроид, я не сильно скрывала свои быстротечные романы, хотя и строго следовала правилу «в своем болоте жаб не давят», категорически не позволяя себе отвечать на ухаживания сослуживцев. Не каждому понятный образ жизни был и оставался моей прерогативой, я никому его не навязывала, но и менять его тоже не собиралась, хотя и прекрасно знала, что злые языки частенько шипят мне вслед. На тренингах меня научили разруливать конфликты в зачаточном состоянии, и на работе я успешно пользовалась полученными навыками. Да, я была чужаком, инородным телом в организме, но я превратить меня в изгоя и отщепенца коллегам так и не удалось, равно как и выжить из компании. Наши коммуникации лежали строго в рабочей плоскости, и когда за обедом у нас с менеджерами зашел разговор об Агапове, я спокойно посоветовала оскорбленным в лучших чувствах фанатам и фанаткам «Хитмена» отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Для пущей убедительности я еще и прозрачно намекнула, что опен-спейс не оправдывает откровенное подслушивание, и действительно культурный человек никогда бы не посмел признаться в нарушении зоны приличий. После сей недвусмысленной ремарки я допивала свой кофе под недовольное цоканье и обиженное сопение, и, хотя, положа руку на сердце, мне тоже не нравились уничижительные характеристики, которыми наш VIP-клиент щедро одаривал Агапова, жертвовать премией и новогодними каникулами на Мадейре во имя гармоничных взаимоотношений в коллективе я ни при каком раскладе не намеревалась.

Но, как ни крути, отголоски разговора с Сергеем Олеговичем, весь день будоражили мой разум, и дома я всё-таки заставила себя пересмотреть бой «Агапов – Рамирес» от первого удара гонга до последнего. Невысокий, коренастый «Эль Гато», конечно, боксировал вторым номером, но и на мальчика для битья пуэрториканец ничуть не походил. Даже когда «Хитмен» зажимал Рамиреса в угол ринга, тому удавалось уклоняться от прямого попадания по корпусу, и все двенадцать раундов «Эль Гато» прочно стоял на ногах, что для соперников Агапова, судя по всему, было редкостью. Да, на победителя схватки рыжий пуэрториканский кот все равно не тянул, и в целом я бы отдала победу Яну, но оглушительного преимущества «Хитмена» я в этом бою не увидела. В силу катастрофического недостатка знаний я не могла дать оценку продемонстрированной в ходе поединка технике, но закравшиеся мне в душу сомнения получили дополнительную подпитку. Рамирес не просто лишил Агапова заветного нолика в графе «Ничьи», за воплями об украденной победе поклонники «Хитмена» не увидели кое-чего еще: прервав беспроигрышную серию боев несокрушимого чемпиона, «Эль Гато» вынудил Яна искать реванша вместо того, чтобы воплощать в жизнь честолюбивые мечты о гегемонии в среднем весе.

ГЛАВА VII

Агапов позвонил мне спустя полмесяца после знакового поединка с Рамиресом. Я была подписана на страницу «Хитмена» в соцсети, но никогда специально не отслеживала его перемещения, и каждый такой визит в столицу неизменно становился для меня приятным сюрпризом. После долгой разлуки я была искренне рада услышать в трубке голос Яна, и даже вынужденно признавала, что успела изрядно соскучиться по нашим встречам. Мы договорились пересечься в пятницу вечером, и я основательно подготовилась к приему гостя, не упустив ни одного нюанса от легкого ужина с традиционным шампанским до эротичного комплекта нижнего белья, скрытого под невесомым кружевным пеньюаром. Моя минималистичная, со стороны как будто и вовсе нежилая берлога плохо подходила для романтических свиданий, и Агапов, пожалуй, был единственным, ради кого я старалась привнести в эту откровенно неприветливую атмосферу слабый элемент домашнего уюта: наполняла воздух сладковатым дымком ароматических палочек, вынимала из серванта хрустальные фужеры на гнутых ножках, расставляла на столе эксклюзивную дизайнерскую посуду, пару лет назад привезенную из Франции во время очередного приступа сентиментальности, и вешала в ванной второе полотенце. Меня привлекала возможность ненадолго почувствовать себя женщиной – красивой, желанной, заботливой, без необходимости рисковать личной свободой и связывать себя ненужными обязательствами, и я с нетерпением ждала звонка в дверь именно ради этих забытых ощущений, порождающих в моей душе сложную гамму волнительных эмоций. Каждая встреча с Яном окунала меня в водоворот страстей, и позволяла зарядиться энергией для будущих свершений, но при этом мы оба строго соблюдали очерченные с самого начала границы, и я могла быть уверена, что наши отношения не при каких обстоятельствах не выйдут за установленные рамки. Мы были в равной мере заинтересованы хранить нашу общую тайну, и я гарантированно знала, что в один прекрасный день Агапову вдруг не взбредет в голову заявиться ко мне с чемоданом и предпринять заведомо провальную попытку «навеки поселиться» в моей скромной обители, как это сделал один из моих любовников, глупо попавшийся на измене и незамедлительно выставленный за порог оскорбленной супругой. Не менее ничтожной выглядела и вероятность того, что великий и ужасный «Хитмен» предложит мне провести уик-энд на родительской даче и оказать потенциальным свекрам посильную помощь в уборке урожая, а ответ на категорический отказ принимать участие в садово-огородных работах, выдаст сакральную фразу о незавидных котировках «старой, ленивой и меркантильной бабы» на переполненном юными нимфами рынке невест. Оба примера занимали почетное место в моей копилке самых идиотских поводов для расставания, и я по сей день толком не определилась, смешно это было или печально, но всячески страховаться от повторения подобных ситуаций я отныне не забывала и заранее предупреждала каждого претендента на доступ к телу, что кроме секса ловить со мной нечего. С Яном данный сценарий развития событий отпадал сам собой, и я высоко ценила внезапный подарок судьбы, не иначе как ниспосланный мне милосердными небесами в качестве компенсации за предыдущие неудачи на личном фронте. Больше всего я боялась, что информация о неверности «Хитмена» дойдет до его жены, и Тая примчится из Европы, чтобы оттаскать за волосы коварную разлучницу, причем, перспективы ожесточенных разборок меня особо не страшили, а вот неминуемо последующий за ними разрыв с Агаповым меня совсем не вдохновлял, и я была по-своему благодарна этой мудрой женщине за ее бездействие, хотя и не сомневалась в ее осведомленности.